Сказка - ложь, да в ней намек

Как говаривал Клаузевиц (и мы видели у Свечина ТЕМА #81, АБЗАЦ #979):

Из новых явлений в области военного искусства, следует только самую незначительную часть приписывать новым изобретениям и новым идеям; большинство же - новым общественным отношениям и новым общественным условиям.

Поэтому и существуют игры, которые я отношу к абстрактным военным. Как бы не были замысловаты правила сражений фишек на разлинованных досках, они существуют в реальном мире и им подчиняются. Тактика диалектически отрицает стратегию, количество батальонов переходит в качество... И т.д. до уравнений Ланчестера...

- Да, я тоже видал много картин жизни,- заговорил он.- Не нарисованных, а таких, которые видишь своими глазами. Я смотрел на них будто через окно, как на того, что пишет письмо. Я видел много кусков жизни - без конца, без начала, без ясного смысла. /Джек Лондон "Тропой ложных солнц"/

Есть много книг по теории войны. Но, с точки зрения игрока в солдатики, у них есть очень большой недостаток. Они говорят о причинах войн, о равновесии каких-то сил, о политике, экономике, социологии и психологии, но совершенно не отвечают на вечный солдатиковый вопрос: "Если кит и вдруг на слона налезет? Кто кого сборет?". Хочется не рассуждений о каких-то высоких материях, а набора простых правил...
В этом смысле более привлекательны статьи, не копающиеся в первопричинах, а предлагающие простую модель. Пусть, даже, она получена не путем анализа, но только поверхностного наблюдения и остроумной морфологии.
Что и имеем. По сути, это тоже этакая своеобразная игра в солдатики. Впрочем, автор почти угадал с датами: настоящие "циклы" начались в 1789 и 1917...
Замечание: Совершенно не уверен, что предлагаемая статья является чем-то окончательным. Автор много писал на эту тему и какой из вариантов самый правильный, не знаю.

ВАДИМ ЦЫМБУРСКИЙ / СВЕРХДЛИННЫЕ ВОЕННЫЕ ЦИКЛЫ

Выявляемые 150-летние милитаристские циклы изначально представляют специфику европейского ареала, отмеченного с конца Средних веков постоянным состязанием между ростом мобилизационных возможностей обществ и прогрессом технологий уничтожения. Каждый такой цикл, знаменуясь пересмотром смысла войны и военной победы, в то же время нес преобразование европейской геополитической системы, открывал в ее истории новый сюжет с небывалым прежде раскладом сил и конфликтных потенций. Так было в конце 1490-х и 1640-х, 1790-х и 1940-х... При всей исключительности роли США в нашем веке, эта страна до сих пор выступает как "остров" Европы, следуя ее долгосрочному милитаристскому ритму. Прервет ли его новое столетие - увидят наши потомки. Но неизвестно, должны ли мы им завидовать.

УНИЧТОЖЕНИЕ И МОБИЛИЗАЦИЯ: ПЕРЕТЯГИВАНИЕ КАНАТА.
Различие двух эталонов победы открыл в 1820-х гг. К.Клаузевиц. Он показал, что целью войны может быть либо политическое "уничтожение" врага, "лишение его способности сопротивляться, вынуждающее его подписать любой мир", либо некие локальные завоевания и преимущества, принуждение противника к заранее востребованным уступкам [2, с.23 и далее]. Клаузевиц впечатляюще продемонстрировал, как с переходом от одного эталона победы к другому изменяется тип войны в целом, причем новациями оказываются охвачены все уровни развертывания борьбы.
Но он пошел и дальше, высказав тезис о том, что в истории сменяются эпохи господства того или иного типа военных установок - на слом противника или на получение уступок с его стороны.
Свидетель войн Французской революции и Наполеона, сам Клаузевиц полагал, что после XVIIIв. войны за частные уступки, войны, кончающиеся договорами-сделками, должны уйти в прошлое. Выстроив теорию "абсолютной" войны на слом противника, он обосновал такое видение войны и победы, которое осталось в силе до середины XXв.

Но в 1950-1960-х мы наблюдаем в военной сфере первые признаки перелома тенденций, сравнимого с тем, при котором присутствовал Клаузевиц. В эти десятилетия военная и политическая элита США, государства-лидера западной цивилизации, первым произведшего и применившего атомное оружие, оказывается перед необходимостью осмыслить ситуацию ядерного тупика,- ситуацию, которая в случае войны на слом сравнимого по мощи противника должна была бы обернуться для сверхдержавы, будь то "побежденной" или "победившей", результатом глубоко неприемлемым. Тогда за несколько лет в трудах Г.Киссинджера, М.Тейлора, Р.Осгуда, Г.Кана, Б.Броди, У.Кофманна и других авторов был разработан идеальный тип "ограниченной войны" ядерных сверхдержав, причем за основу оказалось принято требование ограничить цели войны, свести ее к борьбе за четко определенные политические уступки со стороны противника, и из этой предпосылки были выведены неизбежные следствия для всех уровней стратегем национальной обороны. Кое-какие из выкладок этих авторов остались сугубо интеллектуальными конструктами, но в целом обозначилось новое осмысление войны и победы, исходя из которого только и можно понять военную политику и стратегию Запада в последующие годы - с тех пор, как администрация Дж.Кеннеди приняла на вооружение доктрину "гибкого реагирования". По тому, как авторы, намечающие новый идеальный тип войны, то и дело ссылаются через головы стратегов школы Клаузевица на опыт войн XVIIIв. [ср.: 3, с.82-85, 102-110; 4, с.126], мы вправе заключить: 150-летняя эпоха завершила свой цикл.

Вглядевшись в его начало и в его конец, мы и там, и здесь обнаруживаем материальную подоплеку происходящих перемен. И эта открывающаяся подоплека позволяет нам предположить некоторое общее правило. В обоих случаях кардинально, прямо-таки на глазах меняется принципиальное соотношение между двумя разновидностями военных возможностей держав. Это - (а) возможности мобилизации державой, вступающей в войну, материальных и особенно человеческих ресурсов для достижения своих целей и (б) возможности уничтожения мобилизационного потенциала противника, которыми располагает держава. В переломных точках одна из этих разновидностей военных возможностей выдвигается на первый план, возобладав над другой, которая до тех пор господствовала.

А общее правило таково. Когда мощь средств уничтожения начинает восприниматься как превалирующая над мобилизационными возможностями, политики и стратеги в первую очередь стремятся избежать того, чтобы "победитель" оказался в одинаково бедственном положении с "побежденным". На цели войны накладываются ограничения. Угрозы жизненным приоритетам сильного противника оказываются под запретом, об его уничтожении не может идти и речи.

А если так, то война с высоким потенциалом уничтожения, но с обоюдно ограниченными ресурсами и целями естественно вписывается в комплекс иных форм и средств взаимодействия сторон,- становится, по оценке Клаузевица, "усиленной формой ведения переговоров". Связывая политика в постановке целей, такая война полностью ему подчинена и в их преследовании: она не стремится вырваться из-под политического контроля и навязать сторонам какую-то свою самодовлеющую, "абсолютную" логику.

Напротив, ощущение преобладания мобилизационных возможностей над возможностями уничтожения способствует выдвижению все более крупномасштабных целей, оправдывает наступление на жизненные приоритеты противника, сравнимого с нами по мощи. Когда исчерпание ресурсов не воспринимается как непосредственная угроза, потерь не жалко, "нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим". В таких условиях расцветает "грандиозная" стратегия, несовместимая с полноценным политико-дипломатическим контактом антагонистов по ходу борьбы, с пониманием почетного мира как удачной сделки. Она растравляет честолюбие политика, суля ему "за далью даль" - результаты баснословные, до мирового владычества... и тем "покупает" его, отстраняя от контроля за войной, заставляя ждать победы или краха.

Развертывание каждого такого тренда воплощается в серии поколений политиков и военных лидеров, усваивающих некий идеальный тип войны, развивающих его и доводящих до тупика.

ТРИ ВОЕННЫХ ЦИКЛА НОВЫХ ВРЕМЕН.
Таково общее правило, принципиальная схема. А теперь проследим, как она проявляется на практике в истории ныне лидирующей цивилизации, по-видимому, единственной, которая развернула гонку мобилизации и уничтожения.

Во второй половине XVII и большей части XVIIIвв. абсолютистские режимы Европы, трактуя, согласно Клаузевицу, любую войну между собой "как деловое предприятие... на деньги, взятые из своих сундуков", делают ставку на ограниченные профессиональные армии, насчитывающие в среднем 1-2% от численности населения государства, постоянные и не рассчитанные на быстрое разрастание в случае войны. В то же время огневая мощь этих контингентов, способных давать, как солдаты Фридриха II, до 4-6 залпов в минуту, такова, что за несколько часов солидная европейская армия, выставленная к битве, могла потерять до 40% своего состава (потери того же Фридриха II при Кунерсдорфе и Цорндорфе). Причем после особенно крупных сражений армии иногда приходилось укомплектовывать заново.

С конца XVIIIв. картина начинает меняться - и радикально. Во-первых, промышленный переворот этого и начала следующего века, обеспечив постоянный экономический рост, позволил государствам европейской системы высвобождать все более ресурсов, в том числе человеческих, на нужды войны. А во-вторых, социальные и политические перемены приводят на протяжении XIXв. к утверждению по всей Европе режимов с достаточно массовой базой, чтобы превратить войны из "предприятий правительства" в "дело наций", обращающих свои силы на достижение победы. Уже в 1792г. революционная Франция ставит под ружье 770тыс. человек вместо дореволюционных 173тыс., а позднее только в 1813-1814гг. наполеоновский набор составил 1250тыс. человек, то есть около 5% населения. "Народные войны" в России и Испании против Наполеона и блестящие действия прусского ополчения - ландштурма - в 1813г. показали политикам всю перспективность идеи "вооруженного народа". Во второй половине века эта идея повсеместно возобладала в европейском военном строительстве, воплощаясь во введении всеобщей воинской повинности и в вытеснении ограниченных профессиональных армий армиями кадровыми, многократно увеличивающимися в преддверии и начале войны. Перед первой мировой войной казалось вполне нормальным, если Франция мобилизует до 14, а Германия - до 8% населения. Вышло же так, что страны Антанты двинули на поле боя от 10 до 17% граждан, а Германия и Австро-Венгрия - 17-19% [см.: 7; 8, с.12]. Во вторую мировую Германия мобилизовала около 25% населения, поставив тем самым своего рода рекорд. Прирост армий в эти 150 лет непрестанно - даже в мирное время - обгоняет рост населения. А в результате, несмотря на столь же постоянное совершенствование техники уничтожения (правда, сильно амортизированное изменениями в тактике: рассыпным строем, зарыванием в окопы - и прогрессом медицины), мобилизационный потенциал увеличивается быстрее: потери личного состава за день боя с 30% в XVIIIв. падают к началу XXв. до 1-2% [5], и в мировых войнах постоянно с лихвой перекрываются притоком новобранцев.

Третий цикл - с конца 1940-х - отличается наступающей вновь, с созданием ядерного оружия, массовой уверенностью в перевесе возможностей уничтожения над потенциалом мобилизации, но потенциалом уже не абсолютистских режимов Европы, распоряжавшихся ограниченной долей национального достояния, а крупнейших наций мира как таковых.

Присмотримся теперь к тому, какой идеальный тип войны соответствовал каждому из этих циклов и как изменения эталона победы преломляются во всех аспектах военной деятельности: от тактики до определения политических целей борьбы.

Для первого цикла, примерно с конца 1640-х по конец 1790-х, типично отождествление победы с "почетным миром", удовлетворением тех конкретных притязаний, из-за которых началась война. Стратегия стремится наиболее надежными путями склонить противника к уступкам, убедив его в том, что складывающееся положение для него определенно неблагоприятно. Как уже отмечалось, сражения, когда случаются, порой бывают весьма кровопролитны - от 10 до 30-40% погибших за несколько часов боя, а потому интенсивность борьбы обычно очень низка: по подсчетам статистиков, между 0,23 и 1,4 боевых столкновений за месяц, включая и мелкие схватки. Крупнейшие военные авторитеты эпохи (маршалы Р.Монтекукколи, А.Тюренн, Мориц Саксонский, король Фридрих II и др.), да и военные уставы единодушны в недоверии к битвам как к непредсказуемым по исходу кризисным пикам войны, этаким разрывам в "нормальном" стратегическом процессе - и рекомендуют к ним прибегать лишь в особых, специально обсуждаемых случаях. Внимание стратегов сосредотачивается на искусстве маневра, позволяющем получать пространственные преимущества над противником, особенно создавать угрозы его коммуникациям и этим вынуждать его к отходу. В популярных военных трактатах того времени, например, в трудах английского генерала Г.Ллойда, участника Семилетней войны, бой трактуется как затратное и несовершенное средство выявить сравнительные достоинства армий и их позиций, которое хорошо бы заменить точным математическим расчетом.

В стремлении добиться совершенного управления армией пытаются избегать любого самоснабжения, обеспечить ей потребительскую автономию, всецело ее довольствуя из армейских магазинов. А потому приходят к типу военных действий, минимально затрагивающих штатское население. Понятно, что при этом теоретики войны часто выражают неприязнь к "чрезмерно крупным" армиям: их управляемость кажется сомнительной, слишком зависящей от привходящих факторов. На этом увлечении управляемостью и последовательностью стратегического процесса, на неприязни к битвам - "бифуркативным", по-современному, разрывам в этом процессе - утверждается практика войны как "несколько усиленной дипломатии". А в основе основ, конечно же, ощущаемая ограниченность возможностей мобилизации перед возможностями уничтожения: солдат-профессионал дорог и уязвим.

Во втором цикле - картина противоположная по всем показателям. Начиная с Наполеона, господствует образ победы как отнятия у противника способности сопротивляться. Основой войны и главным ее воплощением объявляется бой - и стратеги, от Клаузевица до Ф.Фоша и Э.Людендорфа, стремятся представить стратегический успех как сумму успехов боевых, тактических. В военных словарях победа все чаще определяется как "поражение, нанесенное противнику на поле боя". Любые преимущества в позициях, маневрировании и т.д. осмысляются как "векселя", по которым рано или поздно должна будет произвестись "уплата кровью" (Клаузевиц). Интенсивность борьбы в войнах XIXв. выражается цифрой от 2 до 11 битв в месяц, а применительно к войнам мировым, по замечанию военного статистика Б.Урланиса, вообще становится "трудно говорить о каком-либо интервале между битвами... Вся война представляет собой как бы непрерывную цепь битв". В отношении численности армий господствует принцип "чем больше, тем лучше", популярны уже упоминавшиеся идеи "вооруженного народа", "армии граждан", "народной войны". Ни о какой снабженческой автономии армий в годы войн говорить не приходится: нации трудятся "во имя победы", а значит закономерно возрождается вышедшая было в XVIIIв. из обычая практика действий против мирного населения, призванных подорвать экономический базис противника.

Почти все войны второго цикла идеологически аранжированы и, так сказать, несут на себе отсвет Армагеддона: битвы Наполеона I с Европой Старого порядка, походы Наполеона III за "право наций", Крымская война "либеральных" наций против России - "европейского жандарма", борьба России с Турцией за освобождение южных славян, национально-воссоединительные войны Пруссии и Сардинии, утверждавшие "железом и кровью" германскую и итальянскую государственность. Вообще, к концу каждого цикла его политические тенденции раскрываются с предельной тупиковой отчетливостью. Если в 1770-х Фридрих II объявляет о несомненном для него конце европейских войн,- ибо стратегическое равновесие якобы отнимает всякую надежду оправдать победой затраты на войну,- и все предреволюционное 25-летие с 1764 по 1789гг., казалось, подтверждало этот прогноз, то в первой половине XXв. установка на "абсолютную победу" толкает к головокружительной эскалации политических и идеологических мотивировок войны, вплоть до планов Третьего Рейха или образов мировой классовой битвы в трудах советских военачальников 1920-х (М.Тухачевского, И.Вациетиса и др.). Ставкой в войнах второго цикла легко оказывается само существование борющихся режимов. Скомпрометированные в глазах народов неумелым ведением войны, режимы нередко бывают сметаемы революциями, а то и устраняемы победителями в залог их гегемонии. Таковы следствия торжества сил мобилизации над силами уничтожения.

Как уже говорилось, третий цикл наступил лишь в конце 40-х гг. XXв. Период взаимного ядерного сдерживания сверхдержав следует расценивать как переходный "этап осознания" новой эпохи: аналогичную роль играло 50-летие между Тридцатилетней войной и войной за испанское наследство в первом цикле, а во втором - 55-летие между наполеоновскими войнами и франко-прусской. Вслед за внедрением в западное военно-политическое мышление тезиса о возможности ограниченной войны великих держав поднимается в цене техника эффективного ведения "малых войн", раскручивания "конфликтов средней и низкой интенсивности", не грозящих выживанию вовлеченных в них крупных государств. С другой стороны, уже успешная для США корейская, а затем и проигранная вьетнамская война стали войнами с молчаливо признаваемой неприкосновенностью основных приоритетов Большого Противника, как бы последний ни определялся. В наши дни образцом такой войны явилась операция в Персидском заливе, "пропитанная" политическим коммуникативным взаимодействием воевавших и закончившаяся выполнением силами Запада наперед обозначенной задачи восстановления предвоенного status quo - вытеснением Ирака из Кувейта, без принуждения режима Хусейна к капитуляции или попыток победителей сменить правительство в Ираке.

Было бы вульгаризацией говорить о буквальном повторении истории, но несомненно проявление в военной политике, стратегии и военном строительстве третьего цикла черт, сближающих его с первым. Склонность некоторых авторов, пишущих о тенденциях новой эпохи, оглядываться на XVIIIв. не случайна. Сейчас, по словам отечественного эксперта, у оружия "сводится до минимума или вообще утрачивается возможность выполнения традиционной (для второго цикла - В.Ц.) главной функции - достижения крупных политических целей прямыми военными методами... И вместе с тем увеличивается количество и растет значение "непрямых", "косвенных" функций, которые располагаются в более широком, чем прежде, спектре" [10, с.226]. В этой связи тот же эксперт указывает на возрастающую функциональность военного присутствия - полусимволического контроля над пространством - по сравнению с боевым использованием силы. Стратегия все более эмансипируется от тактики и из "продолжения политики иными средствами", имеющими собственную логику применения, становится просто частью политики, как в первом цикле,- "усиленной формой ведения переговоров".

Самым ярким случаем "стратегии без тактики" за последние 50 лет стала холодная война, словно реализовавшая своей гонкой вооружений, насаждением зарубежных баз и компьютерным моделированием ядерных бомбардировок мечты военных теоретиков первого цикла о математической калькуляции сил и позиций, чтобы без боя определять победителей и побежденных. Во время операций США в Ливане 80-х и НАТО в Боснии 90-х вполне обнаружилось усвоенная Западом в "холодной войне" неприязнь к любым "бифуркативным" положениям, когда могла бы стать неизбежной тактическая "оплата" стратегических "векселей". Вместе с тем растет значимость символически беспроигрышных акций вроде Гренадской, Фолклендской или назидательной бомбардировки Ливии в 1986г., обретающих вместе с бесконечными маневрами, этими игровыми имитациями войны, миссию изображать непрерывность стратегического процесса - перекачки военной силы в политическую эффективность. Наконец, знакомой по первому циклу "сладкой парочкой" предстают возрожденная идея профессиональной постоянной армии, реализуемая США, главным оплотом "обороны Запада", и естественно эту идею дополняющий пафос "сверхточных" контрсиловых ударов, якобы минимально затрагивающих штатское население. Все эти параллели опираются на сходство третьего цикла с первым в балансе милитаристских возможностей, вновь категорически склонившемся к превалированию уничтожения над мобилизацией [3].

...

...

А ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ?
Тут встает вопрос, когда-то возникавший и по отношению к циклам Кондратьева: надо ли в нашем случае говорить именно о чередующихся циклах - или просто о смене эпох? Конечно, "циклическая" гипотеза, основанная на рассмотрении трех периодов, из которых последний не завершен, а дата начала первого небесспорна,- выглядит сомнительной (кстати, сам Кондратьев, выдвигая свою концепцию, находился в том же положении). Но уже сейчас эта гипотеза позволяет сделать экстраполирующее "предсказание назад" - и, подтверждаясь, это предсказание дает нам для Европы еще два военных "сверхдлинных протоцикла" (почему я так их называю - поясню несколько ниже).

Завершивший Тридцатилетнюю войну Вестфальский мир 1648г. был отказом австро-испанских Габсбургов от их великой военно-политической цели - создания панъевропейской католической империи, как и отказом их противников - французов и шведов - от стремления "дожать" надломившуюся сверхдержаву. Исчерпав и религиозные войны, и далеко идущие милитаристские проекты, этот мир, согласно моей концепции, стал признанием превосходства уже наличной к тому времени у европейских держав истребительной мощи над их же мобилизационным потенциалом. Тем самым конец 1640-х можно принять с полным правом за начало сверхдлинного военного цикла, продлившегося до 1790-х.

Но что же мы имеем в Европе до Вестфальского мира? Как известно, огнестрельное оружие появляется здесь в 1340-х, в начале Столетней войны Англии и Франции. С его введением кладется начало совершенствованию техники уничтожения в европейском мире. Но, как мы видели, на его утверждение в качестве фактора, определяющего конфликтные возможности здешних держав, уходит около 300 лет. Между тем, великие войны Габсбургов за панъевропейскую монархию начинаются в первой половине XVIв. Карлом V в ответ на попытки французских королей династии Валуа, завоевав Италию, объединить север и юг Европы. Отсюда возникает предположение, что "раннеогнестрельное" 300-летие должно бы включать по крайней мере два сверхдлинных периода, различающихся балансом конфликтных возможностей, ибо в начале XVIв., на стыке этих периодов, резко изменился масштаб военных целей. И впрямь, военные историки разделяют 300 лет между началом Столетней войны и концом Тридцатилетней на две большие эпохи [ср.: 12, с.423, 544].

В первую из этих эпох, с середины XIVв. по конец XVв., еще жив доогнестрельный феодальный стандарт военного строительства, когда войско видится соединением основного отряда рыцарей со вспомогательным контингентом лучников-пехотинцев, а главной боевой единицей считается экипированный рыцарь, в лице которого не дифференцированы основной ресурс войны и главное средство уничтожения. На деле упор на подобную, исключительно дорогостоющую боевую единицу в условиях экономического спада XIV-XVвв. вел к перевесу уничтожения над мобилизацией. Сражения надолго истощают противников (интенсивность Столетней войны - менее 0,2 столкновений в год), поэтому война обычно сводится к осадам городов и грабительским набегам. Как это часто бывало в Средневековье, возникает разрыв тактических и стратегических результатов: победитель в бою может быть настолько утомлен, что воздерживается от дальнейшего преследования своих целей, и побежденный сводит результат к стратегической ничьей.

Отсюда и иные свойства войн этой эпохи. Вся Столетняя война проникнута дипломатией и сделками. Хотя заявленной ее целью было занятие английскими королями французского престола, что должно было бы ущемить их противника в жизненных приоритетах, на деле реальные попытки осуществить эту сверхзадачу предпринимались в 1415-1430гг., во время полного развала Франции из-за ее собственных внутренних смут. Боролись англичане в основном за локальную цель - овладение приморской областью Гиенью, а победа французов была обставлена компромиссом - уступкой англичанам важного порта Кале. Идея безоговорочной капитуляции противника сторонам была чужда: когда в 1356г. король Франции попал к англичанам в плен, от него потребовали не отречения от престола, а всего лишь изрядного выкупа. В это же время отрядам наемных рыцарей-кондотьеров в Италии их наниматели инкриминируют то, что эти профессионалы якобы устраивают бескровные "битвы", где определяют победителей и проигравших, сопоставляя численность контингентов и их расположение.

Это время двумя признаками отличается от классического феодализма: все возрастающей значимостью пехоты, во многих сражениях одолевающей рыцарей, и совершенствованием артиллерии, показавшей грозную силу в гуситских войнах 1420-1434гг. Ни пехота, ни огнестрельное оружие пока что не принимаются за решающие факторы, но они развиваются, чтобы лишь позднее с предельной четкостью воплотить состязание мобилизационных возможностей с потенциалом уничтожения. И однако, ограниченностью мобилизационного потенциала и вытекающей отсюда военной политикой и стратегией позднее Средневековье определенно напоминает вторую половину XVII-XVIIIвв., первый сверхдлинный военный цикл Нового времени.

В конце XV - начале XVIвв. комплектование армий переживает переворот: как бы символизируя начало европейской модернизации, основу вооруженных сил континентальных европейских государств вместо рыцарей начинают составлять массы пехотинцев-наемников, часто набираемых в расчете на будущую добычу. Этот "прорыв пехоты", вместе с преобразованием рыцарства в регулярную кавалерию, явился подлинным торжеством возможностей мобилизации, обнаружившимся в начинающихся с 1490-х гг. Итальянских войнах Франции и Священной Римской империи. Правда, нестойкость этих самоснабжающихся армий заставляет полководцев не слишком злоупотреблять сражениями, все более действуя измором с широким разорением оккупированных территорий. Но постоянная пополняемость наемнических контингентов позволяет сверхдержавам высоко поднимать планку милитаристских целей, пока тупиковым выражением особенностей этого цикла не становится Тридцатилетняя война, где со стороны только Священной Римской империи было сражено до 20% участников (процент невероятно большой по сравнению с войнами последующих двух с половиной веков) [9, с.515], а потери мирного населения составили до 15млн.

Если XVв. знал лишь одну войну по идеологическим мотивам - 15-летнюю гуситскую на окраине романо-германской Европы, то XVI и первая половина XVIIвв. заполнены жесточайшими религиозными войнами, переплетающимися с борьбой Франции и Священной Римской империи, тогдашних сверхдержав. Я говорю о фазах 1340-1490-х и 1490-1640-х как о своеобразных "протоциклах", имея в виду переходный характер стратегии и военного строительства этих столетий, образующих переход между Средними веками и Новым временем. Тем не менее, ясно, что в той же мере, в какой первый протоцикл, приходящийся на "осень Средневековья", по своим характеристикам сходен с циклом 1648-1792гг.,- точно так же и второй протоцикл, охватывающий время Реформации и католической Контрреформации, своим военно-политическим замахом сопоставим с циклом 1792-1945гг., предвосхищая его идеологизированные битвы и попытки перекраивать силой мировую карту.

Таким образом, со времени, когда в Европе начинают дифференцироваться и противополагаться мобилизуемые ресурсы войны и средства их уничтожения, мы выделяем четыре полных и одну только начавшуюся сверхдлинные фазы, за сменой которых - колебание баланса возможностей то к перевесу мобилизации над уничтожением, то наоборот. Из этих четырех полных фаз три обладают отчетливой амплитудой - около 150 лет. Условно можно принять такую же длину и для первого протоцикла, если датировать его неотчетливо различимое начало первым применением огнестрельного оружия и победами стрелков-пехотинцев над рыцарями в Столетнюю войну. Так получаем примерные даты: 1340-1490-е, 1494-1648, 1648-1792, 1792-1945, конец 1940-х-?..

КАК ОБНОВЛЯЛАСЬ ЕВРОПА: XIV-XXВВ.
Бросается в глаза то обстоятельство, что смена циклов, преобразующая смысл войны и победы, совпадает, как уже говорилось, со сменой эпох европейской международной политики. В 1340-1490гг. мы видим Европу, состоящую из трех слабо сообщающихся, замкнутых на себе "конфликтных провинций": франко-английской, центрально-европейской и итальянской. С конца 1490-х по 1648г. нам предстает единая и вместе с тем антагонистически поляризующаяся Европа борющихся за гегемонию континентальных сверхдержав. С 1648 по 1792гг. получаем систему политического и военного баланса - сперва франко-австрийского, потом - со все возрастающим весом Пруссии, помалу крепнущей стараниями своих королей. Отличительной чертой этой системы оказывается притяжение к ней в непременном качестве заинтересованных "арбитров" - Англии, а далее также и России,- контингенты которых постоянно включаются в европейскую игру, вращающуюся вокруг чьих-нибудь локальных попыток нарушить континентальное равновесие и противодействия остальных членов системы этим попыткам.

Цикл 1792-1945гг. окаймлен панъевропейскими империями Наполеона и Третьего Рейха, основная же его протяженность ложится на годы венской и версальской систем. Это время заката Австрии и ее выпадения из большого европейского расклада, время "последнего максимума" Франции с наступающим ее надломом и возвышения новой Германии как основного фокуса европейской континентальной мощи. Но вместе с тем это - эпоха прямого включения в расклад Европы с одной стороны - России, а с другой стороны - "держав-островов", Англии и позднее США. Прежние периферийные "арбитры" становятся непременными элементами системы. При этом "острова" образуют постоянный противовес как "наползанию" России на континентальную Европу, так и угрозе континентально-европейского моноцентризма, будь то французского - в начале XIXв. - или германского - в первой половине XXв. В это время впервые в европейской военной политике начинает обретать реальную структурообразующую функцию столь излюбленное геополитиками нашего века противопоставление "Континент-Океан".

Наконец, сверхдлинный цикл, открывающийся в конце 1940-х, охватывает годы как Ялтинско-Потсдамской системы, так и нынешней "системы конца века". Это время военно-политической маргинализации Англии и Франции, неопределенного положения Германии и склонности континентальных европейцев в целом извлекать максимальные выгоды из нахождения под покровительством великого атлантического "острова", между тем как Россия оказывается крупнейшим государством околоевропейской восточной периферии, то наращивая нажим на "атлантизировавшуюся" Европу, то от нее откатываясь.

Соотношение между сверхдлинными военными циклами и долгосрочными паттернами (образцами) европейской международной политики XVI-XXвв. вполне прозрачно. Каждый цикл своим приходом диктует новые правила военной и политической игры. Государства, которые считаются к этому времени главными силами Европы, претендуют на ведущие роли в этой игре. Этими претензиями задается исходная конфигурация ролей в начале цикла. На протяжении цикла эта конфигурация эволюционирует: происходит отсев, выбраковка элементов системы, перенапрягшихся и не осиливших роли - или, как это произошло в XVI - первой половине XVIIвв. с Англией после Столетней войны, а во второй половине XXв.- с Германией,- временное отстранение, "депонирование". В то же время выявляются дополнительные "запросы" системы, к ней де-факто притягиваются новые элементы, которые и получают в ней место на следующем переходе между циклами.

НЕМНОГО О БУДУЩЕМ.
Тут я подхожу к последнему, пожалуй, самому интригующему, но и самому для меня неясному пункту моей темы.
Должна ли речь идти лишь о циклах, присущих "огнестрельной эре" Запада, череда которых обрывается с созданием оружия массового уничтожения? Нам трудно вообразить обстоятельства, при которых могло бы произойти стратегическое обесценивание ядерной мощи и народы Евро-Атлантики опять оказались бы участниками "абсолютных войн" за пересмотр мироустройства. Но невозможность изнутри сверхдлинного военного цикла представить, что ему должен когда-то настать конец,- не свидетельство уникальности нашего положения, а скорее общее правило, прослеживаемое в истории. Фридрих II заявил о равновесии, обессмыслившем войны в Европе, за 15 лет до первой из войн Французской революции, а Людендорф выпустил свою "Тотальную войну" примерно за столько же лет до наступления ядерного тупика. Смена циклов всегда неожиданна, "аки тать в ноши", предпосылки же распознаются задним числом.

Если допустить, что в XX-XXIвв. сверхдлинные военные циклы сохранят 150-летнюю амплитуду, то график этих ритмов для будущего столетия оказался бы близок к тому, какой мы знаем для XVIIIв. А именно - к середине XXIв. произошел бы перелом вековой тенденции, и с ним кое-кто из наших нынешних современников под старость успел бы пережить возрождение "религии роста и прогресса" в духовном климате немыслимости Большой Войны, когда локальные кровопролития лишь давали бы миру уроки своей сомнительной эффективности. Но при этом неосознаваемо для себя общества европейского круга приближались бы к точке, где затяжной военно-политический пат прервался бы кружащей голову ставкой на "полную победу" над политическими, цивилизационными или идеологическими противниками,- на победу как капитуляцию этих противников, с лишением их способности сопротивляться.

Такая модель - скорее предупреждение, чем сколько-нибудь надежный прогноз, ибо она всего лишь экстраполирует на ближайший век эмпирически фиксируемые процессы ряда столетий, оставляя внутренний механизм этих процессов непроясненным. За счет чего могло бы вновь возникнуть впечатление перевеса мобилизации над оружием? Способна ли постиндустриальная революция, высвобождая из производства и привычных социальных связей гигантский контингент, поставить его в положение тех деклассированных субъектов, которых распад европейского феодализма в XVIв. толкал полчищами в наемники к Карлу V? Войны, подобные Второй мировой, немыслимы при наличии ядерного оружия. Но можем ли мы это сказать о войнах типа Итальянских XVIв. или Тридцатилетней - с обменом тактическими ядерными ударами раз в несколько лет, с выставлением на поле боя лишь части наличных вооруженных сил и в то же время со стремлением достичь "грандиозных целей" стратегией истребительного измора?..

Как бы то ни было, но сегодня для Евро-Атлантики и России реальность третьего сверхдлинного военного цикла "дана в ощущениях", тогда как возможность "четвертого цикла" пребывает мифом, вопросом веры. Нам неизвестно то воздействие, которое может быть оказано на этот европоцентристский ритм "восстаниями масс" - в самом широком смысле - индо-тихоокеанского ареала и Латинской Америки, а также перипетиями в других провинциях мира, построенного Западом. Не исключено, что к 2100г. слова о "четвертом цикле" будут звучать для наших потомков более достоверно и определенно; но возможно и то, что эти потомки будут вправе осознавать себя живущими уже по совершенно новому милитаристскому календарю.

Но мы - люди третьего цикла, где уничтожение преобладает над мобилизацией. И "запросов" этого цикла хватит на жизнь современных политиков и военных. Это время не пассионариев и созидателей империй, но людей, умеющих играть по маленькой; скопидомов, а не расточителей; не Наполеонов, а самое большее - тех, кто умеет десятилетиями по пядям накапливать силу и вес "прусских королей". Произойдет ли через 100 лет смена циклов - или где-то оборвется их череда, главное для России - накопление козырей (экономических, интеллектуальных и прочих) к будущему великому обновлению геополитической системы Северного полушария. Сейчас уникальное время для русских, когда они имеют возможность не жертвовать собой ради славы правнуков, но одновременно работать на себя и на них.

2001(?)

ЛИТЕРАТУРА
1. Goldstein J. Long Cycles: Prosperity and War in the Modem Age. New Haven, 1988.
2. Клаузевиц К. О войне. Т.1. М., 1937.
3. Осгуд Р. Ограниченная война. М., 1960.
4. Кауфманн В. Ограниченная война // Военная политика и национальная безопасность. М., 1957.
5. Свечин А. История военного искусства. 4.2-3. М., 1922-1923.
6. Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Т.3-4. М., 1938.
7. Шлиффен А. Современная война // Шлиффен А. Канны. М., 1938. С.360.
8. Мировая война в цифрах. М., 1934.
9. Урланис Б. История военных потерь. СПб., 1994.
10. Проэктор Д. Мировые войны и судьбы человечества. М., 1986.
11. Цымбурский В. Военная доктрина СССР и России: осмысления понятий "угрозы" и "победы" во второй половине XXв. М., 1994.
12. Разин Е. История военного искусства. Т.2. М., 1957.
13. Imbert G. Des mouvements de longue duree Kondratiff. Aix-en-Provence, 1959.
14. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. Т.3: Время мира. М., 1992.

Но, при желании, можно найти "военные модели" и в более художественной литературе:

В.МАРТЫНЕНКО / БИТВА ПЯТИ ВОИНСТВ

Военному искусству в мире Толкиена уделяется немалое внимание, и было бы неразумно упустить возможность рассмотрения боевых ситуаций, описываемых в "Хоббите" и трилогии о Кольце Всевластья. Эта статья и открывает цикл, посвященный битвам, боям, дракам и поединкам, упоминаемым в этих произведениях.

Собственно, в "Хоббите" в нарастающей градации дается описание трех вооруженных конфликтов (недоразумение с троллями и борьбу с пауками в Черном Лесу к полноценным боям относить не имеет смысла). Это пещерные столкновения с гоблинами, налет Смога на Эсгарот и Битва Пяти Воинств.

Все эти сражения описаны достоверно и качественно, без нарушений логики предлагаемых условий, и все же есть один момент, вызывающий возможность неоднозначного восприятия этих ситуаций и всего произведения в целом.

Те, кому знакомы "Хоббит" и трилогия о Кольце Всевластья, наверняка встречались и с теориями, объясняющими эти произведения, как зашифрованное изложение истории нашего столетия. В зависимости от места возникновения этих теорий, Мордор - царство тьмы, интерпретировался как фашистская Германия (европейская теория, никак не повлиявшая на издание книг Толкиена), или как СССР (отечественная теория, благодаря которой книги Толкиена до недавнего времени старательно не издавались). И та, и другая теории сходятся в оценке этих произведений, как имеющих сильнейшую антитоталитарную направленность, и в равной степени ошибаются, пытаясь привязать их к конкретным событиям и местам действия. Правы лишь те, кто говорит об опосредованном влиянии этих событий на сюжет и реалии книг.

Именно для такой оценки дают основание сражения, описанные в "Хоббите". Да, они логичны и достоверны, но по каким законам они построены? Являются ли они боями средневековья, или мечи, латы, копья и стрелы - лишь прикрытие для изображения вполне современной технологии боя? Попробуем для начала рассмотреть два первых инцидента, прежде чем перейти к самой Битве Пяти Воинств.

Хронологически первыми состоялись пещерные бои с гоблинами. Этот вооруженный конфликт представляет интерес, главным образом, из-за одного любопытного вопроса: в скольких измерениях происходит это сражение? Казалось бы, ответ лежит на поверхности. Пещеры расположены на разном уровне, стало быть, бой идет в трех измерениях. Но спрашивается, могут ли противники, находящиеся в параллельных пещерах одного или разных уровней обмениваться ударами? Из-за линейности пещеры бой становится чуть ли не одномерным, так как столкновение возможно только в точке, лежащей на линии самой пещеры. В то же время, эти линии переплетены и соединены так, что даже для того, чтобы понять их взаимное расположение, без теории графов не обойтись.

Для упрощения восприятия пещер можно воспользоваться приемом, широко распространенным в современных компьютерных играх. Мысленно рассекая тело горы, содержащей пещеры, на некоторое количество горизонтальных уровней, мы можем представить пещеры, как систему расположенных на каждом уровне двухмерных лабиринтов, имеющих точки, где возможен переход на другой уровень. Таким образом, пространство, в котором происходит драка с гоблинами, можно назвать условно-двухмерным...

Это накладывает определенный отпечаток на способ ведения пещерного боя. Прежде всего, не применяются никакое стрелковое оружие. Это, впрочем, обуславливается и техническими возможностями этого оружия: стрелять в пещере из лука вовсе не то же самое, что палить из автомата в канализационной трубе. И стрел не жалко, и труба эта, как правило, куда прямее любой пещеры. Зато так же, как в современных подземных боях, большую выгоду дает применение любого взрывного устройства. И пиротехнические чары Гэндальфа с отчетливым запахом пороха здесь как никогда к месту.

Итогом оценки пещерных боев может служить следующее заключение: Полностью отнести это сражение к современным или средневековым нельзя, но к нынешним уличным и канализационным стычкам оно все-таки ближе.

С этим заключением мы и можем перейти к Эсгаротскому драконоборчеству. Реальных средневековых аналогий этот бой не имеет. Впрочем, и мифических тоже. Во всех "драконьих" историях изведением огнедышащих тварей занимались драконоборцы-одиночки, а города обычно безропотно погибали от одного вида крылатого-хвостатого-нехорошего.

