Библиотека варгеймера

Не нашел в Сети этой книжки...

P.КУЭНН
ТОРПЕДНЫЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ
Перевод с английского под редакцией А.А.ЛЮБКИНА
1970

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Основное назначение торпедных подводных лодок - ведение оборонительных или наступательных боевых действий против надводных кораблей, торговых судов или подводных лодок противника. Подойти к решению проблемы стратегического развертывания торпедных лодок как крупномасштабной проблемы, решение которой можно получить с помощью "экономического обоснования",- такова цель нашей работы. Методом наших исследований является использование данных о развертывании обычных подводных лодок с их ограниченными боевыми возможностями во второй мировой войне с целью выработать некоторые принципы, а затем разработать нормативную модель, которая была бы приемлема для современных атомных и обычных торпедных подводных лодок.

История написания этой книги связана с исследованиями, проведенными в 1954-1955 годах. В то время, изучая исторические материалы о развертывании подводных лодок во второй мировой войне, я пришел к выводу, что подводные стратеги пренебрегли некоторыми аспектами этой проблемы и приняли за основу критерий, который был слишком прост. Эта мысль развита в настоящей работе. Нет необходимости говорить, что мои предложения ни в коей мере не отражают позиции ВМС США.

На различных этапах работы мне была оказана помощь сотрудниками отдела программ экономических исследований и центром международных исследований при Пристонском университете. Важные вклады также сделаны советом социальных исследований, фондом Форда, американским философским обществом и комитетом по исследованиям в области гуманитарных и социальных наук при Пристонском университете.

ЧАСТЬ I. ОБЫЧНАЯ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА КАК СИСТЕМА ОРУЖИЯ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
ГЛАВА 1. "ЗОЛУШКИН ПЕРИОД" ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Это удивительно, но факт, что до наступления в военном деле атомного века подводная лодка оставалась падчерицей флота, несмотря на ее замечательные успехи в период первой мировой войны. В ретроспективном плане можно сделать вывод, что ни одно из государств-участников второй мировой войны - не имело разработанной стратегии использования подводных сил, которая бы твердо основывалась на правильном учете боевых возможностей и недостатков подводных лодок и на должной оценке роли подводных лодок в общей военной стратегии этих государств. Более того, даже после успешных действий немецких подводных лодок в 1914-1918 годах ни одна из великих морских держав-участниц второй мировой войны,- общая военная стратегия которых требовала осуществления переброски сил через огромные просторы океанов, не подготовилась в достаточной степени к борьбе с немецкими подводными лодками, чтобы обеспечить успех такой стратегии.

Очевидно, что Германия ближе других государств подошла к созданию системы использования подводных лодок, которая соответствует критерию, изложенному выше. Однако, как мы увидим в дальнейшем, в процессе подготовки Германии к войне были допущены серьезные просчеты. В доктринах, излагавших основные принципы развертывания подводных лодок, придавалось серьезное значение применению тактики волчьих стай (rudeltactik), предусматривавшей координированный поиск и атаку целей, чтобы путем организации массированных ударов по английскому судоходству установить морскую блокаду и заставить Англию покориться. Стратегия "суммарного тоннажа" Деница, предусматривавшая уничтожение торгового флота противника, требовала для надежды на успех создания мощного подводного флота и множества волчьих стай, развернутых в глобальном масштабе, чтобы нейтрализовать противолодочную оборону Англии и создать угрозу одновременно всем морским коммуникациям.

Однако когда началась война, Германия смогла постоянно держать на позициях только шесть или семь океанских подводных лодок. Англии было предоставлено три так необходимых ей года, чтобы укрепить свою противолодочную оборону, заручиться помощью союзников и в конечном счете преодолеть угрозу блокады со стороны немецких подводных лодок. Неспособность осуществлять стратегию использования подводных сил, разработанную в период между войнами, из-за отсутствия необходимого количества подводных лодок, однако, не заставила командование немецкими подводными силами попытаться изменить принятые доктрины, если не считать частые, но некомпетентные требования Гитлера и высшего военного руководства.

Английскому адмиралтейству подводная лодка, по-видимому, представлялась как оружие противолодочной обороны и морской блокады. Только на Средиземном море английские подводники получили достаточную возможность продемонстрировать эффективность своих кораблей в качестве рейдеров и нанести огромные потери на путях снабжения армии Роммеля. Что касается других районов деятельности подводных лодок, то, за исключением боевых действий против Японии в конце войны, вряд ли можно считать, что общая теория использования подводных лодок была эффективной.

Соединенные Штаты Америки только перед войной, по крайней мере официально, приняли стратегию, придающую особое значение использованию подводных лодок в первую очередь против малых и крупных военных кораблей противника. Однако боевые действия показали, что такое использование подводных лодок ведет к большим потерям хрупких "морских волков", и американские подводные стратеги быстро отказались от своей позиции, когда стали ясны благоприятные возможности использования подводных лодок против японского торгового судоходства. Эта новая и более подходящая стратегия, несмотря на препятствия со стороны лиц, предопределивших доминирующую роль надводного флота, которые не понимали условий, ограничивающих возможности использования подводной лодки как корабля обеспечения действий флота, привела к самой очевидной и драматической победе, одержанной одной системой оружия во второй мировой войне,- к почти полному уничтожению торгового флота Японской империи. Тем не менее мы подчеркиваем, что по крайней мере первоначально США приняли стратегию использования подводных лодок, предусматривавшую разгром военно-морских сил противника.

Стратегические планы японского флота, который начал войну с подводным флотом, превышавшим германский, были продиктованы теорией захвата и доктриной господства на морях. Его подводные ресурсы были растрачены на бесполезные поиски союзных кораблей, донкихотские артиллерийские обстрелы побережья и безнадежные операции по снабжению изолированных гарнизонов. Такое использование подводных лодок свидетельствует о полном банкротстве стратегической доктрины Японии в части, касающейся использования подводных сил. Официальные японские документы воссоздают картину самого позорного расточительного расходования военных ресурсов во второй мировой войне. С точки зрения оборонительной теории обеспечения безопасности торгового судоходства английское адмиралтейство возлагало слишком большие надежды на разработанный в период между войнами гидролокатор, как на средство, которое якобы сделало подводные лодки малоэффективными, и слишком мало уделило внимания развитию тактики проводки конвоев, за разработку которой было заплачено очень дорогой ценой в первую мировую войну. Флоту, исторически привыкшему к господствующей роли и придававшему особое значение активным действиям на море, тактика проводки конвоев слишком сильно напоминала оборонительные действия, чтобы быть популярной. Кроме того, эта основная причина нежелания принять оборонительную доктрину была усилена подобной же позицией, только еще более самоуверенно провозглашенной, военно-воздушных сил Англии. Наряду с общим бессилием демократических стран и их нежеланием перевооружаться в тридцатых годах эти стратегические взгляды привели к острой нехватке эскортных кораблей в начале войны и первоначальной недооценке подводной угрозы. К чести Англии следует сказать, что уроки первой мировой войны были быстро изучены заново и к маю 1943 года немецкие подводные лодки больше не представляли смертельной угрозы военной экономике страны.

Соединенные Штаты Америки, как и Англия, вступили в войну с недостаточным количеством эскортных кораблей и начали борьбу против подводных лодок, находясь под влиянием тех же наступательных доктрин. Однако американцы многому научились из горького опыта Англии, и поэтому ужасная бойня союзного торгового флота в американских водах в течение первых шести месяцев 1942 года, явившаяся самой большой удачей немецкого подводного флота за всю вторую мировую войну, была скорее результатом нехватки эскортных кораблей, чем недостатков принятых доктрин. Тем не менее, как мы это увидим в дальнейшем, важную роль в битве в американских водах сыграло нежелание американцев провести самые элементарные приготовления, которые должны были бы быть продиктованы ясным пониманием угрозы со стороны немецких подводных лодок.

Однако Японии еще раз должна быть присуждена пальма первенства за удивительное пренебрежение опасностью ее стратегическим целям со стороны подводных лодок и за преступную халатность в смысле непринятия должных оборонительных мер против подводных лодок противника сразу же, как только угроза с их стороны стала реальной. Эти обвинения должны быть в некоторой степени смягчены пониманием того, что японские торговые и военно-транспортные корабли передвигались по необъятным просторам Тихого океана, поэтому эффективный эскорт потребовал бы такого количества эскадренных миноносцев и эскортных кораблей, которое японская национальная экономика не смогла бы обеспечить. Однако даже приняв во внимание эти смягчающие вину обстоятельства, черствое безразличие, проявленное японскими военно-морскими силами к потоплению торгового флота страны, безразличие, которое потрясло сухопутные силы и вызвало их бурный протест, было непростительным и его следует считать первопричиной разгрома этой страны.

Целью настоящей работы не является воспроизведение истории оборонительных и наступательных операций подводных сил, проведенных участниками второй мировой войны. Хроника этих боевых действий с достаточными подробностями описана в официальных исторических документах о второй мировой войне и в личных воспоминаниях ее участников. Нашим замыслом скорее является попытка проанализировать стратегии, принятые государствами, чтобы, используя методы анализа общеэкономических систем, сделать эти стратегические концепции более удобными для сопоставления и более легко изучаемыми в свете полученных практических результатов, а также предложить альтернативные нормативные модели для развертывания атомных ударных подводных лодок в будущем. Мы намереваемся применить метод анализа общих (крупномасштабных) систем к системе человек-машина, которую представляет собой ударная подводная лодка, и с помощью такого анализа установить общие принципы использования подводных лодок, предложить альтернативные подходы к использованию лодок в прошлом и определить, таким образом, оптимальное развертывание подводных лодок в будущих ограниченных войнах.