Здесь же мы сталкиваемся с неплохо организованной противовоздушной (простите, противодраконьей) обороной. В принципе, привлекая не совсем корректные аналогии, поединок свайного города с драконом можно уподобить отражению налета торпедоносцев на линкор. Этот пример некорректен потому, что "Хоббит" был написан в 1937 году, до начала второй мировой войны. Впрочем, бомбардировки Мадрида уже были... Все же, скатываться к подыскиванию конкретных прототипов не стоит. Эсгаротская ПВО оказалась практически бессильной, и дело опять решил стрелок-одиночка. С привлечением магических средств.

Все же это качественно иной драконоборец. Он не выезжал в чисто поле потешить удаль молодецкую, попытать счастья в битве невиданной. До поры-до времени он стоял в строю своих сограждан, поливая небо беспорядочнум огнем. И только когда в перекрестии его прицела возникло металлическое брюхо с рядами заклепок... Простите, когда над острием заговоренной стрелы возникло драконье брюхо с рядами алмазов и темной, незащищенной отметиной...

В общем, в падении дракона на город можно было бы найти и еще одну аналогию - с ударом камикадзе по авианосцу, но аналогий хватит. Происхождение Эсгаротской обороны ясно. Поражает только способность писателя предчувствовать, передавать настроение человека, на которого рушится с неба бронированная огнедышащая махина. Ведь в отличие от Оруэлла, Толкиен в Испании не был.

Теперь можно перейти к Битве Пяти Воинств. Она требует особенно внимательного рассмотрения. И начать это рассмотрение следует с вопроса: А какие именно пять воинств сошлись в битве? Ведь в ней участвовало больше пяти разновидностей живых существ. Эльфы, гномы, люди, орлы, гоблины, варги, летучие мыши, хоббит, Беорн и волшебник, которого вообще не пристегнешь ни к какой из перечисленных категорий. Возникает необходимость сгруппировать их в пять воинств.

Проще всего распорядиться гномами. Гномы, они и есть гномы, стоят ли они под рукой Торина Оукеншильда, или приходят из Мории с Дейном, сыном Нейна. Наличие или отсутствие боевых мотыг не делает их разными родами войск. Так же просто вычленить в отдельное войско людей Бэрда. Бильбо Бэггинс и Гэндальф входят в третье воинство - эльфийское. К четвертому союзному войску можно отнести орлов. Беорна вообще ни к какому из перечисленных воинств отнести нельзя, и он учитывается как автономная боевая единица - нечто вроде тяжелого танка.

Остаются гоблины и варги. Их можно смело слить в одно воинство, так как варги выступают не на правах союзников гоблинов, а в качестве транспортных средств. В связи с этим возникает еще один вопрос: Чем при этом является армия гоблинов? Пехотинцами гоблинов не назовешь - ведь они едут верхом на варгах. Кавалерией их тоже считать трудно, потому что даже самый здоровый волчина-варг - это далеко не лошадь. Скорее, по тактико-техническим данным варги близки к мотоциклам. Кстати, мотоциклы тоже рычат. Хотя и не кусаются...

Летучих мышей, завоевавших господство в воздухе, невозможно признать ни за отдельное войско, ни за составную часть армии гоблинов. Они не тянут на роль авиационной поддержки, и используются преимущественно как психологический фактор - этакий витающий в воздухе зловещий дух сражения.

Таким образом, определив гоблинов, как моторизованные части, мы можем перейти к первоначальному расположению войск на поле (а точнее, на горе) боя.

План сражения предусматривал размещение главных сил антигоблинской коалиции на двух отрогах горы Одинокой. Южный отрог занимало войско эльфов, там же, забаррикадировавшись в Главном входе, засели гномы Торина. На восточном отроге стояли люди из разрушенного Эсгарота и гномы Дэйна, а на гребне, с которого открывался вид на север, сборный отряд людей и эльфов под командованием Бэрда.

Этот отряд должен был заманить наступавших с севера гоблинов в долину между отрогами. Что и удалось. Гоблины сначала были подведены под удар эльфийского войска, а потом получили в хвост и в гриву от гномов Дэйна. Первая стадия сражения протекала удовлетворительно. Из исторических аналогий можно вспомнить Ледовое побоище.

На второй стадии эти аналогии теряются. Сражение переходит в неуправляемую фазу всеобщей свалки, и союзные войска оказываются зажатыми между имевшимися ранее в долине гоблинами, и гоблинами, обошедшими гору с северо-запада, и атакующими с вершины. Эльфы были оттеснены к посту на Вороньей Высоте, Бэрд отступал по восточному отрогу. Вторая стадия завершилась с ударом Торина от Главных Ворот вниз по долине. На некоторое время это обеспечило переход инициативы к антигоблинским силам, но гвардия Больга, предводителя гоблинов, связала движения ударного отряда, и в расширившейся внизу долине инициатива вновь перешла к гоблинам.

Заключительная стадия начинается с появлением орлов и Беорна. Несмотря на то, что это живые существа, эффект от их действия больше напоминает результаты применения некоторых современных технических средств.

Помня время написания "Хоббита", можно было бы сравнить орлов с пикирующими бомбардировщиками, но так как они значительно превосходят по маневренности любой самолет, это сравнение не подходит. Более точной была бы аналогия с бригадой вертолетов огневой поддержки, да и эффект, произведенный ими на гоблинов, дает возможность для такой аналогии. Орлы смели гоблинов с горы Одинокой, и сражение вновь переместилось в долину между отрогами.

Именно туда, в центр этой долины, и ударил с юго-востока Беорн. Его нападение сравнимо по силе только с атакой тяжелого танка на незащищенную пехоту. Также не применяя никакого стрелкового оружия, Беорн давил гоблинов и варгов, как танк гусеницами. Дважды пройдя сквозь армию гоблинов, как нож сквозь масло, он уничтожил гвардию Больга и растоптал его самого. Лишившись головы, войско гоблинов рассеялось и бежало. Остатки его были потоплены в реках Быстротечной и Лесной и болотах по их берегам.

Битва пяти воинств закончилась. Что же можно заключить на опыте этого сражения?

Прежде всего то, что как и пещерные бои, и Эсгаротская оборона, эта битва несет в себе элементы современной технологии боя. В ней нет ничего от античных построений - фаланги, манипулярной системы. Она не раскладывается на средневековые элементы - рыцарские отряды. Армии, сошедшиеся у горы Одинокой, однородны, в известной степени регулярны.

Сравнение магических бойцов с современными техническими средствами оправдано - по сути дела, эти средства и создавались, чтобы достигнуть сказочного, невозможного превосходства в бою. Все мы остаемся детьми своего века, смешав в своей крови древние сказки и нынешние проблемы.

Остается таким и Джон Рональд Руэл Толкиен.

Еще более показательной мне показалась повесть Жозефа-Анри Рони-сташего "Ксипехузы". 1887 год. Казалось бы, о каких военных реалиях XX века может идти речь? Однако, автору удалось невозможное: он уловил дух танковых сражений Второй Мировой (да-да, именно Второй, а не Первой). И ужас перед невообразимостью полчищ этих машин... И попытки найти способ остановить армады блицкрига...

Описания битв, в которых угадываются Франция-40 и Курск-43 потрясают... Как этому французу за полвека до этих событий удалось предвидеть чувства пехотинца, бросающегося со связкой гранат на танк?

А.ХАЗАНОВ / ПЕШИЕ И КОННЫЕ / ВОКРУГ СВЕТА 01/77

"Преступление моих солдат и воинов на колесницах, которые бросили меня, столь велики, что этого нельзя даже выразить словами. Но видите: Амон даровал мне победу, хотя не было рядом со мной... воинов на колесницах..."

В XIV веке до нашей эры на земле Сирии, вблизи города Кадеш, состоялась битва между египетским и хеттским войсками. Личный летописец Рамзеса II несколько преувеличил успех своего патрона - египетские войска не могли одолеть хеттов, хотя поле боя осталось за египтянами. Мало того, сам Рамзес чуть не погиб - он чудом пробился со своей личной стражей сквозь боевые порядки хеттов. Что, правда, не помешало тому же летописцу воскликнуть - опять же от имени самого фараона: "Было их всех вместе тысяча боевых колесниц, и все целились прямо в огонь (голова Рамзеса была украшена диадемой с изображением змеи, извергающей огонь)... Но я ринулся на них! Я был как Монт и в мгновение ока дал почувствовать им силу своей руки".

Если оставить гиперболы на придворной совести хрониста XIV века до нашей эры, нельзя не увидеть в этих отрывках одно - абсолютное признание боевых колесниц как основной силы обеих армий. И это не случайно, ибо появились они - по письменным источникам - за тысячелетие до битвы при Кадеше.

Сначала была пехота.

В первобытных обществах все мужчины были воинами, готовыми защищать в случае нужды свой род, свое племя, самих себя. С появлением первых в истории человечества государств в Месопотамии и Египте военное дело быстро становилось профессией, появилось новое и дорогостоящее металлическое вооружение: боевые топоры, копья, мечи и кинжалы, шлемы. А в III тысячелетии до нашей эры появились и первые металлические панцири.

Шумерские войска уже в первой половине III тысячелетия до нашей эры применяли правильный боевой порядок, сражаясь в сомкнутом строю, требовавшем дисциплинированности, высокой выучки и дорогостоящего оружия. Но, кроме тяжело- и легковооруженной пехоты, в Месопотамии тогда же появились боевые колесницы, которые очень быстро - сравнительно, конечно, - становятся главной ударной силой в армиях всех государств Древнего Востока.

До нас дошли изображения этих боевых колесниц и письменные источники, описывающие их.

...Два шумерских города-государства - Лагаш и Умма - вели войну за плодородную территорию Гуэдин. Война шла с переменным успехом и была столь длительна, что превратилась в обыденность. И конечно, нашла отражение в "глиняной литературе" - табличках с письменами. Знать сражалась на колесницах, а рядовые граждане - в пешем строю. Война эта проходила в "пехотном" темпе - малоподвижном, неповоротливом. Да и откуда было взяться маневренности и быстроте, если кожаные, обитые металлическими бляхами щиты пехотинцев были так тяжелы, что их держали специально для того обученные воины? А потенциальные возможности колесниц сдерживали и неповоротливость пешего строя, и сама конструкция их.

И все же появление колесниц в Передней Азии вызвало первую революцию в военном деле и привело к большим политическим потрясениям: ослаблению или даже гибели одних государств и возвышению других. И уже во II тысячелетии до нашей эры колесницы становятся главной ударной силой в армиях многих государств, и не только азиатских. Герои Гомера тоже сражались на колесницах. Правда, одновременно во всех армиях продолжалось совершенствование пехоты. Ее оружие начали постепенно изготовлять из железа, появились длинные мечи, панцири стали более совершенными, и, главное, они теперь были у гораздо большего числа воинов. Но все эти новшества вводились постепенно, не меняя устоявшейся традиции ведения боя.

А в то же самое время, когда месопотамские цари, египетские фараоны, хеттские владыки основательно, но не спеша сводили друг с другом счеты при помощи, в общем-то, маломаневренных колесниц и неповоротливых пехотинцев, в евразийских степях уже появились всадники.

Произошло это примерно в середине II тысячелетия до нашей эры. А еще спустя приблизительно половину тысячелетия жители степей, забросив все остальные занятия, окончательно перешли к кочевому образу жизни. Лошадь была для этого незаменимым животным. Очень скоро выяснилось, что она незаменима и для военного дела. У кочевников каждый человек был прирожденным всадником. Суровые условия жизни, постоянные стычки и войны за скот и пастбища учили стойкости и сплоченности. А когда была освоена стрельба из лука с коня - на это едва ли потребовалось много времени, - впервые в истории появилась новая грозная сила - конница.

И настало время, когда две эти силы столкнулись - скифы вторглись в Переднюю Азию. И навели такой ужас, что сам Асархаддон, царь Ассирии, поспешил откупиться от них и согласился даже отдать свою дочь в жены скифскому царю.


Мидийский всадник VIII века до нашей эры; реконструкция по ассирийским рельефам, вавилонским печатям, керамическим фигуркам и бронзовым предметам вооружения из Ирана.
Скифский легковооруженный конный лучник V века до нашей эры; реконструкция по греческим изображениям на сосудах и по археологическим находкам.


Ассирийский тяжеловооруженный лучник VIII века до нашей эры; реконструкция по ассирийским рельефам.
Греческий гоплит - тяжеловооруженный пехотинец V века до нашей эры; реконструкция по изображениям на греческих вазах.

Передняя Азия ничего не могла противопоставить скифской коннице: долгими веками отрабатываемая "военная машина" оказалась бессильной перед невиданным оружием - скоростью. Скифы нападали внезапно и в случае нужды столь же быстро отступали, заманивая противника, чтобы неожиданно вновь перейти в наступление. Но, нападая или отступая, они всегда осыпали врагов тучами стрел, разрушая его боевые порядки, сея панику и смерть. Знаменитый "скифский выстрел" - всадник стрелял с коня, обернувшись, - на тысячелетия вошел в боевую практику кочевников древности и средневековья. Изображения кочевников, стреляющих из лука в находящегося сзади противника, дошли до нас из разных стран и от разных эпох. По-видимому, очень сильно поражали они воображение современников.

Правда, на сохранившихся изображениях во дворцах последних ассирийских царей видно, что те уже предпринимали отчаянные попытки завести собственную кавалерию. Но было слишком поздно. Ассирийцы так и не научились ни сидеть правильно, ни управлять конем. Для того чтобы один из новоиспеченных кавалеристов мог стрелять из лука, другой держал поводья его коня. Один лук на двух всадников, к тому же с трудом державшихся на своих конях, было слишком большой роскошью в борьбе с подвижными соединениями противника. В конце концов Ассирия была разгромлена, ее столица Ниневия, "логово львов", была взята и разграблена, и не исключено, что скифы приняли участие в ее решающем штурме.

Конница быстро распространялась по всему цивилизованному Старому Свету, за исключением самых отдаленных его уголков. На Дальнем Востоке китайцы, потерпев ряд сокрушительных поражений от хунну, срочно ввели кавалерию в состав своего войска и любой ценой стремились раздобыть выносливых и породистых коней. А у персов, создавших империю, простиравшуюся от Египта до Индии, конница была уже основным родом войска. Вооруженная луком со стрелами, копьем и коротким мечом, легкая персидская кавалерия сначала расстреливала противника из луков, а затем атаковала его и в ближнем бою довершала дело.

Персы господствовали в Азии, а легкая конница преобладала в их армии. Пехота оказалась в загоне, считалась второстепенным, почти презираемым родом войск, уделом слабых и бедных.

...И поэтому мир далеко не сразу обратил внимание на маленькую гористую страну на юге Европы, в которой пехота начала свое новое возрождение.

"Окончив боевое построение, после того как выпали счастливые предзнаменования, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров... Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного, и притом они устремились на персов бегом без прикрытия конницы и лучников".

Геродот сказал очень точно: казалось безумием - атаковать пехотой конницу, лучшую конницу того времени. Но именно это "безумие" и принесло эллинам победу и славу при Марафоне, ибо имело свои причины и основания.

Природа Греции препятствовала развитию коневодства. Коней разводили лишь в двух ее областях - Фессалии и Беотии. Но в отличие от подданных Персидской империи большинство древних эллинов жило в сравнительно небольших городах-государствах, полисах, в которых каждый свободный был гражданином, а каждый гражданин - потенциальным воином. И главной ударной силой здесь стала тяжелая пехота - гоплиты. Шлем, панцирь, поножи, щит, короткий меч и два копья - таково было стандартное вооружение, вес которого достигал 30 килограммов. Недаром так ценилось и поощрялось в Греции физическое совершенство, так много времени и сил уделяли греки атлетике.

Гоплиты шли в бой в тесно сомкнутом строю, несколькими шеренгами. Они встречали врага щетиной длинных копий, а сами были хорошо защищены оборонительными доспехами, делавшими воинов малоуязвимыми для стрел и копий. Такое боевое построение называлось фалангой. Лук также не пользовался в Греции большой популярностью. Он был уделом слабых и изнеженных созданий, вроде гомеровского Париса, который, правда, смог увлечь Елену, но оказался неспособным противостоять настоящим мужам на поле боя. Фаланга сражалась в ближнем бою. Поэтому главная трудность заключалась в том, чтобы сохранить строй во время движения. Каждый воин имел твердо закрепленное за ним место и клялся "не покидать товарища, с которым будет идти рядом в строю".

Но персам все эти "пехотные" ухищрения казались не очень серьезными.

И когда в V веке до нашей эры персидские владыки задумали покорить Элладу, это казалось им довольно легкой задачей. С одной стороны была огромная империя, с другой - маленькая страна, к тому же разделенная на множество отдельных, подчас враждующих друг с другом государств. Но результат оказался обескураживающим.

"...Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первые из эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились... В этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека", - заканчивает Геродот описание битвы. Миф о непобедимости конницы был развеян. А наемная греческая пехота стала желанной во многих странах, в том числе и в самой Персии.

После греко-персидских войн персы пытались как-то реформировать кавалерию, пополнить ее тяжеловооруженными всадниками, имевшими доспехи и лучше приспособленными к ведению ближнего боя. Но наступило время Александра Македонского и его фантастического похода в глубины Азии. И вновь персидская конница терпела одно поражение за другим, оказалась несостоятельной перед фалангой, которая была теперь еще больше усовершенствована. Она стала глубже, а копья гоплитов из задних рядов длиннее - до 5-7 метров, их приходилось держать обеими руками.

Правда, сам Александр очень ценил конницу и всячески стремился усилить всадниками свое войско, но крах Персидской империи окончательно скомпрометировал кавалерию, и в эллинистических войсках она играла только вспомогательную роль. Все внимание и вся забота уделялись фаланге. Пехота торжествовала над конницей, и на несколько столетий фаланга стала господствующей силой во всех эллинских армиях.

Вызов был брошен с Востока. Той самой конницей, которая после Александра, казалось бы, навсегда была обречена на второстепенные роли. Теми самыми кочевниками евразийских степей, которые некогда освоили коня и изобрели легкую конницу. Теперь они же смогли коренным образом и реформировать ее.

В 53-м году до нашей эры в столице Армении Арташате парфянский властитель Ород праздновал свадьбу своего сына с дочерью армянского царя. Во время празднеств, когда во дворце смотрели трагедию Еврипида "Вакханки", на сцене появилась предводительница вакханок с ликующей песней бессмертного греческого трагика: "Мы несем домой из далеких гор славную добычу - кровавую дичь". "Кровавой дичью" оказалась голова римского полководца и государственного деятеля Красса, брошенная к ногам царей.

...Римляне умели побеждать. Это знают все. Меньше известно другое: своими победами они не в последнюю очередь обязаны тому, что умели хорошо учиться, в том числе у побежденных. У эллинских армий римляне и научились применению тяжелой пехоты. Но римляне не слепо скопировали греческий строй. Они видели уязвимые места фаланги: фланги и тыл. С фронта атаковать фалангу было бесполезно и бессмысленно, этот урок был усвоен очень хорошо. Однако если враг смог проникнуть в тыл, тяжелое вооружение гоплитов и их сомкнутый строй из преимущества становились недостатком: фаланга просто не успевала развернуться и была обречена на поражение. До тех пор пока фаланги сражались с фалангами, а их фланги прикрывали легкая пехота и конница, преимущества и недостатки взаимоуравновешивались. В результате развитие военного дела замедлилось, тактика становилась все более шаблонной. Но римляне видоизменяют фалангу, создав новый вид построения тяжелой пехоты - легион. Он был гораздо маневреннее фаланги, состоял из отдельных подразделений, способных выполнять в битве самостоятельные, но координированные друг с другом задачи. Вооружение легионера также было удобнее, легче и совершеннее, чем вооружение гоплита. Шлем, панцирь и щит представляли надежную защиту. Наступательным оружием служили два копья-дротика, способные пробить щит и панцирь противника, меч и кинжал. Массивный колющий меч был незаменимым оружием в ближнем бою, потому что, как писал древний теоретик военного дела Вегеций, "при колющем ударе достаточно вонзить меч на два дюйма, чтобы рана оказалась смертельной".