Мы изучаем подводную лодку только как "ударный корабль" и хотим обратить внимание читателя на различие между этой функцией подводной лодки и другой ее ролью в современных военных операциях, а именно использованием подводной лодки как оружия "устрашения". Поэтому мы не будем рассматривать в данной работе использование атомных подводных лодок, несущих на борту 16 смертоносных ракет "Поларис", являющихся средством сдерживания от попыток развязать термоядерную войну [Автор проанализировал проблемы ядерного устрашения с помощью атомного подводного флота, вооруженного ракетами "Поларис", в работе The Polaris Missile Strike: A General Economic Systems Analysis (Columbus, Ohio State University Press). В этой работе были разработаны крупномасштабные гипотетические модели, включающие в качестве системы целей 92 советских города для имитации ракетных ударов, наносимых не более чем тридцатью подводными лодками. С помощью электронно-счетной машины были получены оптимальные размеры и структура атомного ракетного подводного флота, оптимальные пусковые программы и районы стартовых позиций.- Прим. автора]. Очевидно, что такое предназначение атомных ракетных подводных лодок имеет совершенно иной характер, чем использование обычных или атомных ударных подводных лодок для уничтожения торгового флота, боевых кораблей и подводных лодок противника. В нашей работе мы рассмотрим только эти функции подводных лодок.

В добавление к уже упомянутым вопросам мы особо остановимся на некоторых других. К ним относится наше утверждение, что обычные подводные лодки (в количественном отношении все еще преобладающие в подводных флотах мира) в первую очередь предназначены для уничтожения торгового флота противника и весьма невыгодны для атаки боевых кораблей. Мы также разовьем тезис, что обычные подводные лодки не могут эффективно обеспечивать деятельность надводного флота, так как их ограниченные автономность плавания и разведывательные возможности сильно затрудняют сколько-нибудь успешное выполнение таких задач. Однако, формулируя аргументы, которые приводят нас к таким выводам относительно обычных подводных лодок, мы покажем, почему атомная ударная подводная лодка имеет основания стать эффективным средством уничтожения надводного флота противника, а также полноценным элементом оперативного соединения.

И последней целью нашей работы будет выдвижение гипотезы, что подводные стратеги всех государств, даже те, которые подчеркивали то, что мы считаем самой подходящей ролью для подводной лодки как средства уничтожения торгового флота, стремились к такому развертыванию своих кораблей, которое приводило к максимизации ошибочной переменной. В противоположность этим теоретикам мы предложим на рассмотрение модель развертывания подводных лодок, которая использует критерий максимизации переменной, связанной с потоком сырья, а не просто преследует цель потопить максимально возможное количество судов.

Публикацией этой книги мы надеемся вызвать обсуждение поднятых в ней вопросов среди подводников, а также познакомить широкий круг читателей с основными принципами использования незаслуженно игнорируемой составной части вооруженных сил - подводного флота. Настоящая работа свидетельствует о нашем желании сделать задачи, выполняемые теми смелыми моряками, которые погружаются в море на подводных лодках, более значимыми.

Работа состоит из четырех частей. В оставшихся главах первой части дается анализ тактико-технических и боевых возможностей обычных подводных лодок, особенно как они были продемонстрированы в операциях второй мировой войны. Во второй части рассматривается формализованная общая модель действий ударных подводных лодок с целью выработки определенных показателей, которые облегчают сравнение разнородных наступательных операций подводных кораблей. Затем мы применим эту модель для рассмотрения наступательных операций подводного флота США против Японии и подводного флота Германии - против союзников во второй мировой войне. Однако наша основная цель - не историческая. Данные модели полезны при планировании размера атомного ударного подводного флота, необходимого для достижения желаемой степени подрыва торгового флота противника в будущих ограниченных войнах. В третьей части продолжается анализ опыта, накопленного обычными подводными лодками во второй мировой войне, в целях выработки общих принципов использования, которые не так легко поддаются изучению с помощью формальных моделей. В этом разделе книги рассматриваются система конвоев и известные нам стратегии, использованные подводниками всех государств постольку, поскольку мы можем различить эти стратегии. В четвертой части мы более конкретно познакомим читателей с принципиально новыми качествами атомной ударной подводной лодки, имеющей большие перспективы благодаря устранению недостатков обычных подводных лодок, и попытаемся предсказать будущие задачи атомных ударных подводных лодок в ограниченных войнах как результат анализа, проведенного в предыдущих главах. Мы рассмотрим общую модель развертывания обычных и атомных ударных подводных лодок для действий против торгового флота в качестве нормативного плана использования их с наибольшей эффективностью.

ГЛАВА 2. ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ОБЫЧНОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ
НЕПОНЯТАЯ СИСТЕМА ОРУЖИЯ. Возможности и недостатки обычных подводных лодок как системы оружия смутно представляются непрофессиональной публике даже после двух войн, в исходе которых они сыграли решающую или почти решающую роль. Уроки, полученные на горьком опыте первой мировой войны, благодаря тому, что они, казалось, противоречили "убедительной" стратегии господства на море, на первых этапах второй мировой войны игнорировались или были забыты; и обеим сторонам снова пришлось платить за обучение.
дорогой ценой.