Превосходная выучка, дисциплинированность, отработанная организация, отличное качество оружия, гибкая тактика, совершенные вспомогательные службы, дополнительные контингенты, состоявшие из легковооруженных пехоты и конницы, - все это долгое время делало легион непобедимым. А с ним по-прежнему непобедимой была пехота. И потому, когда Красс, один из властителей Рима, отправился во главе 40-тысячного войска на завоевание Парфии - государства, основанного на территориях бывшей Персидской империи выходцами из среднеазиатских степей, - ему это казалось делом недолгого времени.

Но не случайно древние говорили: "Высокомерие убивает раньше вражеского меча".

Зная мощь римской пехоты, бывшие кочевники, парфяне, быстро развили и усовершенствовали новую ударную силу - тяжелую кавалерию, получившую название катафрактариев. Эти войска действовали в тесно сомкнутом строю во взаимодействии с легкой конницей. Катафрактарии врезались в боевые порядки противника, длинными пиками опрокидывали его строй и, не спешиваясь, рубя с коня длинными мечами, довершали бой. А вот римляне, хотя эпизодически и сталкивались с катафрактариями, явно их недооценили.

...Парфяне сначала отступали. А затем Сурена, полководец царя Орода, дал битву. Легковооруженная конница, охватив полукругом римское каре, стала методично расстреливать его из луков. Римляне попытались атаковать - старый испытанный прием, не раз приносивший им успех. И действительно, легкая конница подалась назад, но в этот момент римляне увидели перед собой сомкнутый строй тяжелой кавалерии: и люди и кони были закованы с ног до головы в блестящие на ярком южном солнце доспехи, а многометровые пики в руках катафрактариев не оставили никаких надежд на успех. Поражение римлян было сокрушительным, и голова погибшего в этой битве Красса стала кровавым символом его.

Битва при Каррах была не единичным эпизодом. Катафрактарии стали постепенно теснить некогда несокрушимые легионы. В I веке нашей эры на дунайской границе Римской державы сарматские катафрактарии не раз одерживали победы, прорываясь сквозь пограничные укрепления и опустошая целые провинции. И великий историк Рима Тацит вынужден был с горечью сказать про сарматов, что "вряд ли какой строй может противиться им, когда они действуют конными отрядами".

Так к IV веку вашей эры в истории военного дела произошел очередной крутой поворот - тяжелая конница стала преобладать над тяжелой пехотой.


Римский легионер - тяжеловооруженный пехотинец II века нашей эры; реконструкция по римским рельефам и археологическим находкам.
Ханьский пехотинец-арбалетчик начала нашей эры; реконструкция по археологическим находкам и древним изображениям.



Парфянский катафрактарий - тяжеловооруженный конный копейщик II века нашей эры; реконструкция по настенному рисунку. ->
Гуннский латник-лучник начала нашей эры; реконструкция по археологическим находкам в Монголии и Прибайкалье.

После Великого переселения народов в средние века развитие военного дела в Евразии пошло по разным путям. В степях, на бескрайних просторах которых были особенно важны скорость и маневренность, кочевники постепенно вырабатывали новый вид конницы - нечто среднее между тяжелой и легкой кавалерией предшествующего времени. Для этого они значительно усовершенствовали ее снаряжение - распространили стремена и жесткие седла, позволившие всаднику еще лучше управлять лошадью и увереннее чувствовать себя в ближнем бою, панцирь стал легче и постепенно заменялся кольчугой, сабля сменила меч.

А в сравнительно небольшой Западной Европе, в которой преобладал пересеченный ландшафт, нападения норманнов, аваров, арабов и мадьяров побуждали к специализации конницы, становившейся все более и более тяжеловооруженной. Когда в начале VIII века нашей эры в ней стало известно стремя, давно уже распространенное среди кочевников, закованный в доспех всадник утвердился на закованном в доспех коне. Как метко заметил один современный историк, "античность выдумала кентавра, раннее средневековье сделало его господином Европы". Появился рыцарь - воин нового типа, отдаленный потомок древних катафрактариев, но еще более специализированный и поэтому многие века казавшийся непобедимым.

И так продолжалось до XIV века, когда в период Столетней войны между Англией и Францией в битве при Кресси английская пехота, состоявшая из свободных крестьян, расстреляла из арбалетов цвет французского рыцарства. Эта битва знаменовала преддверие нового этапа истории. А вскоре появилось огнестрельное оружие. И пехота вновь начала свое восхождение.

[За слово "арбалетов" в последнем абзаце автора пинают и пешие и конные с того самого 1977 года.- G.]

Иллюстрации М.Горелика

До Второй Мировой войны умствования по поводу "каким способом сподручнее воевать" воспринимались, скорее, как чудачество. Но когда возникла потребность подвинуть старика Клаузевица, чтобы окончательно доказать, что мировую войну выиграл "длинный доллар", а совсем не "самое справедливое общество", теории "непрямых действий", "ключевых бревен", "блицкрига, истощения и устрашения" и т.д. и т.п. получили всеобщее признание.

Привожу для примера фрагмент не потому, что самый правильный, а потому, что он самый свежий из мною читанного.

ЗАРУБЕЖНОЕ ВОЕННОЕ ОБОЗРЕНИЕ 10/2019
ПОЛКОВНИК О.МЕТРОВ
КОНЦЕПЦИИ ПРИМЕНЕНИЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ США В МНОГОСФЕРНЫХ ОПЕРАЦИЯХ

Обострение военно-политической обстановки в разных регионах мира свидетельствует о том, что сложившаяся система международных и региональных отношений не обеспечивает равную безопасность всех государств. Многие региональные конфликты не урегулированы, сохраняется тенденция их силового разрешения. США и их союзники по НАТО по-прежнему предпринимают попытки сохранить и наращивать свои позиции "глобального доминирования" в мире, пытаясь найти новые более совершенные формы и способы военных действий в борьбе с равными по возможностям противниками.

Результатом такой деятельности стала серия новых концепций, раскрывающих подходы к применению наземного компонента "единых сил" (сухопутные войска, морская пехота и силы специальных операций), а также определяющих задачи, формы и способы ведения боевых действий одновременно во всех операционных средах в военных конфликтах будущего. При этом акцент сделан на повышение информационной осведомленности командиров всех уровней, полноту и оперативность доведения информации до исполнителей, способность всех технических средств (в том числе и союзников по коалиции) функционировать в едином информационно-коммуникационном пространстве, что, по оценкам Пентагона, позволит добиться решающего превосходства над равным по силе противником.


Концептуальные документы ВС США (слева направо):
- "Многосферное сражение: эволюция совместных действий различных видов вооруженных сил в XXI веке (2025-2040)";
- "Сухопутные войска США в многосферных операциях-2028";
- "Концепция применения в многосферных операциях формирований сухопутных войск США от бригады и выше (2025-2045)"

В американских концептуальных документах изложены основные принципы ведения боевых действий межвидовыми или коалиционными группировками во всех операционных средах: наземном, воздушном, морском, космическом пространстве (физическая среда). Кроме того, средами противоборства являются информационная (радиочастотный спектр, виртуальная среда, по американской терминологии) и социокультурная (когнитивная).

Военными экспертами Соединенных Штатов рассматриваются преимущественно сильные противники, представляющие стратегическую угрозу национальным интересам страны. Под такими противниками подразумеваются прежде всего Россия и Китай.

Положения концепций применения ВС США в новых условиях должны реализовываться по трем взаимосвязанным направлениям:
- совершенствование системы передового военного присутствия, организация развертывания экспедиционных сил, а также определение порядка задействования потенциала союзников для решения задач сдерживания противника, недопущения применения им методов гибридной войны, а также нанесения в короткие сроки поражения его ВС;
- разработка способов применения межвидовых группировок войск (сил), имеющих в своем составе формирования нового типа, способные действовать в изоляции и отрыве от главных сил (вести "полуавтономные" действия, по американской терминологии);
- создание возможностей для быстрого сосредоточения усилий (как военных, так и политических) в решающие моменты времени на главных направлениях, то есть "окон возможностей" для маневра группировок войск (сил). Имеется в виду совокупность благоприятных условий, факторов и уязвимых мест, позволяющих получить превосходство над противником в различных операционных средах в целях захвата, удержания и использования инициативы для последующего его разгрома.

Пентагоном предложена новая структура деления геостратегического пространства, которая позволяет наглядно представить принципиальные положения организации и ведения глобально интегрированных операций, предполагающих согласованное задействование сил и средств различных федеральных ведомств в ходе операции.

Элементами новой модели деления геостратегического пространства в ходе многосферной операции являются:
- Районы (зоны) поражения объектов противника в тылу (deep fires areas), включающие территории, недосягаемые для сил и средств общего назначения, но по которым возможно применение огневых, информационных и кибернетических средств, а также сил специальных операций.
- Районы маневра (deep maneuver areas) - это оспариваемые противником территории, где ВС США и их союзники противодействуют мероприятиям противника, направленным на ограничение маневра их войск (сил), а также принимают ответные меры по затруднению его действий.
- Районы непосредственного соприкосновения с противником (close areas). Для достижения превосходства над противником, как считают специалисты минобороны США, необходимо именно в этих районах обеспечить высокий темп боевых действий и маневра, что позволит сосредоточить усилия в решающий момент на главном направлении. Военные действия ведутся с целью создания условий ("окон возможностей") для нанесения поражения противнику, подрыва его военного потенциала, захвата территории, а также для защиты населения и оказания на него соответствующего воздействия.
- Районы обеспечения (support areas) - это области взаимодействия между зональными командованиями, зоны расположения транспортных коммуникаций. Сюда включается и континентальная часть США. Противник, используя стратегические средства воздействия, применяя ССО, будет пытаться сорвать мероприятия по переброске войск и усилению группировок в передовых зонах. На оперативном уровне он будет применять средства огневого поражения и информационного противоборства, то есть формирования ВС США и их союзников будут находиться в пределах его досягаемости. В тактическом районе размещаются пункты управления и связи, объекты обеспечения, средства огневого поражения и поддержки маневра. Части и соединения американской армии и их союзников должны противодействовать попыткам проникновения или прорыва противника.

Военные специалисты считают, что на этапе зарождения конфликта (этап соперничества, по американской терминологии) противник будет пытаться создать условия, необходимые для достижения поставленных целей без существенного риска для своих ВС и внутренней стабильности. Предотвратить агрессию на этом этапе планируется за счет совершенствования системы передового базирования и применения формирований нового типа.

Предполагается создание таких формирований, которые способны маневрировать полуавтономно в нескольких средах, а также осуществлять выдвижение из любой точки в назначенный район. Они будут обладать необходимыми огневой мощью, мобильностью и средствами разведки для ведения самостоятельных действий. В их распоряжении будут также находиться системы высокоточного оружия, позволяющие дезорганизовать, ослабить или нейтрализовать возможности противника. На этом этапе, по оценке американских специалистов, ВС США обладают большей свободой действий в физической, информационной и социокультурной средах и могут создать благоприятные условия для ведения в дальнейшем успешных военных действий.

На начальном этапе военного конфликта они планируют нанести поражение противнику путем сосредоточения усилий на всю глубину геостратегического пространства для воздействия на объекты его военного потенциала (в физической среде), телекоммуникационную структуру (в информационной среде) и в интересах подавления его воли (в социокультурной среде). Это позволит захватить инициативу, вынудить противника перейти к обороне и выявить ее слабые места, а также создать "окна возможностей", перед тем как он успеет среагировать. На данном этапе конфликта группировки войск (сил) совершат стратегический маневр и с ходу перейдут в наступление, которое будет поддерживаться активным ведением разведки во всех сферах. Для удержания инициативы, как считают эксперты минобороны США, необходимо осуществлять контрразведывательную деятельность и уничтожить ударные системы противника.

Контрразведывательная деятельность заключается в поражении и подавлении технических средств разведки противника, а также в нарушении работы его систем связи. Формирования ВС США особое внимание должны уделять уничтожению разведывательно-ударных систем противника, которые могут быть применены в интересах воспрещения маневра войск, а также для огневого поражения наиболее важных для них объектов.

Для подготовки активных контрразведывательных мер задействуются киберсилы, силы и средства космических войск, ПВО и РЭБ. При этом элементы ПВО и ПРО позволяют защищать объекты и группировки войск (сил) от воздушной разведки противника в районах обеспечения, а подразделения сил общего назначения, ССО и военной полиции отвечают за безопасность важных объектов (групп населения, представителей руководства, военных баз и гражданской инфраструктуры) в тыловых районах путем выявления агентурных сетей и подконтрольных противнику групп влияния. Действия контрразведывательных структур должны заставить противника снизить интенсивность применения ударных систем, предоставляя, таким образом, большую свободу маневра формированиям американской армии.

ВС США объединяют возможности маневра, разведки и огневого поражения для уничтожения ударных систем противника. Происходит сосредоточение усилий для создания "окон возможностей" в различных сферах и одновременно обеспечивается защита своих ударных средств. В результате создаются условия для маневра своих войск и противодействия огневым средствам, наземным и морским формированиям и элементам системы ПВО. Такой подход представляет собой основной способ борьбы с критически важными ударными средствами противника.

ВС США должны вступать в огневой контакт с системами противника путем маневра в полуавтономном режиме по всей глубине оперативного построения войск (сил) противника. Это вынуждает его реагировать нанесением контрударов, раскрывая тем самым свои огневые позиции. Средства ПВО и ПРО обеспечивают защиту объектов и группировок Пентагона и союзников от поражения ударными системами противостоящей стороны. Но в тылу противника его системы могут быть только подавлены, а не уничтожены, так как возможности войск ограничены в связи с большой дальностью действия и высокой поражающей способностью оборонительных средств. Высокий темп маневра и полуавтономных действий американских формирований нового типа заставляет противника распределять огневую мощь для поражения большого количества динамично движущихся целей, что ослабляет его возможности. Действия огневых средств ВС США должны быть направлены на эффективное подавление системы ведения огня противником с целью создания в конкретном месте и определенное время благоприятных условий для маневра наземных войск. А сочетание "окон возможностей" в различных сферах позволит наземным войскам нарушить план противника по огневому поражению целей и уничтожить его разведывательно-ударную систему в районе непосредственного соприкосновения и
глубине порядков противостоящей стороны.

Американские военные эксперты полагают, что успешные действия против наземных войск противника в районе непосредственного соприкосновения создают для него сложные ситуации. ВС США, используя "окна возможностей", появившиеся за счет нейтрализации огневых средств, сближаются с противником в целях его разгрома, захвата или удержания ключевых участков местности и уничтожения невосполнимых элементов его военного потенциала. Формирования нового типа используют штатные возможности летального и нелетального воздействия, поддержки маневра, разведки и боевого управления. Нанесение поражения наземным войскам обеспечивает Пентагон и их союзников дополнительными механизмами воздействия, в частности, на силы флота противника.

Уничтожение морских группировок имеет особое значение на некоторых ТВД и иногда является единственным способом проецирования боевой мощи на море, суше и в воздухе. ВМС США и союзников сосредоточивают усилия для создания "окон возможностей" в морском пространстве с целью завоевания господства на море и в прибрежной зоне. Сочетание морских рейдовых и штурмовых десантных операций с действиями наземных войск дает командующему объединенной группировкой войск (сил) возможность оказывать эффективное воздействие на противника.

Ликвидация элементов системы ПВО необходима для создания "окон возможностей" в интересах применения разведывательной авиации и других воздушных средств против ударных систем, наземных формирований и сил флота противника. Технологическое развитие современных средств противовоздушной обороны, плотность их размещения и способность быстро восстанавливать боеготовность не позволяют создавать продолжительные "окна возможностей" в воздушном пространстве. Вот почему большое значение для поддержки объединенных группировок в глубине порядков противника имеют полуавтономные формирования сухопутных войск. В Пентагоне полагают, что это даст возможность ВС США проводить операции без необходимости прорыва системы ПВО противника. Основной упор будет делаться на действия сухопутных войск.

Применение сил специальных операций (ССО) направлено на уничтожение пунктов управления противника, объектов ПВО, транспортных коммуникаций. На мирное население они оказывают информационно-психологическое воздействие (ИПВ) с целью, в частности, сбора сведений о деятельности противника в интересах разведки и возможного поражения целей. Части и подразделения ССО могут поддерживать или самостоятельно проводить операции по захвату плацдармов для высадки основных сил воздушного или морского десанта. Применение высокоточного оружия может способствовать подавлению или ослаблению потенциала противника или возможностей подконтрольных ему сил. Они могут также задействоваться для поддержки информационной кампании в интересах Соединенных Штатов и стран-союзниц.

В концепциях подчеркивается, что ВС США не должны допускать применения противником оружия массового поражения. Для его сдерживания с целью недопущения эскалации конфликта они будут использовать полный арсенал обычных и специальных средств, не запрещенных международными соглашениями, в том числе проводить информационную кампанию.

Информационные операции осуществляются на всех этапах вооруженного конфликта. ИПВ проводятся уже на этапе зарождения конфликта, когда необходимо оправдывать необходимость вторжения в страны, власть которых оказывает негативное воздействие на национальные интересы США и их союзников. В ходе вооруженного конфликта информационная кампания позволяет использовать факты разгрома противника или нанесения ему существенного ущерба, а также захвата ключевых участков местности для создания "окон возможностей", то есть оказания определенного воздействия на морально-психологическое состояние войск, политического руководства, а также населения союзных стран и государств противника.

Достижение синергетического эффекта в многосферных действиях возможно как за счет "разделения труда" при решении общей задачи между родами войск, действующими в различных сферах, так и за счет объединения их усилий на разных этапах ее решения. Это требует обеспечения высокого качества взаимодействия на всех уровнях, а также свободы маневра, достигаемой за счет синхронизации действий разнородных сил, командиры которых обладают полномочиями для принятия самостоятельных решений в ходе выполнения боевых задач.

При переходе к деэскалации вооруженного конфликта ВС США получают возможность участвовать в формировании новой системы безопасности на выгодных условиях посредством противодействия применению противником нетрадиционных (специальных) способов ведения войны и сдерживания его от задействования обычных ВС. Данные меры способствуют закреплению достигнутого успеха, возобновлению политики сдерживания на выгодных условиях, упреждению возврата противника к организации подрывной деятельности, применению мер дестабилизации обстановки и запугивания за счет проработки всех аспектов возвращения к военно-политическому противостоянию. Они также позволяют США и странам-партнерам сохранять свободу действий и развивать дружественные политические системы и союзы.


Примеры боевых действий ВС США в различных сферах вооруженной борьбы


По мнению военных экспертов Пентагона, действия огневых средств должны быть направлены на эффективное подавление системы ведения огня противником с целью создания в конкретном месте и определенное время благоприятных условий для маневра наземных войск

Таким образом, американские концептуальные документы содержат способы сдерживания и разгрома равного ВС США противника с задействованием при этом возможностей различных видов вооруженных сил во всех операционных средах. В документах изложены методы создания сложных ситуаций для противника путем сосредоточения усилий в различных средах с целью открытия "окон возможностей", способствующих захвату, удержанию и развитию инициативы для нанесения поражения противнику и достижения целей военной кампании. В минобороны США считают, что применяя на практике положения данных концепций, ВС смогут гарантированно сдерживать агрессию противника, противостоять его деятельности в мирное время и принуждать его к завершению конфликта на невыгодных для него условиях.
***

У меня создание "полуавтономных подразделений" ассоциируется со вселенной MECHWARRIOR/BATTLETECH - этакие боевые роботы, пусть и не "очень большие шагающие", а большей частью информационно-инфраструктурные, но сильно интегрированные во что-то "человекоподобное", со сложным внешним и внутренним поведением, обладающее кибернетической ультраустойчивости... А в пилотском кресле - диванный стратег, управляющийся со своими боевыми блоками, то по-рыцарски, то по-генеральски.