Другим испытанием терпения подводников была их непрерывная борьба внутри своего флота, в котором преобладали надводные корабли, за право быть независимыми от некомпетентных стратегов, считавших, что подводные лодки должны быть средством поддержки действий надводного флота, и предусматривавших для них выполнение оборонительных или наступательных задач, к которым они были малопригодны. Во второй мировой войне Япония в первую очередь, а за ней и Англия, Германия и США неоднократно поддавались искушению и привлекали эту самостоятельную, высоко специализированную систему оружия к обеспечению поддержки операций надводного флота и тем самым препятствовали выполнению ею основной задачи - уничтожения торгового флота противника.

В данной и третьей главах мы попытаемся обобщить тактико-технические характеристики и оперативные недостатки обычной подводной лодки, вскрытые во время второй мировой войны. Наше отношение к этим вопросам носит чисто аналитический характер. Как упоминалось в первой главе, мы интересуемся историческими деталями только для того, чтобы запастись необходимыми данными для выработки общих принципов использования ударных подводных лодок. Эти принципы мы будем излагать тремя путями: неформально, то есть вне схемы формальной модели; в описательной модели (во второй части), предназначенной для упрощения сложных реальных условий, чтобы сравнить разнообразный опыт воюющих сторон на более абстрактном уровне и выработать на этой основе общие принципы применения подводных лодок; в нормативной модели (в главе 10), предназначенной для выработки способов, которыми обычные и атомные подводные лодки должны были быть и должны быть развернуты, чтобы максимально использовать свои возможности для уничтожения торгового флота противника.

Необходимо указать на ограниченные цели следующих двух глав. Слова "должны были быть" и "должны быть" в предпоследнем предложении относятся не непосредственно к реальной действительности, а к нормативной модели. Наши модели и наши неформальные принципы имеют своей целью выработать предложения, которые вызовут дискуссию среди компетентных лиц, способных оценить их значимость. Они отражают точку зрения - полезную, ограниченной ценности или ошибочную - на действительность, которую мы хотим понять, и имеют ценность лишь постольку, поскольку стимулируют обсуждение затронутых вопросов и способствуют возникновению более плодотворных взглядов.

Наши модели разработаны на основе экономической оценки задач развертывания, то есть путем рассмотрения этой проблемы с точки зрения поиска эффективных методов использования имеющегося в распоряжении государства ограниченного количества подводных лодок. Это справедливо как для описательных, так и нормативных моделей. Однако прежде чем приступить к созданию этих моделей, представляется целесообразным рассмотреть основные свойства "доатомной", или обычной, и атомной подводных лодок. Переходим к характеристике обычной подводной лодки. Характеристика атомной подводной лодки будет дана в главе 9.

ОГРАНИЧЕННАЯ ДАЛЬНОСТЬ ПОДВОДНОГО ПЛАВАНИЯ. Очень важно подчеркнуть, что, несмотря на таинственность, которая окружает подводную лодку в глазах общественности, обычная подводная лодка не отвечает своему названию. Она не предназначена для плавания, как правило, под водой с редкими всплытиями на поверхность. В этом смысле такой корабль не является истинно подводным, а является скорее кораблем, предназначенным для движения на поверхности, за исключением ограниченных оперативных периодов, когда он может погружаться из тактических соображений [К этому утверждению должна быть сделана оговорка вследствие появления на обычных подводных лодках в 1944 году устройства шноркель. Однако это устройство вносит новые ограничения в деятельность обычной подводной лодки и, уж конечно, не дает ей возможности оторваться от поверхности. Мы будем рассматривать этот вопрос ниже и тогда остановимся на нем более подробно.- Прим.автора]. В самом деле, обычная подводная лодка была настолько далека от того, чтобы чувствовать себя в подводной среде как дома, что ее скорость, дальность плавания и боевые возможности оказывались сильно ограниченными, если она была вынуждена искать укрытие в глубинах моря.