ЗАРУБЕЖНОЕ ВОЕННОЕ ОБОЗРЕНИЕ 7/84

"ВОЗДУШНО-НАЗЕМНАЯ ОПЕРАЦИЯ (СРАЖЕНИЕ)"
(ПО ВЗГЛЯДАМ АМЕРИКАНСКИХ ВОЕННЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ)
ПОЛКОВНИК В.ВОЛОБУЕВ, КАНДИДАТ ВОЕННЫХ НАУК, ДОЦЕНТ; ПОДПОЛКОВНИК И.НИКОЛАЕВ

В ЦЕЛЯХ достижения военного превосходства над СССР и другими странами социалистического содружества военное руководство США наряду с оснащением сухопутных войск новыми образцами оружия и боевой техники, совершенствованием организационной структуры их объединений, соединений и частей разрабатывает новые формы н способы ведения боевых действий, чтобы наиболее полно использовать возрастающие возможности общевойсковых формирований.

Американские военные специалисты считают, что в начальный период боевых действии на Европейском театре войны потенциальный противник может иметь численное превосходство в силах и средствах. Это позволит ему вести их с одновременным сохранением во вторых эшелонах (резервах) значительной части своих сил и средств, которые могут быть введены в последующем в сражение для окончательного разгрома противоборствующей стороны. Поэтому способность наращивать усилия первого эшелона и массированно применять силы в средства определяются командованием как одно из основных принципиальных положений военного искусства вероятного противника. Исходя из этого делается вывод о тон, что разгром первых эшелонов еще не означает полного поражения противника, который будет способен вести активные боевые действия за счет сохранившейся части сил и средств. Решение проблемы разгрома превосходящих сил противника американское командование видит в разработке такого подхода к организации и ведению боевых действии, который обеспечил бы решительное и более раннее одновременное поражение всех эшелонов противостоящей группировки войск силами и средствами общевойсковых формирований сухопутных войск и тактической авиации ВВС на основе наиболее полного использования возрастающих боевых возможностей систем ядерного и обычного оружия, средств управления, разведки и целеуказания.

Согласно материалам иностранной военной прессы, американские специалисты при разработке такого подхода основываются на всестороннем изучении, анализе и оценке тактики и оперативного искусства вероятного противника, оперативно-тактических нормативов и боевых возможностей его соединений а частей. Одновременно была осуществлена также переоценка взглядов командования сухопутных войск на характер вероятных боевых действий и применение сил и средств с учетом проводимой в сухопутных войсках реорганизации по программе "Армия-90". В результате военно-научных исследований и экспериментальных проверок концепции "активной обороны", не решавшей проблемы разгрома глубоко эшелонированных группировок противника, появились новые понятия о "едином поле боя (сражения)" - Integrated Battlefield, "расширенном поле боя (сражения)" - Extended Battlefield, "глубоком поражении" - Deep Attack/Battle и другие.

Эти понятия и взгляды командования армии США нашли свое отражение в так называемой концепции "воздушно - наземная операция (сражение)" - Airland Battle, которая в последнее время широко дискутируется на страницах американской военной печати как основная концепция сухопутных войск, определяющая формы и способы ведения боевых действии на период до 2000 года. В публикациях зарубежной прессы подчеркивается, что она отражает качественно новые взгляды американского командования на содержание и характер будущих боевых действий с учетом технического переоснащения сухопутных войск США в течение 80-х годов, что будет способствовать решению проблемы разгрома глубоко эшелонированных формирований противника.

Сущность концепции "воздушно-наземная операция (сражение)", согласно взглядам американских военных специалистов, заключается в достижении разгрома противника на всю глубину оперативного построения его войск путем нанесения ему максимального поражения ядерным, химическим и высокоточный обычным оружием. Применение средств поражения будет строго согласовано и объединено единым замыслом с боевыми действиями соединений и частей сухопутных войск и тактической авиации, а на приморских направлениях - сил флота и морской пехоты. Отмечается, что концепция предусматривает тесное взаимодействие и взаимосвязь наземного, воздушного и морского (на приморских направлениях) компонентов группировки войск (сил) в ходе решения задач на двух уровнях - оперативном и тактическом. Считается, что такие воздушно-наземные боевые действия будут наиболее характерны для начального периода воины на ТВД, где уже развернуты глубоко эшелонированные группировки войск.

Как сообщается в иностранной военной печати, содержание концепции "воздушно-наземная операция (сражение)" характеризуется основополагающими и взаимосвязанными понятиями о "едином поле боя (сражения)" и "расширенном поле боя (сражения)".

Первое в отличие от ранее принятых взглядов предусматривает единое непрерывное планирование и комплексное применение ядерного, химического, обычного оружия и средств РЭБ воздушного и наземного компонентов группировки. Реализация данного положения, как это отмечается в зарубежных публикациях, преследует цель своевременного и аффективного поражения важных объектов противника в соответствии с замыслом ведения боевых действий, а также необходимые мероприятия по защите своих войск. Считается, что основные положения понятия "о едином поле боя" способствуют разработке более конкретного плана огня и маневра, рациональному распределению усилий наземных и воздушных сил и средств для разведки и поражения первых и вторых эшелонов противника, его войск перед фронтон, на Флангах в в тыловых районах, осуществлению комплексного упреждающего применения ядерного, химического, высокоточного обычного оружия и средств РЭБ.

Второе понятие предполагает увеличение глубины воздействия на противника силами и средствами объединений, соединений, частей сухопутных войск и тактической авиации исходя из их возможностей по одновременному уничтожению противодействующих войск первого эшелона и осуществлению глубокого поражения и задержки войск второго эшелона (резерва). Американские военные специалисты отмечают, что успешное решение этих задач будет обеспечиваться четким определением районов ответственности командных инстанций, заблаговременным планированием упреждения противника в действиях и увеличением доли воздействия на него средствами старшего начальника для обеспечения решения задач подчиненными путем нанесения ущерба вторым эшелонам (резервам) противника и их задержки. Планируется также районы ответственности низших командных инстанций полностью перекрывать районом высшей, что, по мнению командования американских сухопутных войск, будет способствовать более четкому и согласованному применению сил и средств наземных формирований и поддерживающей тактической авиации по осуществлению одновременного всестороннего воздействия по первым и вторым эшелонам (резервам) группировки войск противника.

Так, старший командир, ставя задачи подчиненным и выделяя необходимые силы и средства усиления, одновременно будет планировать ведение боевых действий в своем, более глубоком районе ответственности. В ходе боя он должен стремиться использовать имеющиеся средства поражения таким образом, чтобы нанести максимальное поражение войскам противника, находящимся вне районов ответственности подчиненных командиров, благодаря этому они получают время, необходимое для выполнения задач по разгрому непосредственно противодействующего противника. Заблаговременное планирование упреждения противника в действиях предполагается осуществлять на основе своевременной информации вышестоящим командиром нижестоящих командных инстанций о потерях и вероятном характере последующих действий вторых эшеловов (резервов) противника. Считается, что такой порядок позволит нижестоящим командирам заблаговременно планировать и осуществлять упреждающие удары, захватывать инициативу в добиваться быстрого разгрома противника по частям.

В зарубежной прессе отмечается, что повышению качества планирования боевых действий, координации огня и маневра может способствовать деление районов ответственности войсковых инстанций на две взаимосвязанные зоны: боевого воздействия и потенциальной угрозы (см. рисунок).


Распределение зон ответственности подразделений, частей и соединений сухопутных войск США

ЗОНА БОЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ - это полоса местности от линии соприкосновения в сторону противника, в пределах которой его объекты (цели) подлежат вскрытию, уничтожению (подавлению) силами и средствами, находящимися в распоряжении командира данной войсковой инстанции. Глубина зон боевого воздействия определяется досягаемостью средств поражения и временем, необходимым командирам частей, соединений и объединений для уничтожения войск первого эшелона противника и подготовки к последующим действиям по разгрому его вторых эшелонов. В условиях Европейского театра войны глубина зон боевого воздействия может составить: для бригады - до 15км (12ч), дивизии - 70 (24), корпуса - 150 (72), объединений выше корпуса - 300 (96).

ЗОНА ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ УГРОЗЫ находится за зоной боевого воздействия. В ней располагаются войска противника (последующие эшелоны, резервы), подход и ввод в бой (сражение) которых может существенно повлиять на ход боевых действий. Глубина ее для бригады может составлять до 70км, дивизии - до 150, корпуса - до 300, объединений выше корпуса - до 1000. При этом время предварительного планирования поражения последующих эшелонов (резервов) будет осуществляться бригадой за 24ч до подхода к линии соприкосновения сторон, дивизией - за 72, корпусом - за 96, объединениями выше корпуса - более чем за 96ч.

В иностранной военной печати сообщается, что размеры этих зон могут изменяться в зависимости от характера и интенсивности боевых действий, местности, наличия сил и средств, возможностей противника и т.д. Подчеркивается, что данные о противнике, находящемся в зоне потенциальной угрозы, станут основой для планирования разгрома последующих его эшелонов ко времени их вхождения в зону боевого воздействия данной командной инстанции. Добывание их будет обеспечиваться силами и средствами сухопутных войск и тактической авиации, а обработка - общевойсковыми штабами. Предполагается, что вышестоящий командир должен своевременно информировать своих подчиненных о противнике, находящемся в их зонах потенциальной угрозы.

Основным компонентом концепции "воздушно-наземная операция (сражение)" является так называемое "ГЛУБОКОЕ ПОРАНЕНИЕ" противостоящей группировки войск. Американские военные специалисты отмечают, что главной его целью является создание частям и соединениям, ведущим бой, наиболее благоприятных условий для завершения разгрома первого эшелона противника и подготовки к последующим действиям против его вторых эшелонов. Эти условия будут определяться величиной ущерба, нанесенного вторым эшелонам силами и средствами вышестоящей войсковой инстанция и временем их задержки.

Осуществление "глубокого поражения", основывающегося на своевременном обеспечении разведывательными данными заинтересованных командных инстанций, предполагает проведение согласованных действий тактической авиации, сил и средств объединений, соединений и частей сухопутных войск по уничтожению, задержке и дезорганизации второго эшелона (резерва) противника нли отдельных его важных объектов (средств ядерного нападения, пунктов управления, узлов связи, объектов оперативного тыла, переправ, мостов и т.п.). В результате предусматривается резкое ослабление противостоящей группировки, срыв мероприятий по сосредоточению ее сил и средств, достижение оперативного или тактического преимущества и в конечном итоге - обеспечение разгрома противника по частям. Сообщается, что основными средствами для нанесения глубоких огневых (ядерных) ударов в интересах армейских корпусов будут самолеты тактической авиации и разведывательно-ударные комплексы, дивизий - самолеты тактической авиации, оперативно-тактические ракеты, средства полевой артиллерии и вертолеты армейской авиации, бригад - главным образом полевая артиллерия и боевые вертолеты.

Согласно данным американской военной печати, осуществление "глубокого поражения" предусматривает изоляцию района боевых действий, ведение активного радиоэлектронного противодействия и введение противника в заблуждение относительно истинных намерений своего командования. Изоляцию района боевых действий предполагается осуществлять следующими способами: поражение и задержка вторых эшелонов (резервов) противника огневыми (ядерными) средствами общевойсковых формирований и тактической авиации, проведение рейдов подразделениями и частями наземных войск и армейской авиации, действия войск специального назначения.

Активное радиоэлектронное подавление предусматривает четкую координацию мероприятии РЭБ и ударов войск, огневых (ядерных) средств и армейской авиации с рейдовыми действиями, а введение противника в заблуждение - проведение обманных демонстрационных ложных действий своих войск и дезинформацию.

Согласно сообщениям американской прессы, специалисты сухопутных войск США выделяют четыре основных варианта "глубокого поражения", приемлемых для наступления и обороны.

Первый преследует цель нанести поражение войскам второго эшелона противника, и в первую очередь огневыми средствами, дезорганизовать их и задержать на время, требующееся для разгрома первого эшелона.

Второй применяется для поражения и задержки огневыми ударами той части вторых эшелонов, которая в сложившихся условиях обстановки может оказать наиболее существенное противодействие войскам, завершающим маневр в процессе разгрома первого эшелона противника.

Третий предусматривает поражение вторых эшелонов огневыми средствами и ударами войск в период ведения боевых действий с первыми эшелонами. Считается, что реализация действий по данному наиболее сложному варианту потребует привлечения значительного количества сил и средств поражения, а также боевых подразделений (частей) и четкого согласования их действий с применением тактической, армейской авиации и средств РЭБ.

Четвертый может быть использован для уничтожения или срыва действий отдельных глубоко расположенных объектов противника, способных оказать в конкретной обстановке влияние на ход и исход противоборства сторон. Американские военные специалисты полагают, что хорошо организованное "глубокое поражение" будет способствовать значительному ослаблению возможностей противника по наращиванию усилий, что в свою очередь обеспечит создание благоприятных условий для его решительного разгрома.

Существенная роль в рассматриваемой концепции отводится вопросам управления войсками (силами) в операции (сражении), важнейшими составными частями которого являются принятие решений, отдача распоряжений, планирование поражения противника, организация взаимодействия и осуществление контроля за выполнением боевых задач.

Считается целесообразным, чтобы при принятии решения и планировании основные усилия войск и средств поражения распределялись рационально: в интересах уничтожения (поражения) важнейших объектов первых и особенно вторых эшелонов (резервов) противника. При этом рекомендуется четко координировать по времени и месту сочетание огневого поражения противника и маневр своих войск для своевременного использования результатов поражения. Считается также возможным в тактическом звене отдавать приоритет огневому поражению противника, а при решении задач оперативной значимости - маневру своих соединений в неожиданных для противника направлениях.

При организации взаимодействия центральное место рекомендуется отводить координации действий воздушного и наземного компонентов группировки по цели, месту и времени. Их действия увязываются с применением огневых средств, тактической и армейской авиации, средств РЭБ. Командование сухопутных войск США подчеркивает, что применение только современного оружия, обладающего высокой точностью поражения, не позволит достичь превосходства над противником. Лишь тесное взаимодействие соединений и частей всех родов войск, оснащенных различными системами оружия, может привести к выполнению поставленных задач.

Постоянный контроль за ходом боя рассматривается как мера, с помощью которой командир будет оказывать влияние на его развитие в интересах выполнения задачи и вынуждать противника действовать так, чтобы решающее столкновение состоялось в том месте и в то время, которые выбраны им самим. Вместе с тем в условиях динамичных боевых действий, характеризующихся частыми резкими изменениями обстановки, у командира нет возможности контролировать каждое решение подчиненных. Поэтому считается целесообразным предоставлять им право проявлять инициативу и при необходимости идти на рассчитанный (обоснованный) риск в рамках выполнения обшей боевой задачи.

Непосредственная организация воздушно-наземных боевых действий и ответственность за их проведение возлагаются на общевойсковых командиров, которым рекомендуется строго руководствоваться четырьмя основополагающими правилами. Сущность их заключается в проявлении инициативы, глубине, быстроте и согласованности действий.

ИНИЦИАТИВА - это упреждение противника в принятии и реализации решений, навязывание ему своей воли при сохранении свободы действий собственных войск. В американской печати подчеркивается, что войска, особенно в среднем и низшем звеньях, должны быть готовы решительно вести самостоятельные боевые действия в отрыве от главных сил, в условиях активного радиоэлектронного противодействия противника и возможного нарушения связи с вышестоящими штабами.

ГЛУБИНА предполагает использование всего пространства наземной и воздушной сфер для нанесения ударов по противнику и недопущения объединения усилий его вторых эшелонов (резервов) с войсками первого эшелона, ведущими бои на важнейших направлениях.

БЫСТРОТА ДЕЙСТВИЙ, судя по данным зарубежной прессы, должна предусматривать предвидение командирами хода развития событий, оперативность и гибкость их мышления, принятие ими нешаблонных решений и контрмер, своевременное сосредоточение ударной и огневой мощи своих войск на опасных для противника направлениях. Американское командование считает, что для превосходства над противником в быстроте необходимо располагать хорошей разведкой и иметь воздушные и наземные части и подразделения, способные быстро влиять на изменение обстановки в свою пользу в критических боевых ситуациях.

СОГЛАСОВАННОСТЬ ДЕЙСТВИЙ означает целенаправленное использование всех средств поражения и войск в соответствии с единым замыслом воздушно-наземных боевых действии. По мнению военных специалистов, руководствуясь этим правилом, можно объединить усилия войск и огневых (ядерных) средств в целях достижения внезапности, максимального психологического воздействия и поражения противника. Считается, что командиры армейских корпусов в ходе операций будут осуществлять координацию боевых действий входящих в их состав дивизий и руководить действиями сил и средств корпусного подчинения по "глубокому поражению" соединений второго эшелона оперативной группировки войск противника. Для этого предполагается использовать самолеты тактический авиации, разведывательно-ударные комплексы, оперативно-тактические ракеты "Ланс" и средства РЭБ. Их применение рекомендуется начать с рубежа, удаленного на 150км от линии соприкосновения сторон (то есть с дальней границы зоны боевого воздействия корпуса), причем ядерное оружие - с глубины 120км. Целесообразным временен задержки противника средствами корпуса до вхождения его в зону дивизий считается 48ч.

Командиры дивизий, руководя ходом боя с противником, находящимся в непосредственном соприкосновении, одновременно организуют и осуществляют своими силами и средствами уничтожение, дезорганизацию и задержку частей и подразделений второго эшелона (резервов) соединений первого эшелона противника. Для решения перечисленных задач в зоне боевого воздействия дивизий на глубине 70-15км могут применяться самолеты тактической авиации, вертолеты армейской авиации, реактивные системы залпового огня, ствольная артиллерия. При этом считается, что время задержки вторых эшелонов соединений противника до вхождения в зону боевого воздействия бригад должно составить 12ч.

Командиры бригад, кроме организации взаимодействия между батальонными тактическими группами и руководства ими в ходе боя, будут организовывать и наносить удары по подразделениям вторых эшелонов частей первого эшелона противника. Разгром соединений и частей первого эшелона предусматривается завершить в зонах боевого воздействия бригад до подхода вторых эшелонов путем тесного сочетания огня, маневра и ударной мощи общевойсковых частей, ударов боевых вертолетов и самолетов тактической авиации.

Как сообщает американская военная печать, в условиях очагового характера воздушно-наземных боевых действий без четко обозначенных линий соприкосновения противоборствующих сторон и флангов, при наличии постоянной угрозы объектам, расположенным в тыловых районах, резко повышается роль общевойсковых боевых формирований - батальонных тактических групп, создаваемых на базе танковых и мотопехотных батальонов и поддерживаемых подразделениями боевого и тылового обеспечения (артиллерийскими, зенитными, армейской авиации, саперными и т.д.). Создание на период боя таких маневренных формирований будет обеспечивать, по мнению командования, гибкость их применения на поле боя в соответствии с тактической целесообразностью в складывающейся обстановке.

В отличие от прежних взглядов, боевые действия батальонных тактических групп в условиях воздушно-наземного боя могут характеризоваться использованием меньшего количества огневых средств, выделяемых им для огневой поддержки. К таким средствам будут прибегать командиры бригад и дивизий для уничтожения (поражения) и задержки вторых эшелонов противника. В связи с этим американскими специалистами изучается вопрос более широкого привлечения минометов для решения задач огневой поддержки, увеличения возможностей батальонов по дистанционному минированию местности и преодолению минных заграждений противника.

Как сообщает зарубежная пресса, полная разработка и реализация в войсках концепции "воздушно-наземная операция (сражение)" намечена к моменту принятия на вооружение новых средств поражения и завершения перехода соединений и частей на новые штаты по программе "Армия-90". Однако американские военные специалисты высказываются за то, чтобы ее основные положения нашли практическое применение уже сейчас, в ходе боевой и оперативной подготовки войск и штабов. Считается, что это позволит ускорить процесс реализации концепции и повысит способности общевойсковых формировании по ведению боевых действий в условиях различных театров войны.

Обрабатывая и уточняя основные положения концепции "воздушно-наземная операция (сражение)", американское командование приступило к разработке следующей агрессивной концепции - "воздушно-наземная операция (сражение) 2000 года" (Airland Battle 2000) - с учетом создания перспективных средств поражения и дальнейшего совершенствования структуры формирований сухопутных войск США. По оценке специалистов, она будет носить характер эволюционного развития основных положений рассмотренной концепции и должна быть направлена на придание активного (наступательного) характера боевым действиям сухопутных войск на более высоком оперативном или оперативно-стратегическом уровне.