Например, английская подводная лодка типа М-1 времен первой мировой войны могла идти под водой со скоростью 10.5 узла примерно в течение одного часа, со скоростью 8.5 узла в течение 3 часов и со скоростью 3-4 узла, вероятно, в течение 12 часов [Allen Hoar. The Submarine Torpedo Boat (New York, Van Nostrand, 1916), p.16. Эти оценки достаточно точно сходятся с оценками Саймона Лейка, который утверждает, что продолжительность плавания под водой была меньше часа при скорости хода 10 узлов и три часа при скорости 8 узлов. См. Simon Lake. The Submarine in War and Peace (Philadelphia, Lippincott, 1918), p.207. Следует отметить, что оценки скорости и продолжительности плавания подводных лодок колеблются в широких пределах и должны приниматься только как приближенные к истинным значениям при средних условиях эксплуатации.- Прим. автора]. Наша собственная подводная лодка того времени типа "Эддер" могла проходить под водой от 40 до 70 миль со скоростью 4.5-5 узлов и 25 миль со скоростью 7 узлов [Данные о способности подводной лодки типа "Эддер" пройти под водой 49 миль со скоростью 5 узлов и 26 миль со скоростью 7 узлов взяты из книги F.Talbot. Submarines (London, Heinemann, 1915), р.41. Данные о плавании на расстояние 70 миль со скоростью 4.5 узла взяты из книги Allen Hoar. The Submarine Torpedo Boat (New York, Van Nostrand, 1916), pp.27-28.- Прим. автора]. Немецкая океанская подводная лодка периода первой мировой войны, водоизмещение которой составляло одну треть водоизмещения М-1, могла пройти под водой 24-32 часа со скоростью около 5 узлов. Однако поскольку будущее обычных подводных лодок принадлежало лодкам с большим водоизмещением, использование для сравнения подводной лодки типа М-1 кажется нам более целесообразным.

Прогресс в увеличении дальности плавания под водой был незначительным до момента оборудования немецких подводных лодок весной 1944 года изобретенным в Голландии устройством шноркель, представлявшим собой трубу, выведенную на поверхность, через которую осуществлялся забор воздуха для дизелей и отвод отработанных газов при нахождении лодки в подводном положении. Например, в начале второй мировой войны немецкая подводная лодка типа VIIa, являвшаяся ранней модификацией подводных лодок типа VIIc, составлявших основу немецкого подводного флота, имела подводное водоизмещение 745 тонн, а дальность плавания под водой около 90 морских миль при скорости 4 узла. Подводная лодка типа VIIc имела подводное водоизмещение 871 тонну и незначительно меньшую дальность подводного плавания, возможно, 80 морских миль при той же скорости хода [Кarl Dоenitz. Memoirs (New York, World Publishing Company, 1959), р.479].

Хотя, как мы увидим, подводные лодки стали иметь значительно большее водоизмещение, чем описанные выше, рассмотренные цифры, по-видимому, должны дать общее представление о дальности подводного плавания типичных для второй мировой войны подводных лодок. В конце второй мировой войны в составе немецкого флота находилась большая подводная лодка типа XXI, которая имела в три раза больше аккумуляторных батарей, чем обыкновенная подводная лодка. Предположительно, она могла идти под водой 1 час при скорости 17 узлов, 15 часов при скорости 4 узла и 12 часов при скорости 10 узлов. Кроме того, подводная лодка была оснащена шноркелем, который обеспечивал значительную подводную автономность. Несмотря на большие надежды, возлагавшиеся командованием немецкого подводного флота на эту лодку и опасения союзников, подводная лодка типа XXI вступила в войну слишком поздно, чтобы провести хотя бы одну атаку по цели.

Хотя устройство шноркель существенно увеличивало продолжительность подводного плавания немецких подводных лодок, оно не явилось средством окончательного решения проблемы ограниченной подводной автономности, ибо шноркель создал новые трудности, сделавшие подводную лодку в некотором отношении даже менее приспособленной к подводной среде, чем раньше. Подводная лодка была вынуждена ограничивать свою скорость во время плавания под шноркелем максимум шестью узлами. Она должна была примириться с крайне высокой шумносгью, делавшей ее уязвимой для кораблей противника, вооруженных гидрофонами. В то же время подводная лодка не имела возможности использовать свои гидрофоны. Устройство слегка выступало над водой, создавая кильватерную струю, что привело к уничтожению нескольких немецких подводных лодок, обнаруженных визуально или с помощью радиолокатора. Использование шноркеля в некоторых случаях снижало боеспособность экипажа. В шноркеле имелся поплавковый клапан, который автоматически закрывался, когда устройство оказывалось ниже поверхности воды, как это могло быть при сильном волнении моря. В таких случаях дизели начинали потреблять воздух из подводной лодки, создавая в ней малоприятный вакуум. Если шноркель оставался под водой долгое время, давление отработанных газов в трубе могло быть превышено давлением поступающей сверху воды, и тогда газы просачивались внутрь лодки, вызывая неприятные последствия для ее экипажа [Wolfgang Frank. The Sea Wolves (New York, Ballantine Books, 1965), pp.184, 191]

Полное отсутствие прогресса в увеличении длительности плавания под водой между двумя войнами, когда еще не был изобретен шноркель, отражало некоторые присущие подводным лодкам конструктивные недостатки. В первый период развития подводных лодок, приблизительно в начале двадцатого века, плавание подводной лодки в надводном положении осуществлялось с помощью бензиновых двигателей, но затем их заменили усовершенствованными к тому времени дизелями. Однако ни один из этих двигателей не мог обеспечить движение подводной лодки под водой. Первый из них генерировал взрывоопасные бензиновые пары, которые представляли смертельную угрозу подводной лодке в подводном положении. Использование дизеля устраняло эту опасность и повышало коэффициент полезного действия. Так как дизель был только новой разновидностью двигателя внутреннего сгорания, он потреблял кислород, нуждался в отводе отработанных газов, которые собирались в предательские пузырьки и демаскировали подводную лодку. Дизель в значительной степени способствовал загрязнению воздуха в лодке и повышению его температуры, а также создавал шум.