ЗАРУБЕЖНОЕ ВОЕННОЕ ОБОЗРЕНИЕ 1/56

ТАКОВА НОВАЯ АРМИЯ
Американский журнал "Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт", 18 ноября 1955 года
("United States News and World Report", November 18, 1955, pp.50-52)

В планах США, касающихся ведения боевых действий на суше в будущей войне - будь то мировая или ограниченных масштабов,- производятся коренные изменения.

Армия [Армией в Соединенных Штатах Америки, как и во многих других капиталистических странах, называются сухопутные войска.- Ред.], которая после войны в Корее из года в год сокращалась и которой придавалось второстепенное значение, выступает сейчас с целым комплексом планов относительно новой организации, новой тактики и новых видов вооружения для ведения боевых действий на суше в реактивно-атомный век.

Эти новые планы, которые в корне изменили бы характер боевых действий сухопутных войск в будущем, проверялись на маневрах "Сейдж Браш" ("Sage Brush"), происходивших в штате Луизиана в конце 1955 года и являющихся крупнейшими после второй мировой войны военными учениями в США. В этих маневрах участвовало 100тыс. солдат и офицеров армии и 30тыс. летчиков. Маневры проводились на территории в 7млн. акров [Акр равняется 4047кв.м].

Основные новшества в ведении боевых действий на суше, которые, как предполагают, явятся результатом проведенных маневров, сводятся к следующему.

Сплошные линии фронтов, характерные для предыдущих войн, в будущей войне исчезнут. Боевые действия будут представлять собой серию ожесточенных кратковременных схваток в ключевых пунктах обширной боевой зоны. Продолжительность сражений, возможно, ограничится несколькими часами, а не неделями.

Войска должны вести бои в основном ночью. Для достижения внезапности и обмана противника разрабатывается новая тактика ночного боя с применением различных средств, облегчающих действия войск в темноте.

Боевые действия будут вестись как на суше, так и в воздухе. Небольшие боевые части должны быстро перебрасываться на вертолетах или выбрасываться в виде парашютных десантов. Это даст возможность за короткое время сосредоточить крупные силы в важных пунктах. После занятия жизненно важного района войска необходимо рассредоточить с помощью самолетов, чтобы они не представляли собой выгодной цели для атомного нападения. Иными словами, воздушное пространство над зоной боевых действий будет использоваться для маневрирования войск и поддержки их бомбардировочной авиацией.

Колонны подразделений и частей снабжения не должны тянуться за наступающими войсками. Войска, находящиеся в зоне боевых действий, получат снабжение по воздуху. Громоздкую интендантскую службу, которая была необходима в прошлом для снабжения войск, заменит доставка грузов боевым частям транспортными самолетами и вертолетами.

В бою будут использованы новые виды оружия огромной разрушительной силы. Тактические атомные бомбы и атомные артиллерийские снаряды станут стандартным оружием. Управляемые снаряды различных видов должны применяться для нанесения мощных атомных ударов по скоплениям войск и оборонительным сооружениям противника, удаленным на 75 и более километров. Не исключена возможность, что для достижения успеха придется применить новое химическое оружие, которое способно на длительное время парализовать войска противника и вывести их из строя, не причинив им, однако, смертельного вреда.

Зоны боевых действий охватят по глубине гораздо большие пространства, чем это было во время второй мировой войны. Атаки могут быть предприняты внезапно в любом районе на обширной территории, с быстрой доставкой войск на самолетах в места, где они нужны по обстановке. Цель атак - не захватить территорию, а вынудить противника сосредоточить войска в том или ином районе с тем, чтобы нанести по ним атомный удар. Иными словами, цель боевых действий в будущей войне состоит в том, чтобы с помощью ядерного оружия нанести полное поражение войскам противника. Впервые в истории войн захват территории, как таковой, не будет иметь большого значения.

В соответствии со взглядами на характер боевых действий в будущем командование армии США занято в настоящее время поисками новой организации войск.

Полки, возможно, исчезнут. Вместо них предполагается создать "боевые командования" и объединенные "боевые группы" в составе пехотных, бронетанковых и сугубо специализированных подразделений. Каждая из них будет относительно мала и совершенно самостоятельна. Она должна обладать огромной боевой мощью и способностью сосредоточиваться в необходимом районе. Такую группу можно легко перебросить на самолетах вместе с основным вооружением. Вышестоящие начальники должны поддерживать непрерывную связь с боевыми частями, разбросанными на обширной территории.

Для своевременного обеспечения таких подвижных боевых частей разведывательными сведениями о противнике командование армии США проводит в настоящее время опыты с подразделением "скайкав" (Sky Cav), равным разведывательной роте. Для получения данных о противнике новое разведывательное подразделение будет использовать вертолеты, обычные самолеты, виллисы и даже танки. Информация о действиях противника должна передаваться непрерывным потоком при помощи телевизионных аппаратов, установленных на самолетах или вертолетах, а также фото-, радио- и радиолокационного оборудования.

В целях обеспечения быстрой переброски войск по воздуху командование армии США намерено значительно увеличить свою авиацию, насчитывающую в настоящее время 4000 самолетов, половину из которых составляют вертолеты. Оно планирует также увеличить в 4 раза количество батальонов тяжелых вертолетов.

В настоящее время фирма "Пясецкий" работает над созданием вертолета, который способен поднять 8 солдат с их вооружением, а фирма "Сикорский" - над созданием двух вертолетов, которые будут поднимать по 16 и 20 солдат в полном снаряжении.

В то же время план, предусматривающий подготовку ежегодно 300 пилотов для вертолетов, будет расширен почти вдвое, а ежегодная подготовка летного состава для самолетов увеличится с 750 до 1200 пилотов.

Разрабатывается целый ряд новых видов оружия, которые могли бы использовать авиадесантные войска для ведения боевых действий в соответствии с новыми взглядами командования американской армии.

Некоторые виды оружия уже получены для испытания на маневрах "Сейдж Браш". Недавно стало известно, например, о 90-мм самоходном противотанковом орудии "Т-101", перевозимом на самолете. Это орудие частично сделано из алюминия, весит всего лишь 15800 фунтов [Около 7т], и его можно сбрасывать на парашюте.

Некоторые существующие виды оружия уменьшаются в размерах с тем, чтобы их можно было перебрасывать на самолетах. Реконструируется атомная пушка, новый вариант которой будет иметь меньший размер и обладать относительно высокой скоростью. Она будет достаточно компактной, чтобы поместить ее в обычном транспортном самолете и доставить в район боевых действий. Реконструируются также некоторые безоткатные орудия, для того чтобы их можно было перебрасывать по воздуху.

Вместе с тем, в настоящее время создаются новые типы управляемых снарядов, которые должны стать основным оружием сухопутных войск. Стандартный управляемый снаряд "Капрал" [Тактико-технические данные "Капрала" и других снарядов, упоминаемых в статье, приведены в таблице на в том же журнале] реконструируется в новую модель, называемую "Сержант", которая будет обладать большей дальностью полета и точностью попадания. Управляемый снаряд "Онест Джон" ("Honest John") усовершенствуется таким образом, чтобы стать более эффективной заменой тяжелой артиллерии. Для борьбы со скоростными реактивными самолетами и даже для борьбы с управляемыми снарядами на поле боя создаются новые виды управляемых реактивных зенитных снарядов, которые должны заменить управляемые снаряды "Найк" ("Nike").

Коренные изменения происходят и в обычном вооружении. Разрабатывается, например, новый тип танка, запас хода которого будет в 4 раза больше запаса хода нынешних танков. Создаются новые быстроходные транспортеры для личного состава, которые можно сбрасывать на парашютах и затем использовать для переброски пехоты в районе боевых действий. Создаются более легкие виды винтовок и другого стрелкового оружия.

Большое внимание уделяется новым средствам, дающим возможность быстро устанавливать связь между полусамостоятельными боевыми группами и вышестоящими штабами, координирующими боевые действия этих групп.

Подготавливаются телевизионные части, которые будут непрерывно отражать ход боевых действий и передавать изображение командующему операцией. Войска получают радиоустановки, обеспечивающие связь на большие расстояния. Разрабатываются методы сбрасывания донесений с самолетов и даже подхватывания письменных донесений с земли самолетами, летящими на небольшой высоте.

Создается совершенно новый корпус "бойцов освобождения". Эти войска должны входить в "группу специального назначения", которая будет состоять из парашютистов, обученных разведывательно-диверсионным действиям в глубоком тылу противника.

Небольшие отряды этих хороню подготовленных войск вооружаются усовершенствованным радиолокационным оборудованием, взрывчатыми веществами, стрелковым оружием, медикаментами и продовольствием с таким расчетом, чтобы они могли действовать самостоятельно в течение длительного времени на территории, занимаемой противником. Их задача - создавать партизанские отряды из гражданского населения, которые смогли бы сковать значительную часть войск противника. В составе этих отрядов много людей, знающих иностранные языки, и значительная часть граждан, бежавших из коммунистических стран. Все они добровольцы, из которых подготавливаются специалисты в какой-либо области партизанской войны.

Однако вопрос о том, насколько сильно изменится характер ведения войны на суше, частично зависит от военно-воздушных сил. Армия основывает свои новые планы на высокой подвижности войск, перебрасываемых воздушным путем. При этом она стремится увеличить "тактическую мобильность", при которой можно было бы перебросить войска с одного направления театра военных действий на другое для нанесения ударов по противнику там, где они больше всего необходимы.

Армия также стремится достичь "стратегической мобильности" - возможности перебрасывать по воздуху крупные соединения с одного театра военных действий на другой, а также с территории США в любую" часть мира.

Как и в настоящее время, авиационные средства, необходимые армии для этой цели, должны будут обеспечивать военно-воздушные силы. Это потребует значительного увеличения воздушно-транспортных средств для переброски личного состава.

Насколько увеличится потребность в воздушном транспорте для переброски войск, покажут итоги маневров "Сейдж Браш". Вопрос о том, обеспечат ли военно-воздушные силы армию необходимым количеством воздушного транспорта, должен решить в дальнейшем объединенный комитет начальников штабов.

В настоящее время становится совершенно ясным, что если будут осуществлены планы, которые сейчас проверяются в США, то в будущем американские войска будут вести совершенно иной вид войны на суше, чем тот, который был известен миру до сих пор.

ПОДПОЛКОВНИК К.К. ДЕ РЕУС
ВЗГЛЯДЫ НА ВЕДЕНИЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ В УСЛОВИЯХ ПРИМЕНЕНИЯ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
Американский журнал "Милитэри ревью", июнь 1955 года
(Lieutenant Colonel Clarence С.De Reus, "Through the Atomic Looking Glass", "Military Review", June, 1955, pp.4-11)

Атомный век официально провозглашен в начале мая 1945 года, когда в пустыне штата Нью-Мексико (США) было впервые произведено испытание атомной бомбы. В то время лишь немногие могли понять всю важность этого события. Мы привыкли к техническому прогрессу, но мы не были подготовлены к изменениям, ломающим наши прежние понятия. Чтобы получить более полное представление о громадном значении перемен, связанных с достижениями в области атомной энергии, мы прибегнем к методу сравнения.

Допустим, что президент Линкольн 14 января 1861 года собрал своих советников и сообщил им, что согласно одной еще не доказанной гипотезе имеется возможность изобрести такую систему транспорта, при помощи которой можно за сутки перебрасывать большое количество войск и боевой техники на расстояние свыше 150 миль. При этом люди после транспортировки не будут утомлены, а боевая техника будет доставляться в полной сохранности. Допустим далее, что Линкольн отдал распоряжение разработать такую систему и создать все необходимое для ее претворения в жизнь.

Наконец, допустим также, что в конце января 1865 года войска генерала Шермана были полностью механизированы и состояли из двух бронетанковых и двух моторизованных дивизий, а промышленность имела возможность обеспечить эти войска всем необходимым для их действий.

Человеку, знакомому с историей, ясно, что такие достижения техники были невозможны в то время. Однако, если бы даже это действительно имело место, изменения во взглядах на ведение боевых действий были бы ничтожными по сравнению с изменениями, которые вносит появление атомного оружия.

В настоящее время наше представление по оперативно-тактическим и организационным вопросам является пока еще смутным и неопределенным. Разработка новых взглядов на ведение боевых действий отстала от технического прогресса, и весьма возможно, что такое положение создалось впервые за всю историю военного искусства.

Было написано множество работ и потрачено много времени в спорах о значении атомного оружия и необходимости пересмотра организации войск и взглядов на ведение боевых действий. В действительности же в этом направлении было сделано очень мало. Пришло время задуматься над этим вопросом, проанализировать все, что было сказано и написано, и либо принять, либо отвергнуть высказанные мысли. В этом и заключается цель данной статьи.

В течение последних нескольких лет сформировалось два взгляда на значение и возможности атомного оружия. Одни уверяют, что атомное оружие является универсальным средством и все остальные виды оружия можно не принимать во внимание, что, используя только атомное оружие, можно поставить противника на колени и выиграть войну. Другие считают, что атомное оружие - это всего лишь один из видов оружия, обладающий большой мощностью, и к нему следует относиться так же, как к любому другому средству поддержки войск.

Тщательное изучение теоретических расчетов, учений и рассмотрение этого вопроса с учетом реальной действительности, кажется, убеждают нас, что истина находится где-то между этими двумя крайностями. Такой вывод делается не для того, чтобы найти компромиссное решение и сделать мнение единым, а потому, что он вытекает из действительных возможностей атомного оружия.

Это не должно умалять и не умаляет мощность атомного оружия. Наоборот, это укрепляет веру в правильность основных принципов ведения войны, которые не меняются и с появлением атомного оружия.

Основное изменение коснется, вероятно, вопросов, связанных с оценкой значения огневой поддержки и маневра. Раньше, до появления атомного оружия, командир, принимая решение, которое в основном сводилось к замыслу боя, учитывал имеющиеся в его распоряжении силы и средства, характер местности и возможности противника. В настоящее время при принятии решения командир учитывает те же самые факторы, но к имеющимся в его распоряжении средствам добавились теперь средства атомной поддержки. Атомная поддержка может оказать решающее влияние на решение командира в отношении того, "как", "когда" и "где" нанести главный удар. Другими словами, огневая поддержка может сыграть решающую роль при определении маневра. Вполне очевидно, что командир будет рассматривать имеющееся в его распоряжении атомное оружие как одно из основных средств достижения победы.

Прорыв, вероятно, станет наиболее целесообразной формой маневра. Возможность применения атомного оружия при охвате фланга противника, удерживаемого незначительными силами, будет невелика, так как маловероятно, что там можно будет найти подходящую цель для этого оружия. При прорыве же возникает возможность широко применить маневр силами и средствами, используя результаты атомных ударов.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ БУДУЩЕГО. Рассмотрев в общих чертах принципы атомной войны, перейдем к более конкретным вопросам и заглянем в туманную область будущих оперативно-тактических взглядов. Прежде всего необходимо сказать, что неясность во взглядах вовсе не является нездоровым явлением. Различие во мнениях и неопределенность в этом вопросе указывают на наличие размышлений и доказывают, что поиски продолжаются и интерес к этому вопросу не уменьшается.

В отношении ведения наступления вносились различные предложения, которые сводились к необходимости увеличения подвижности войск и темпов ведения наступления, более оперативного управления войсками, четкого взаимодействия и значительного сокращения времени на подготовку наступления. В основе этих предложений заложена опасная мысль, что мы не сможем сосредоточить силы и средства, необходимые для достижения превосходства над противником.

На первый взгляд эта мысль может показаться правильной, пока вы не поймете, что она основывается на двух ошибочных предположениях: во-первых, что противник имеет возможность применить атомное оружие и, во-вторых, что он намерен его применить. Разберемся в этом вопросе. Правильно, мы должны предполагать, что противник имеет возможность применить атомное оружие. Однако наша ошибка состоит в том, что мы позволяем себе руководствоваться этим предположением во всех своих действиях. В прошлых войнах противник располагал большими возможностями, однако мы не допускали, чтобы эти возможности отвлекали нас от принятия решений, обеспечивающих достижение наших целей. Эти возможности принимались во внимание, взвешивались и учитывались при разработке планов.

МАССИРОВАНИЕ. Для войск вполне естественно предполагать, что противник намерен нанести свой основной удар именно в том месте, где они находятся. Такое предположение делается независимо от того, какими средствами располагает противник: винтовкой, минометом или орудием, или он имеет десяток атомных бомб. Вопрос заключается в том, допустим ли мы, чтобы это отвлекло нас от принятия решения, которое, как нам известно, необходимо для достижения нашей цели. Вполне возможно, что такое убеждение возникло в результате недопонимания термина "массирование". Массирование вовсе не означает сосредоточение крупных сил в небольшом по площади районе. Это понятие относительное. Необходимость сосредоточения войск в определенном районе с целью достижения превосходства над противником в силах и средствах, чтобы навязать ему свою волю, будет всегда существовать. Выход заключается в том, что, если противник равномерно рассредоточит свои войска перед угрозой атомного удара, а это вполне логично, нам потребуется сосредоточить меньшее количество сил и средств в этом же районе, чтобы добиться превосходства над противником. Если противник не рассредоточит свои войска, атомное оружие увеличит нашу боевую мощь в такой степени, что это заменит нам определенное количество людей и в то же время обеспечит превосходство в силах и средствах. Сосредоточение огневой мощи приобретает даже еще более важное значение, чем раньше.

Другое убеждение, правда еще не обоснованное, однако также принявшее тревожные размеры, сводится к тому, что назначение соединениям и частям более широких полос наступления способствует их ослаблению и может привести к их разгрому. Это ложное убеждение лучше всего опровергнуть следующим доводом. Более широкая полоса означает наличие более удобных путей подхода к наиболее важным объектам на местности. Прибавьте к этому подвижность войск и инициативу, и командир, получивший более широкую, чем обычно, полосу наступления, будет рад увеличившейся свободе маневра и гибкости. Это, в свою очередь, приведет к тому, что противник вынужден будет рассредоточить свои силы, чтобы быть готовым к отражению удара на всех возможных направлениях, в результате чего для наступающих войск еще более увеличатся возможности достижения успеха.

Идеальные принципы наступления должны сводиться к концепции движения рассредоточенных войск по различным маршрутам с целью сосредоточения минимального количества сил и средств, необходимых для нанесения удара на одном или нескольких направлениях. Превосходство должно достигаться не только путем сосредоточения сил и средств, но и выбором выгодного момента для нанесения удара. Это требует более четкого управления войсками со стороны вышестоящих штабов, большей мобильности войск, которую не следует смешивать с простой способностью передвигаться на машинах, и предоставления командиру права распоряжаться всеми имеющимися у него средствами в целях выполнения поставленной перед ним задачи.

После того как войска, сосредоточенные для удара, выполнят свою задачу, они должны быть немедленно рассредоточены. Это до минимума сократит время, в течение которого войска будут представлять собой выгодную цель для нанесения по ним ответного атомного удара со стороны противника.

МОБИЛЬНОСТЬ. Принцип мобильности не является новым понятием. Миллионы американцев видят его применение на практике каждую осень, когда футбольные команды страны демонстрируют свое мастерство. Команда, применяющая Т-образное построение, не строит свои расчеты на появлении в обороне противника широких разрывов. Она, наоборот, полагается на искусные передачи мяча проворными и быстрыми игроками второй линии, которые врезаются в небольшие разрывы, появляющиеся в обороне противника лишь на короткое время. Для того чтобы иметь возможность в определенный момент воспользоваться благоприятными условиями и предпринять решительные действия, разрабатывается несколько вариантов игры. Полузащитник может или сам сделать быстрый рывок через небольшой внезапно образовавшийся разрыв, или передать мяч одному из нападающих, устремившемуся через другой небольшой разрыв.