В различное время было испытано много двигательных систем подводного хода, в том числе работающих на сжатом воздухе, водяном паре, доведенном до высокой температуры, газогенератор, турбины, работающие на перекиси водорода, и другие. Тем не менее выбор пал на аккумуляторные электрические батареи и электромоторы. Они не требовали кислорода и отводных устройств и обеспечивали бесшумность. При нормальных условиях они не нагревали и не загрязняли воздух. Они были просты по устройству и относительно надежны в эксплуатации. Однако вследствие ряда серьезных недостатков аккумуляторные электрические источники энергии и электромоторы были далеки от идеального решения проблемы двигателя подводного хода.

Во-первых, в процессе перезарядки аккумуляторных батарей выделяется взрывоопасный водород, что вызывает необходимость строгого контроля и мер предосторожности. Во-вторых, если в аккумуляторную батарею попадает морская вода, из нее выделяется ядовитый хлористый газ, поэтому в случае атаки подводной лодки глубинными бомбами и нарушении герметичности люков и горловины приходилось учитывать эту опасность. Однако с оперативной точки зрения более важным является ограниченная мощность аккумуляторных батарей, приходящаяся на единицу их веса. К недостаткам, присущим любой двойной двигательной системе, в смысле веса (обусловливающего основные технические недостатки обычных подводных лодок), прибавляется невыгодное соотношение мощность/вес электрических аккумуляторных батарей. Вес оборудования, безусловно, имеет первостепенное значение для подводных кораблей, поэтому повышения мощности электрических аккумуляторных батарей в целях увеличения подводной автономности достигнуть очень трудно. Более того, увеличение мощности аккумуляторных батарей до некоторой степени ухудшало боевые возможности подводной лодки: результатом увеличения подводной дальности плавания должно было быть повышение скрытности подводной лодки, однако более мощные аккумуляторные батареи требовали большего времени для подзарядки, вследствие чего подводные лодки вынуждены были дольше оставаться на поверхности.

Подводные лодки с аккумуляторными батареями могли находиться под водой от 40 до 70 часов, в зависимости от скорости хода, степени заряженности аккумуляторных батарей перед погружением, водоизмещения подводной лодки и других факторов. Во время второй мировой войны, и особенно на ее последнем этапе, когда военно-морские силы союзников пополнились достаточным количеством противолодочных кораблей и самолетов, что позволяло использовать силы ПЛО в течение длительных периодов времени для поиска подводных лодок за пределами ближнего охранения конвоев, эти обстоятельства давали преимущество силам ПЛО. Эксперт в области противолодочной борьбы пишет:

"В прошлом противолодочная война основывалась на одной предпосылке - твердом знании, что подводная лодка, находящаяся в подводном положении, движется с помощью энергии, получаемой от электрических аккумуляторных батарей, которые должны скоро разрядиться. Даже на самом малом ходу подводная лодка могла оставаться под водой только в течение 60-70 часов, но истечении которых она должна была всплывать на поверхность или под шноркель для подзарядки своих батарей" [I.Т.Galantin. "The Future of Nuclear-Powered Submarines". United States Naval Institute Proceedings, 84, No.6 (1958), p.31.
[Часто, однако, высокая температура и недостаток кислорода являлись ограничивающими факторами продолжительности пребывания лодки в подводном положении. В декабре 1941 года США имели 12 устаревших подводных лодок, на которых не было установок для кондиционирования воздуха; температура на таких лодках поднималась до 40o и выше. Английские и японские подводные лодки тоже часто страдали от недостатка установок для кондиционирования воздуха. Когда подводная лодка погружалась, она имела запас воздуха, позволявший экипажу только в течение 30-40 часов не ощущать недостатка кислорода.
[Кроме того, как мы отметим ниже, среди подводников Германии, Америки и Японии, по-видимому, существовало единое мнение, что противолодочные силы не были достаточно настойчивыми при выслеживании подводных лодок и не использовали этот недостаток в полной мере. Часто, однако, эти неудачи противолодочных кораблей были вызваны скорее нехваткой эскортных кораблей, чем отсутствием мастерства их экипажей, так как корабли были вынуждены возвращаться к своим непосредственным обязанностям по ближнему охранению конвоев.- Прим. автора].

Когда подводная лодка всплывала на поверхность для подзарядки аккумуляторных батарей, она была вынуждена оставаться в надводном положении в течение 4-5 часов для обеспечения нормальной подзарядки и не менее 6 часов для полной зарядки, если аккумуляторные батареи были разряжены до предела.

Неспособность обычной подводной лодки длительное время действовать в подводном положении значительно снижала ее наступательные и оборонительные возможности. Когда подводная лодка была вынуждена погружаться, ее возможности преследовать и сближаться с целью ограничивались не только малой скоростью, но и угрозой израсходовать слишком большое количество энергетического запаса аккумуляторных батарей, который, возможно, будет крайне необходим для уклонения от преследования противника после проведения атаки. Ограниченные возможности обычной подводной лодки выражались также в том, что ее командир должен был взвесить все шансы, прежде чем предпринять повторную атаку хорошо охраняемого конвоя, так как это могло поставить его в тяжелое положение при уклонении с разряженными батареями от многочисленных противолодочных кораблей. При действиях против сильно охраняемого конвоя подводная лодка проводила только одну атаку против кораблей, хотя до этого она в течение нескольких дней вела безрезультатный поиск противника.

НИЗКАЯ ПОДВОДНАЯ СКОРОСТЬ. Низкая подводная скорость, вероятно, играет даже более важную роль в ограничении наступательных возможностей обычных подводных лодок, чем ее ограниченная дальность плавания под водой. В самом деле, чрезвычайно низкие скорости, на которых погрузившаяся подводная лодка была вынуждена действовать из-за недостаточности энергетических ресурсов, были самым главным ограничивающим фактором при их стратегическом и тактическом развертывании. Это заставляло подводные лодки жертвовать их главным оборонительным преимуществом и выходить в атаку в надводном положении всякий раз, когда это было возможно. В то же время наступательные возможности обычных подводных лодок значительно снижались, когда эскортные корабли и самолеты вынуждали их погружаться. Хотя применение шноркеля сводило возможности патрульной авиации уничтожать подводные лодки на переходе на позиции или с позиций почти к нулю, немецкие подводные лодки, оборудованные шноркелем, поодиночке и скрытно используемые в подводном положении в 1944-1945 годах, никогда не представляли собой такой опасности, как волчьи стаи подводных лодок, действовавших в надводном положении в 1941-1943 годах [Steрhen W. Roskill. The War at Sea, 1939-1945 (3 vols. London, H.M.Stationery Office, 1954-61), 3, Part 2, pp.130-131]. Поэтому необходимо рассмотреть эти недостатки обычных подводных лодок более подробно.

Часто приводимая в формулярах подводной лодки "подводная скорость" является обычно максимальной скоростью подводной лодки, при которой ее аккумуляторные батареи разряжаются в течение одного-полутора часов. Таким образом, эта скорость не является истинным показателем обычных и даже необычных боевых возможностей подводной лодки, за исключением чрезвычайных случаев. Тем не менее обычные подводные лодки оставались тихоходными кораблями даже при этих нехарактерных максимальных скоростях. Например, максимальные подводные скорости немецких подводных лодок во второй мировой войне теоретически колебались между 7 и 8 узлами, но на практике они редко ходили под водой со скоростью более 5 узлов.

Даже самые тихоходные конвои совершали переходы со скоростью от 7 до 10 узлов, поэтому, когда подводная лодка действовала на своих максимальных подводных скоростях, она не могла догнать даже самые тихоходные цели. Подводная лодка, которую заставляли погрузиться, погружалась и действовала на глубине не по своей воле и выбору. Одно из самых первых правил в книге по противолодочной обороне гласило о необходимости заставить подводную лодку погрузиться для того, чтобы дать возможность конвою пройти мимо подводной лодки за пределами ее радиуса действия. В таких случаях, или когда подводная лодка внезапно прекращала атаку с перископной глубины, потому что цель неожиданно уклонялась, или когда по другим причинам цель временно нельзя было атаковать, подводной лодке приходилось ждать, когда конвой скроется, всплывать на поверхность и пытаться еще раз определить местонахождение своей добычи и приблизиться к ней в надводном положении.

Подводная среда имеет перед надводной важное преимущество в смысле скоростей, реализация которого должна была ждать создания более мощного источника энергии. Когда надводный корабль движется по воде, он создает носовые волны и другие турбулентности, на преодоление сопротивления которых требуется расходовать энергию. В результате при повышении скорости корабля требуемый коэффициент увеличения мощности энергетических установок, возможно, станет равным коэффициенту приращения скорости, возведенному в пятую или шестую степень: мощность является однородной функцией от скорости, возведенной в пятую или шестую степень. То есть, в грубом приближении, если скорость надводного корабля возрастает пропорционально какому-то коэффициенту тета, то мощность, потребная для движения с такой скоростью, возрастет пропорционально этому коэффициенту в пятой или шестой степени:



где P - мощность, потребная для того, чтобы корабль мог идти со скоростью V.