Наступление должно основываться на таких же принципах. Войска должны иметь на вооружении легкие бронированные машины, обладающие повышенной проходимостью, хорошие средства связи, позволяющие поддерживать связь на большие расстояния, и достаточное количество средств доставки атомного оружия до цели. В то же время части и соединения должны иметь как можно меньше тыловых подразделений, не оказывающих непосредственного влияния на исход боя. Это требует создания таких транспортных средств для снабжения войск, которые обладали бы исключительно высокими скоростями движения и были бы всегда готовы к действиям в случае необходимости. В будущем, которое мы в состоянии предвидеть, это означает снабжение войск по воздуху при помощи вертолетов или управляемых снарядов, которые вместо "взрывчатки" будут начинены "бобами". Применение управляемых снарядов для снабжения войск кажется даже более логичным, если учесть их преимущество перед другими средствами доставки в маневренности, дальности действия, скорости и грузоподъемности.

ОБОРОНА. Мы всегда правильно считали, что наступление является единственным видом боевых действий, обеспечивающим достижение конечной цели войны. Однако проблема обороны вызывает многочисленные споры.

Многие военные теоретики, находясь под влиянием ранее существовавших взглядов, считают, что оборона ведет к потере инициативы. До некоторой степени это правильно. Поэтому наши поиски должны быть направлены на то, чтобы обеспечить сохранение инициативы обороняющейся стороне. На первый взгляд это кажется невозможным, особенно если мы будем придерживаться взгляда, что войска в обороне должны оставаться неподвижными и до конца удерживать занятые ими позиции. Инициатива в обороне может быть достигнута только в том случае, если при ее организации на первое место будет поставлена задача уничтожения противника в наиболее удобном для обороняющейся стороны районе.

Для этого необходимо в корне пересмотреть существующие взгляды на оборону. Мы должны подумать о большем рассредоточении войск как по фронту, так и в глубину. Боевая позиция (battle position), которую в настоящее время занимают полки первого эшелона, должна быть увеличена в масштабах и получить новое определение. Она должна простираться до рубежа, занимаемого корпусными резервами. Это необходимо потому, что обороняющаяся сторона для удержания инициативы и уничтожения противника в определенном месте должна иметь достаточное пространство для маневрирования силами и средствами. В то же время это вынудит противника ввести в бой крупные силы, которые могут явиться выгодной целью для применения против них атомного оружия. Таким образом, в системе обороны важнейшим участком местности станет район, в котором предусматривается уничтожение противника, а не рубеж, который необходимо удержать. Оборона местности только ради ее удержания, как правило, ведет к поражению.

Наилучший метод обороны, отвечающий современным требованиям, заключается в удержании инициативы, а не местности. Взаимная поддержка подразделений и частей в таком масштабе, какой имел место ранее, хотя она и желательна, будет сопряжена с большим риском, на который вряд ли можно пойти. Однако взаимодействие между батальонами и между другими менее крупными подразделениями остается необходимым, если мы не хотим допустить их уничтожения по частям. Основное внимание в обороне должно уделяться проведению контратак с целью уничтожения противника в тот момент, когда он имеет меньше всего возможностей оказать сопротивление. При этом необходимо использовать все имеющиеся в распоряжении обороняющейся стороны силы и средства, включая и атомное оружие. Это значит, что командиры всех степеней должны постоянно изыскивать возможность предпринять активные действия против наступающего противника. Они должны быть готовы вступить в бой даже с превосходящими силами противника. Ключом успеха в обороне является проведение сильных и дерзких контратак, которые должны наноситься неожиданно для противника и вызывать в его войсках замешательство. Наиболее важной стороной обороны в современных условиях является возможность нанести противнику при помощи атомного оружия значительно большие потери, чем это имело место раньше.

ОТСТУПЛЕНИЕ. Прежде отступление считалось второстепенным видом боевых действий, не дающим возможности выиграть сражение, и поэтому изучалось поверхностно.

Однако в современных условиях, когда боевые действия будут проводиться небольшими, но подвижными частями, рассредоточенными как по фронту, так и в глубину, овладение искусством проведения этого вида боевых действий становится необходимым.

При отступлении в составе прикрывающих сил чаще всего будут использоваться небольшие подразделения, имеющие задачей заставить войска противника выйти в определенный район в определенное время. В большинстве случаев отступление будет проводиться с целью введения противника в заблуждение. Принципы, которыми руководствовались в прошлом при отступлении, приемлемы с некоторыми изменениями и в современных условиях. Эти изменения обусловливаются следующими особенностями: отступающие войска, могут нанести противнику более тяжелые потери, чем раньше; используя атомное оружие, они могут заставить противника двигаться в невыгодном для него направлении, и, наконец, в большинстве случаев они не будут терять так много территории ради выигрыша времени для перегруппировки.

Если раньше управление войсками при отступлении в большинстве случаев децентрализовывалось, то теперь оно будет находиться в руках вышестоящего командира. Централизация управления необходима для обеспечения максимального использования благоприятных условий, создающихся в результате применения атомного оружия, и координации передвижения войск с тем, чтобы атомное оружие можно было использовать для их непосредственной поддержки. Если мы хотим создать на поле, боя "быстро меняющуюся" или "губчатую" обстановку, мы должны в таком совершенстве овладеть тактикой отступательных действий, в каком мы в прошлом овладели тактикой наступления.

ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНЫЕ И МОРСКИЕ ДЕСАНТНЫЕ ОПЕРАЦИИ. Большинство десантных операций характеризовалось в прошлом сосредоточением войск и предметов материально-технического обеспечения в ограниченном по площади районе, что облегчало планирование этих операций, а также управление войсками и их переброску. Этот этап десантных операций, очевидно, наиболее устарел. Сосредоточение войск на аэродромах отправки и в портах погрузки на транспортные суда должно уйти в прошлое, поскольку их уязвимость в это время настолько велика, что риск не оправдывает средства.

Воздушно-десантные операции в будущем будут подразделяться на две основные категории. К первой категории можно отнести самостоятельные воздушно-десантные операции, проводимые такими силами, которые способны обеспечить успешное выполнение задачи, несмотря на тяжелые потери, понесенные от атомных ударов. В таких операциях будут использоваться войска численностью более одной дивизии.

Ко второй категории относятся воздушно-десантные операции, проводимые в масштабе усиленного полка или дивизии с целью захвата и удержания объектов в тылу противника до подхода своих наземных войск.

В современных условиях такие воздушно-десантные операции можно проводить без большого риска, если обеспечить посадку войск на самолеты в различных пунктах, быструю их переброску к объекту и принятие пассивных мер защиты от атомного оружия в районе захваченного объекта.

В том случае, когда противник обладает возможностью применить атомное оружие, проведение крупных морских десантных операций, подобных операции в Нормандии, следует считать неосуществимым. Таким грандиозным операциям в современных условиях должны предшествовать действия, направленные на уменьшение возможностей противника применить атомное оружие. Эти действия предусматривают нанесение ударов по промышленным центрам и стратегическим объектам противника, для осуществления которых понадобятся длительный период времени и большие затраты сил и средств. Полное уничтожение атомного потенциала противника невозможно, но он должен быть уменьшен до такой степени, чтобы можно было пойти на некоторый риск.

Большое будущее имеют вертолеты и самолеты с вертикальными взлетом и посадкой. При помощи этих средств будет производиться высадка десантов с транспортов, находящихся в открытом море, прямо на объекты после атомной подготовки.

ФОРСИРОВАНИЕ ВОДНЫХ ПРЕГРАД. Форсирование водных преград в современных условиях должно проводиться с хода. От заблаговременного построения боевых порядков и сосредоточения войск необходимо отказаться.

Небольшие по своей численности части должны быть готовы при первой возможности навести переправы. Мостовое имущество должно быть легким, портативным и удобным в обращении. Планы форсирования необходимо разрабатывать заблаговременно и предусматривать захват объектов в глубоком тылу противника, что позволит увеличить рассредоточение войск и техники. Быстрое использование благоприятных условий, возникающих в результате применения атомного оружия, обеспечит быстрое продвижение войск. Переброску войск через водную преграду выгодно производить на вертолетах.

БОЕВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ. Боевое обеспечение представляет собой сумму мероприятий, которые оказывают существенное влияние на успешное выполнение войсками боевой задачи. Разведка, имеющая важнейшее значение для успешных действий, является наиболее слабым местом. Как показывает опыт, наши разведывательные органы наименее подготовлены для действий в условиях применения атомного оружия.

Методы работы разведки в прошлом не обеспечивали своевременную добычу необходимых разведывательных сведений. Это свидетельствует о том, что разведка должна улучшить свою работу и научиться быстро добывать подробную информацию о противнике, необходимую командованию для принятия решений. Подробные данные о противнике приобретают в современных условиях гораздо более важное значение, чем это было раньше.

Офицеры разведки, основываясь на своих знаниях возможностей противника и его тактики, должны оценивать наиболее вероятные районы сосредоточения его войск и пути их подхода. Это значительно сократит время на принятие соответствующих контрмер.

Деятельность контрразведки должна активизироваться и направляться на то, чтобы обеспечить и сохранить в тайне передвижения войск и планы боевых действий. Существовавший раньше порядок доведения плана боевых действий до всего личного состава должен быть изменен. Эффективность атомного удара в первую очередь зависит от внезапности, и подвергать опасности намечающееся наступление недопустимо. Следовательно, подробности плана не должны сообщаться личному составу частей первого эшелона до самого последнего момента. Необходимо принимать меры по маскировке расположения резервов, огневых позиций наиболее важных видов оружия и командных пунктов.

Организация материального и технического обеспечения претерпит, возможно, наибольшие изменения. В настоящее время снабжение войск по воздуху осуществляется только в экстренных случаях. В будущем этот метод снабжения должен стать основным. Как уже говорилось выше, большие надежды на решение проблемы снабжения войск на дальние расстояния возлагаются на вертолеты, самолеты с вертикальным взлетом и посадкой и на управляемые снаряды.

В современных условиях материальное и техническое обеспечение войск должно осуществляться по двум параллельным каналам; все запасы снабжения и тыловые подразделения должны быть разделены на две части с тем, чтобы обеспечить беспрерывное снабжение войск в случае уничтожения одного из каналов.

Если раньше мероприятия по укрытию и маскировке имели важное значение только для боевых частей, то сейчас они имеют в высшей степени важное значение для всех тыловых учреждений и штабов.

Деятельность тыловых органов должна быть перестроена таким образом, чтобы соответствовать повышенной мобильности войск. Мобильность должна пронизывать всю военную деятельность. Она должна учитываться в планах материально-технического обеспечения войск, доставки пленных и ремонта вооружения и боевой техники. Тыловые подразделения должны быть готовы к действиям по первому требованию и выполнить любую из стоящих перед ними задач.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Цель настоящей статьи - обсудить некоторые вопросы ведения боевых действий в условиях применения атомного оружия и показать те изменения, которые необходимо внести в тактику войск в этих условиях.

На протяжении столетий основными факторами, попеременно влиявшими на исход войн, являлись огневая мощь и маневр.

В сражении под Каннами победу обеспечил умелый маневр. Тридцатилетняя война Алой и Белой роз в Англии представляла собой серию отдельных сражений, в которых огневая мощь главенствовала над маневром. Гражданская война в США ознаменовалась преобладанием маневра над огневой мощью. Во время первой мировой войны победу союзников обеспечила огневая мощь. В последние годы второй мировой войны преобладающим был маневр. Если эта последовательность останется неизменной, то мы вправе предполагать, что в следующей войне доминирующим фактором будет огневая мощь.

Данная статья не претендует на то, чтобы дать ответы на все вопросы, которые стоят перед нами или могут возникнуть в дальнейшем. Высказанные здесь мысли лучше всего принять за отправные точки для обогащения доктрины новыми взглядами, в которых ощущается крайняя необходимость.

УЧЕНИЕ "СЕЙДЖ ВРАШ"
Бельгийский журнал "Эр Ревю" #22, декабрь 1955г.
Из сборника "Военно-воздушные силы в современной войне", 1957.

Ровно год назад американской ассоциацией военно-воздушных сил в Вашингтоне была организована конференция с участием виднейших специалистов по воздушным транспортным перевозкам, специалистов авиационной промышленности, инженеров и представителей отдельных коммерческих фирм, на конференции также присутствовали политические деятели и некоторые специалисты военно-воздушных сил. Конференция обсудила вопросы организации противовоздушной обороны тыла.

ТРАНСПОРТНЫЕ СРЕДСТВА ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ
На конференции делались различные заявления в отношении того, что первой задачей атомной войны будет, по-видимому, немедленный вывод из строя большей части транспортных средств и коммуникаций.

Останавливаясь на этом вопросе, государственный секретарь Тэлботт, ответственный за противовоздушную оборону, смело заявил, что в течение первых 30-60 дней войны нельзя рассчитывать на железнодорожный или автомобильный транспорт.

Напомним в связи с этим, что когда зашел вопрос о средствах, которыми должны располагать военно-воздушные силы США для переброски по первому требованию целой моторизованной дивизии сухопутных войск, генерал Джеймс Дулиттл, председательствовавший на конференции, заявил, что "ранее эта возможность не существовала, но что в задачи военно-воздушных сил в настоящее время входит подготовка возможностей для удовлетворения потребностей сухопутных войск в быстрой переброске по воздуху".

Без сомнения, именно благодаря подобного рода заявлениям руководящие круги Пентагона приняли положительное решение в отношении приобретения американской гражданской авиацией 45 реактивных транспортных самолетов. Каждый из таких самолетов может взять на борт до 100 пассажиров, имеет крейсерскую скорость порядка 900км/час и покрывает расстояние от Парижа до Нью-Йорка за 6 часов. Эти машины в течение 24 часов могут быть превращены в военные транспортные самолеты. Грузоподъемность самолетов позволяет в течение одной недели перебросить из США в Европу 32000 человек или 4000т грузов. Однако все это перспективы будущего.

"СЕЙДЖ БРАШ"
В США недашю было проведено наиболее крупное, наиболее продолжительное и дорогостоящее комбинированное учение, которое когда-либо имело место в послевоенный период. Это учение под кодовым наименованием "Сейдж Браш" - название одного из растений, встречающихся в долинах штата Луизиана, где проводилось учение,- продолжалось чрезвычайно долго - 45 дней. Бельгийская пресса описывала только отдельные сенсационные моменты или сообщала о людских потерях, связанных с учением. Однако учение имело и ряд других сторон. Цель его заключалась в том, чтобы изучить, каким образом при современной организации вооруженных сил противодействовать противнику, использующему атомное оружие.

В связи с этим интересно вспомнить, что в мирное время штат Луизиана является обычным районом проведения американцами крупных учений. Здесь в обстановке условной "войны" проявились способности Паттона и Эйзенхауэра - мастеров, использования родов войск и новых методов ведения боевых действий. Вполне вероятно, что именно здесь в ходе новых учений проявят себя и другие командиры. Может быть, это будет какой-нибудь старший офицер, впервые применивший на практике для преодоления танками естественных препятствий возможности "вертикального взлета".

БОРЬБА ЗА ВЛИЯНИЕ
Необходимо отметить прежде всего один факт. Руководство учениями, в которых приняли участие четыре дивизии сухопутных войск (110000 человек и 2000 танков) и две воздушные армии (30000 человек и 1200 самолетов, из которых 800 самолетов военно-воздушных сил и 400 самолетов сухопутных войск), возглавлял представитель военно-воздушных сил - командующий тактическим авиационным командованием генерал Вейланд.

Впрочем, не обошлось и без некоторых трудностей, которые легко могли скомпрометировать подобный вариант организации командования. Так, например, "четырехзвездный" генерал военно-воздушных сил уже в самом начале учения запретил авиации сухопутных войск выполнять боевые задачи над территорией "противника", что практически оставляло без дела примерно 700 легких самолетов и вертолетов сухопутных войск.

Это, конечно, один из эпизодов борьбы за влияние, за сосредоточение в одних руках всех прав на использование средств авиации. Известно, что эта борьба имеет широкое распространение в США и ее объектами являются как военно-транспортная авиация, так частично и авиация военно-морских сил. Здесь можно упомянуть, что борьба за влияние между командованиями видов вооруженных сил нашла свой отклик и в Великобритании, где руководство береговой обороны было подчинено адмиралтейству.

АВИАЦИЯ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК
В ходе учения "Сейдж Браш" сухопутные войска показали, что они с успехом могут использовать вертолеты и легкие самолеты для разведки в интересах пехотных и танковых колонн, совершающих марш, для ближней разведки боевых порядков войск и обнаружения сосредоточений и перебросок войск противника. Все это не входило в задачи, поставленные руководителем учения; задачи сводились лишь к снабжению боеприпасами, продовольствием и некоторыми видами материальной части подразделений и частей, непосредственно участвующих в бою. Здесь, помимо простого соперничества представителей командования отдельных видов вооруженных сил, к чему обычно приводят такого рода инциденты, на самом деле была борьба взглядов и может быть даже различных доктрин. Это один из наиболее интересных моментов, вскрытых во время учения "Сейдж Браш".

Несмотря на видимое превосходство в численности сухопутных войск, руководство учением все же было поручено представителю военно-воздушных сил. Это произошло потому, что авиация в ходе учения условно должна была использовать большое количество атомных бомб.

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ВОЗДУШНОГО ПРОСТРАНСТВА
Говоря о распределении функций командования небезынтересно отметить еще один инцидент. Известно, что в области разработки и использования реактивных снарядов сухопутные войска, военно-морские силы и военно-воздушные силы распределили обязанности. Это распределение было сделано на основании таких соображений, которые не всегда полностью соответствовали возможностям технического прогресса.

Так, органы военно-воздушных сил разработали снаряд типа "Матадор", который первоначально рассматривался как беспилотный самолет-бомбардировщик, и поэтому военно-воздушные силы должны нести ответственность за использование этих снарядов специально подготовленными эскадрильями.

В свою очередь сухопутные войска, которым была поручена работа в области создания некоторых видов тактических реактивных снарядов, разработали принятый в настоящее время к производству хорошо зарекомендовавший себя управляемый снаряд "Найк".

"НАЙК" ПРОТИВ "МАТАДОРА"
Недавно в ходе испытаний снаряды "Найк" сбили несколько снарядов "Матадор". Казалось бы, эти результаты с точки зрения эффективности противовоздушной обороны должны были оцениваться как весьма положительные. Однако командование военно-воздушных сил США расценивает их совершенно иначе (может быть, и не без оснований). Оно считает, что борьба была неправильной, поскольку по условиям испытаний снаряды "Матадор" запускались на небольшую высоту и на малой скорости, а снаряды "Найк" до сих пор могли сбивать на большой высоте лишь винтомоторные самолеты устаревших типов, но не были пригодны для уничтожения реактивных самолетов со скоростью полета, близкой к скорости звука. Представители сухопутных войск отвечают, что они имеют еще дополнительные возможности в этой области, но ввиду секретного характера данного вопроса они не могут продолжать данную дискуссию.

Однако вернемся к учениям "Сейдж Браш". Со стороны военно-воздушных сил в них приняла участие эскадрилья снарядов "Матадор". Дальность полета снаряда составляет примерно 700км, скорость полета порядка 950км/час. Сухопутные войска, помимо упомянутых снарядов "Найк", использовали снаряды "Онест Джон" и свое новое мощное тактическое средство - снаряд "Капрал". Несколько ниже мы еще остановимся на этих снарядах. Однако наиболее оригинальной особенностью учения, проведенного в Луизиане, являлось применение в ходе этой условной "войны", в какой-то мере являющейся прообразом войны будущего, добрых старых тактических методов кавалерии, обновленных благодаря новым возможностям авиации. Использование этих методов как бы напомнило о подвигах, совершавшийся в этом же самом районе войсками южан и эпоху гражданской войны в США.

ВОЗДУШНАЯ КАВАЛЕРИЯ
На учении "Сейдж Браш" впервые нашел свое отражение принцип использования частей, которые американцы называют "частями воздушной кавалерии". Такая часть, имевшая на учении временное наименование "Скай-Кав", была создана за счет сил 82-й дивизии воздушно-десантных войск. Эта часть, созданная только на период учения, была чисто экспериментальной. Однако вполне вероятно, что положительный опыт использования такой организации на учении приведет к созданию в составе вооруженных сил США других подобных частей, которые будут существовать постоянно.

Численность экспериментальной части, использовавшейся на учении "Сейдж Браш", составляла 500 человек. Она имела в своем распоряжении 29 различных машин, выделенных авиацией сухопутных войск, в том числе: 14 вертолетов Пясецкий Н-21С с двумя несущими винтами, 5 вертолетов Н-13 с одним несущим винтом, 5 легких двуместных самолетов L-19 и 5 шестиместных самолетов "Бивер" L-20. Кроме того, на вооружении экспериментальной части имелось 5 легких танков М41 и 4 легковых автомобиля. Она имела на вооружении также телевизионную аппаратуру и средства инфракрасного видения, действующие как днем, так и ночью и использующиеся в разведывательных целях.

Дозоры из состава экспериментальной части перебрасывались на вертолетах в тыл противника, используя данные инфракрасной аппаратуры и разведчиков, заранее сброшенных с парашютами. Высадка дозоров производилась на глубину до 50км, хотя стало ясно, что имеющаяся аппаратура позволяет высаживать мелкие группы на глубину около 100км.

Подразделения из состава экспериментальной части практически использовали телевизионную аппаратуру в зоне боевых действий. Аппаратура была установлена на борту легких самолетов и обеспечивала передачу до штаба дивизии.

Такова только одна из характерных сторон учения. Имеются и другие характерные особенности как в области перевозок транспортными самолетами, так и в области использования вертолетов или реактивных снарядов с атомным зарядом. Последние стоят того, чтобы им уделили больше внимания.

Конечно, потребуется несколько месяцев, чтобы подробно изучить опыт учения "Сейдж Браш" и получить некоторые дополнительные данные в отношении тех изменений во взглядах на ведение современной войны и на организацию вооруженных сил, которые неизбежно должны будут произойти.

Однако, как легко было предвидеть, первым и наиболее важным выводом, который можно сделать из этого учения уже в настоящее время, является то, что, имея современные боевые средства, нельзя считать, что атомная война будет ограниченной по территории или будет сведена лишь к проведению тактических операций.

Даже то, что обычно принято называть "тактической атомной войной", не может не причинить огромных опустошений. Эти опустошения неизбежно заденут различные области жизни страны, по крайней мере в районах с высокой плотностью населения или высоким уровнем развития промышленности.

Содержание первого периода учения "Сейдж Браш" заключалось в следующем: противник, внезапно захватив побережье Мексиканского залива и отбросив войска прикрытия, стремится, используя все имеющиеся в настоящее время виды тактического оружия, помешать сосредоточению и переброскам войск из глубины страны, которые могут попытаться сбросить его в море.

ЧЕРТЫ СХОДСТВА
Территория, на которой, по условиям учений, проводились наземные боевые действия, включала семь штатов. Военно-воздушные силы действовали над территорией двенадцати штатов.

Конечно не случайно для учения была выделена территория с площадью примерно в два миллиона квадратных километров. Дело в том, что такая территория приблизительно соответствует театру военных действий, который неизбежно будет создан в Западной или Центральной Европе. Боевые действия на этом театре в первоначальный период будут представлять быстрое продвижение лавины сухопутных войск при широкой поддержке различного вида воздушных средств, хотя использование последних, по крайней мере в начале, может ограничиться лишь тактической областью.

Сходство, созданное по желанию руководства учением, позволяет сделать вывод огромной важности, значение которого еще больше возрастает в связи с тем, что оборона стран Северо-атлантического союза в настоящее время явно строится на использовании лишь тактического атомного оружия.

Вывод, сделанный на основании учения, о практической невозможности ограничить войну лишь, использованием тактического атомного оружия, имеет особое значение для нашей страны.

ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА
То, о чем раньше говорил Дуэ, в настоящее время стало фатальной неизбежностью. Основной задачей стало обеспечение превосходства в воздухе. Какие бы критические замечания не высказывались в отношении понятия общего превосходства в воздухе или частичного и временного превосходства, они не изменят этой уверенности. Каждая из воюющих сторон начнет с того, чтобы на возможно более продолжительный период вывести из строя аэродромы противника. И, конечно, нападающий не преминет максимально использовать для этого момент внезапности еще до объявления войны. Несомненно, что в настоящее время лучшим способом для решения этой задачи является использование атомных средств со взрывом их на малой высоте над землей или у поверхности земли.

40 КИЛОТОНН
В связи с этим, американские специалисты считают, что лучшие результаты, как в отношении создания воронок диаметром от 200 до 400м, так и в отношении производства разрушений, дают снаряды с тротиловым эквивалентом в 40 килотонн и более. Несомненно, взрыв подобного снаряда вызовет радиоактивное заражение не только наземных сооружений на аэродромах, но и всех населенных пунктов, которые расположены поблизости от них.

Не менее очевидно, что после уничтожения и радиоактивного заражения передовых аэродромов, как это происходило в Луизиане, противники будут вынуждены размещать оставшиеся части военно-воздушных сил на авиабазах, расположенных в тылу.

УВЕЛИЧЕНИЕ ГЛУБИНЫ
Поскольку районы разрушения будут постоянно расширяться в глубину, противники будут стремиться использовать наиболее удаленные аэродромы. В связи с этим, если к тому времени не будет найдена возможность отказаться от использования взлетно-посадочных полос, война распространится и на более удаленные территории. В нее будут втянуты страны, первоначально не участвовавшие в конфликте. Эти страны по просьбе или под давлением воюющих сторон вынуждены будут разрешить использование имеющихся у них сооружений. Так, на учении "Сейдж Браш" первоначально боевыми действиями была охвачена территория семи штатов, а затем они распространились на территорию двенадцати штатов. В реальной обстановке при использовании атомного оружия большая часть территории указанных штатов была бы опустошена, города частично разрушены, а оставшееся в живых население подверглось бы воздействию радиоактивности.

Однако по поводу радиоактивного заражения необходимо заметить, что руководитель учений генерал Вейланд признал, хотя и с некоторой оговоркой, что, "судя по опыту учений "Сейдж Браш", вопрос защиты от воздействия радиоактивности при атомных взрывах на уровне земли не является таким уж сложным, как это считалось раньше, но тем не менее представляет весьма важную проблему".

АТОМНОЕ ОРУЖИЕ МАЛОГО КАЛИБРА
В ходе учения "Сейдж Браш" обе стороны в общей сложности условно использовали 275 атомных бомб. Ни одна из этих бомб не относилась к разряду "стратегического оружия" (к этому разряду относятся бомбы с эквивалентом свыше 1 мегатонны; мегатонна эквивалентна 1млн.т тротила). Использовавшиеся на учении бомбы принадлежали исключительно к категории атомного оружия малого калибра, или тактического атомного оружия. Они имели эквивалент от 2 до 40 килотонн. Бомбы с эквивалентом в 40 килотонн по своей эффективности в два раза превосходят первые атомные бомбы, разрушившие Хиросиму и Нагасаки. Мы повторяем, что подобные бомбы в настоящее время считаются наиболее эффективными против таких объектов, как аэродромы, или против объектов, расположенных в районе боевых действий.

ДРУГИЕ НОВЫЕ ВИДЫ ОРУЖИЯ
На учении не использовались водородные бомбы, так как это изменило бы тактический характер учения. Однако необходимо отметить, что по условиям учения предусматривалось использование химических, биологических, радиологических и электронных средств, о которых сейчас можно получить лишь весьма незначительные данные.

Отметим, наконец, уклончивый ответ генерала Вейланда на нескромный вопрос одного из представителей прессы по поводу использования атомного пистолета. В своем ответе генерал дал понять, что в настоящее время имеется "индивидуальное атомное оружие". Это оружие является секретным, но некоторые опыты, проводившиеся в форте Беннинг, пролили на него некоторый свет.

СУХОПУТНЫЕ ВОЙСКА
Учитывая наличие упомянутых выше средств, задача сухопутных войск, действовавших на учении (четыре дивизии общей численностью 110000 человек и 2000 танков), заключалась в отработке подвижных и гибких действий, рассредоточения, использования коммуникаций и ведения разведки. Все это наиболее актуальные вопросы в условиях ведения тактических операций с применением атомного оружия. В этом отношении имеет большую актуальность заявление Паттона: "Задача заключается в том, чтобы обнаружить, где не имеется противника".

Насколько известно по учению "Сейдж Браш", в последнее время сухопутные войска, по-видимому, еще не решили этой проблемы. Если проведение боевых действий приближалось к реальной боевой обстановке, то передвижение длинных и громоздких колонн войск, имеющих большое количество танков, машин управления, снабжения и тылового обслуживания, было хаотичным. По этому поводу приводят заявление одного из военных руководителей, который отметил, что вообще сомнительно, чтобы при современной организации и вооружении могли существовать сухопутные войска, действительно заслуживающие этого названия. Таким образом, задачи сухопутных войск заключаются в том, чтобы приспособиться к новым условиям, и сделать это необходимо немедленно.

УНИЧТОЖЕНИЕ ИЛИ ДЕЗОРГАНИЗАЦИЯ
Камилл Ружерон [Видный французский военный специалист.- Прим. ред.] отметил по поводу учения "Сейдж Браш" следующее: "В последние месяцы войны в Индокитае авиационные бомбы, пулеметы, установленные на самолетах, и даже напалм, нисколько не внушали страха пехотинцам, которые научились защищаться от них. Однако им будет значительно труднее укрыться от бомб с эквивалентом в 40 килотонн и тем более от бомб в 60 мегатонн, которые начинают выпускаться серийно".

Однако уже сейчас на основании данных, полученных в ходе менее крупных учений, в организацию и вооружение некоторых соединений, участвовавших в учении "Сейдж Браш" (в частности 3-я пехотная и 1-я бронетанковая дивизии), вносятся различные коррективы. По правде сказать, действия войск в районе проведения учения в значительной мере затруднялись особыми климатическими условиями. Но даже, если не принимать во внимание климатических условий, проведение маршей моторизованных колонн в ночное время оказалось бы бесполезным вследствие эффективной работы инфракрасной техники. Дивизии, если бы они совершали марш ночью, легко могли быть блокированными так же, как и в дневное время. Личный состав ввиду угрозы применения атомного оружия вынужден был бы оставить свою тяжелую технику и рассредоточиться на местности, мало пригодной для движения, за исключением основных дорог, которые также могли бы быть разрушены или заражены радиоактивными веществами.

ВОПРОСЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ
В этой демонстрации почти полной невозможности передвижений соединений сухопутных войск, за исключением возможностей, предоставляемых массированными перебросками по воздуху, заключается трагическое предупреждение для стран, подобных Бельгии. Количество наших дивизий первого эшелона сокращено на одну треть и за этот счет на одну дивизию увеличено количество резервных соединений, предназначенных для усиления в критический момент, если явится такая необходимость, соединений первого эшелона. Известно, что наша военно-транспортная авиация в настоящее время не в состоянии осуществлять крупные переброски войск, так как мы отказались примерно от половины количества превосходной техники.

Таким образом, одним из важных выводов, сделанных на основании учения "Сейдж Браш", является то, что использование транспортной авиации приобретает большое значение для переброски войск, их снабжения, а также для выполнения других задач. Эти задачи в условиях атомной войны будут значительно более разнообразными, чем это можно было представить себе раньше.

УВЕЛИЧЕНИЕ КОЛИЧЕСТВА "ВОЗДУШНЫХ МОСТОВ"
На учении "Сейдж Браш" транспортным самолетам и вертолетам 18-й воздушной армии ставились следующие задачи: обеспечение снабжения частей сухопутных войск путем организации "воздушных мостов" по заблаговременному плану или по заявке; текущее снабжение по плану или по заявке путем сбрасывания с парашютами контейнеров или отдельных видов материальной части или же с посадкой на аэродромы (в большинстве случаев на импровизированные площадки); выброска или высадка парашютных десантов (подразделений, предназначенных для атаки или для усиления, отрядов "командос" ["Командос" - название диверсионно-десантных отрядов, которые англичане применяли в период второй мировой войны.- Прим. ред.]), эвакуация раненых.

Для выполнения этих задач 18-я воздушная армия имела: 72 самолета Дуглас С-124, 128 самолетов Ферчайлд С-119, 9 самолетов Ферчайлд С-123, 15 вертолетов Сикорский Н-19 и 16 вертолетов Пясецкий Н-21.

В связи с этим интересно отметить высказывание полковника Гоу, заместителя начальника штаба 18-й воздушной армии. Он утверждает, что опыт подобных операций показывает, как это уже было продемонстрировано в войне в Корее и Индокитае, что в настоящее время нельзя иметь авиационную транспортную материальную часть, специализированную для выполнения каких-то определенных задач. Военно-транспортный самолет или вертолет, в особенности предназначенный для действий непосредственно на поле боя, сейчас должен быть универсальным средством.

ПЕРЕВОЗКИ НА ПОЛЕ БОЯ
Касаясь перевозок авиационным транспортом на поле боя, необходимо отметить, что учение впервые позволило проверить в боевой обстановке самолет С-123. Как мы уже сказали, девять таких самолетов состояли на вооружении 18-й воздушной армии. По заявлению полковника Гоу, этот самолет имеет то преимущество, что способен выполнять все задачи, которые до настоящего времени возлагались на два различных самолета - С-124 и С-119. Кроме того, самолет С-123 может использоваться для транспортных перевозок на поле боя.

Боевые действия, подобные тем, которые отрабатывались на учении "Сейдж Браш", требуют, чтобы военно-транспортные самолеты в случае применения противником тактического атомного оружия по аэродромам могли бы использовать для взлета и посадки импровизированные взлетно-посадочные полосы небольшой длины, для создания которых не нужно было бы выполнять больших работ. Самолет С-123 показал, что он отвечает этим требованиям и что его можно использовать для переброски войск и грузов в районы, расположенные в непосредственной близости от линии фронта. Он может также совершать посадку на необорудованные площадки и доставлять на них вооружение и технику, имеющие значительный вес и недостаточно прочные для того, чтобы их можно было сбросить с парашютами. Положительной стороной самолета является также и то, что в отдельные, наиболее напряженные моменты обстановки он доставляет эти грузы точно в намеченные районы, чего не всегда можно достичь при сбрасывании грузов с парашютами. Выполнив задачу по доставке грузов, самолет С-123 может забрать с поля боя личный состав, раненых, технику и эвакуировать их в тыл, т.е. выполнить ту задачу, для решения которой он собственно и был предназначен. Наряду с самолетом С-123, в США имеется также самолет Локхид С-130 с четырьмя турбовинтовыми двигателями, огромные транспортные возможности которого известны. Однако серийное производство этого самолета начнется лишь спустя довольно большой промежуток времени.

ВЕРТОЛЕТЫ ИЛИ САМОЛЕТЫ С ВЕРТИКАЛЬНЫМ ВЗЛЕТОМ
Несмотря на различного рода аэродинамические усовершенствования, военно-транспортные самолеты, к несчастью, еще в значительной мере зависят от тех препятствий, которые поспешно создаются диверсионными группами противника. Эти препятствия, создаваемые в местах посадочных площадок транспортных самолетов, могут помешать самолету выполнить поставленную задачу или вывести его из строя. В ожидании, пока будут разработаны самолеты с вертикальным взлетом и посадкой, работы над которыми ведутся пока по линии создания палубных истребителей, и учитывая необходимость приспособления транспортных средств к условиям войны с применением тактического атомного оружия, не имеется никакого другого выхода, кроме того, который заключается в ускорении производства вертолетов. Причем имеются в виду вертолеты, способные перебрасывать тяжелую и громоздкую материальную часть. В ходе учения "Сейдж Браш" не было возможности использовать более крупные вертолеты, чем Н-21, хотя мы уже знаем, что существует вертолет Н-16. Этот вертолет может поднять 30 человек и 3 легковых автомобиля или же эквивалентное по весу количество автомобилей и техники, включая некоторые типы артиллерийских орудий. Однако опыт учения показывает, что грузоподъемность и вместимость транспортных вертолетов должны быть еще более увеличены. Известно также, что создание таких вертолетов в настоящее время предусматривается.

НОЧНОЙ ВЕРТОЛЕТ
В ходе учения "Сейдж Браш" проводилась проверка возможности использования вертолета Н-21 для высадки группы численностью 14 человек. Группа высаживалась непосредственно перед последующей выброской парашютного десанта в тылу противника в заранее точно определенные пункты для подготовки района выброски десанта. Вертолет Н-21 может перебросить такую группу за один рейс вместе с легкими транспортными средствами и средствами связи. Выполнение этой задачи имеет очень большое значение, так как от успешной передачи сигналов, разведывательных сведений и контроля этой группы за ходом десантной операции будет зависеть успех операции. Кроме того, учение "Сейдж Браш" позволило выявить еще одну положительную сторону вертолета - возможность его использования в ночное время. Для этого также использовался вертолет Н-21. В ходе учения, в частности, необходимо было быстро перебросить центр совместных действий [Центр совместных действий - штаб, обеспечивающий взаимодействие различных родов вооруженных сил США.- Прим. ред.] на расстояние 145км. Эта задача была выполнена тринадцатью вертолетами Н-21, которые перебросили весь личный состав и отдельные виды материальной части этого центра. Переброска была выполнена за рекордное время - в течение одной ночи.

ЛЕТАЮЩИЕ ПЛАТФОРМЫ
Стремление увеличить подвижность некоторых подразделений сухопутных войск и дать им возможность избежать опасности в случае применения тактического атомного оружия (это стремление ясно было видно на учении "Сейдж Браш") ставит задачу использования большого количества различного вида вертолетов. Вертолеты должны позволить перебрасывать максимальное количество личного состава и материальной части через районы, зараженные радиоактивными, химическими и бактериологическими средствами, которые будут создаваться противником с целью помешать продвижению войск.

В настоящее время имеется тенденция к созданию "индивидуальной летательной машины" для отдельного бойца. Общеизвестны опыты, проведенные в военно-воздушных силах США, во время которых испытывались летательные аппараты типа Лекнер Хели Вектор или Хиллер Флаинг платформ. В настоящее время стало известно, что в сухопутных войсках США проводятся опыты по использованию индивидуальных летающих платформ взводами разведчиков. Эти платформы, названные "аэроциклами", должны позволить передвижение со скоростью примерно до 100км/час. Управление аппаратом производится путем простого перемещения корпуса человека в сторону. Обучение управлению "аэроциклом" очень просто и может быть осуществлено за короткое время. Испытания этих аппаратов еще раз подтверждают, что высшее американское командование высоко оценивает возможности передвижения по воздуху и всегда готово принять любую идею, позволяющую сухопутным войскам добиться успехов в борьбе за господство в воздухе.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ АНГЛИЧАН
Широко известны достижения в США также в области разработки легкого военного вертолета VH-32. В Великобритании был разработан прочный и надежный двухместный вертолет Фэйри, сконструированный таким образом, что находящийся на его борту пассажир может использовать имеющееся у него оружие для защиты вертолета или ведения огня по наземным целям. Несколько таких вертолетов могут уместиться на одном грузовике и сопровождать совершающую марш колонну войск. Они находятся в постоянной готовности к использованию и могут быть применены для ведения разведки или выполнения других задач. Таким образом, англичане не остались равнодушными к этому вопросу. Больше того, они выдвинули идею создания сверхлегкого индивидуального самолета с надувными крыльями, что является подходом к решению той же проблемы, но с другой стороны.

Таковы некоторые замечания в отношении выводов по учению "Сейдж Браш". Имеется, конечно, и ряд других выводов и, в частности, вывод о срочной необходимости разработки новой организации войсковых соединений сухопутных войск, с тем чтобы сделать их более легкими, более подвижными и менее уязвимыми для новых видов тактического оружия. Однако это уже вопрос, выходящий за рамки настоящей статьи. Он может с успехом быть предметом размышлений наших парламентских деятелей, которые с помощью военных специалистов должны найти форму организации, пригодную для вооруженных сил Бельгии. Вполне возможно, что их первый вывод будет заключаться в том, что в настоящее время наша страна следует по направлению, диаметрально противоположному тому, которое определилось на основании недавних наиболее эффективных учений.