Погрузившаяся подводная лодка с ее незначительным количеством выступов и удачным решением конструкции корпуса в значительной степени избегает воздействия волн, килевой и бортовой качки, присущей надводным кораблям. Поэтому мощность, потребная для движения с увеличенной скоростью, возможно, будет пропорциональна коэффициенту тета лишь в третьей степени [Приближенная зависимость между мощностью двигателей и скоростью подводной лодки в подводном положении бала взята из книги М.F.Hay. Secrets of the Submarine (New York, Dodd, Mead, 1917), pp.204-208]:



Это относительное преимущество перед надводными кораблями, вытекающее из того, что подводная лодка действует в статической среде, служило лишь для того, чтобы уменьшить значение непреодолимых ограничений в запасах электроэнергии и аккумуляторных батареях. Даже зависимость между скоростью и мощностью в формуле (2) показывает на крайне невысокий прирост скорости от увеличения мощности, что и служит объяснением низких подводных скоростей подводных лодок. Подводная лодка, аккумуляторные батареи которой позволяют ей идти со скоростью 6 узлов в течение часа, могла действовать под водой в течение 27 часов при скорости 2 узла. Следовательно, в подводном положении лодка была вынуждена перемещаться на низких скоростях. Этот недостаток в известной мере был компенсирован использованием торпед, которые могли проходить дистанцию между подводной лодкой и ее целью со скоростью 40-50 узлов, однако трудности сближения с целью на желательную для атаки дистанцию 1500-2000 метров оставались в силе.

Если в качестве первого приближения мы предположим, что вес двигательной системы пропорционален мощности, вырабатываемой электрическими аккумуляторными батареями, то вес такой установки будет также изменяться в кубической зависимости от скорости за любой период времени. Из нашего простого примера, приведенного выше, следует, что если мы желали иметь энергоустановку, которая смогла бы обеспечить подводную скорость 6 узлов в течение 27 часов, то мы должны были бы увеличить вес аккумуляторных батарей в 27 раз, что сделать, очевидно, невозможно. Даже такие грубые оценки позволяют увидеть, что в области создания энергетических установок для подводных лодок потребовалась бы настоящая революция, прежде чем плавание под водой без контакта с поверхностью стало бы возможным при значительно повышенных комбинациях скорости хода и длительности пребывания под водой.

В дополнение к тактическим ограничениям, порождаемым такими низкими скоростями, эти скорости накладывали далеко идущие ограничения на использование подводной лодки в стратегических целях. Когда возникли условия, при которых подводные лодки были вынуждены действовать в течение долгого времени, не всплывая на поверхность, число эффективных дней, в течение которых они могли оставаться на патрулировании, сильно сократилось, так как намного увеличилось время, затрачиваемое на переходы в районы патрулирования и возвращение в базы. Кроме того, низкие скорости заставляли подводный флот оставаться относительно самостоятельной системой оружия, так как подводные лодки были слишком тихоходны, чтобы маневрировать совместно с надводными кораблями.

В самом деле, первоначально многими конструкторами и флотами подводная лодка рассматривалась как средство обороны побережья и гаваней, где действия не требовали высоких скоростей или продолжительного пребывания в подводном положении. Хотя подводные лодки вышли далеко за пределы этих первоначальных планов их использования, они никогда не действовали в составе соединений надводных кораблей.

...

НИЗКАЯ НАДВОДНАЯ СКОРОСТЬ. Третьим недостатком обычных подводных лодок, от которого они страдали, была сравнительно низкая надводная скорость хода по сравнению со скоростью хода объектов атаки и боевых кораблей, являвшихся противниками подводной лодки. Типичная для первой мировой войны подводная лодка имела максимальную надводную скорость хода 10-14 узлов, хотя немцы в конце войны и строили подводные лодки со скоростью хода 16 узлов. Ко второй мировой войне скорость хода типичной подводной лодки выросла, возможно, до 17-20 узлов. Японские подводные лодки типа I-68 и I-53, находившиеся в составе флота в начале войны, или типа I-168 и I-153 после мая 1942 года имели надводную скорость 20 и 23 узла соответственно. Поэтому, за исключением, возможно, японских подводных лодок, в период между двумя войнами большого прогресса в деле увеличения максимальных надводных скоростей подводных лодок достигнуто не было.

Этот недостаток усугублял недостатки, вызываемые низкой подводной скоростью и малой продолжительностью подводного плавания, что еще больше препятствовало использованию подводной лодки в совместных действиях с надводными кораблями. Скорость надводных кораблей даже в первой мировой войне была 21-26 узлов. Эскадренный миноносец периода первой мировой войны примерно такой же длины, как и некоторые немецкие подводные лодки того времени, и водоизмещением около 800 тонн имел силовую установку, мощность которой в пять раз превышала мощность силовой установки подводной лодки, обеспечивающей движение в надводном положении. В начале первой мировой войны много подводных лодок было потоплено таранным ударом во время чрезвычайно медленного погружения. Для погружения подводной лодки периода первой мировой войны при ее низких скоростях требовалось около 3 минут. В отрезок времени, необходимый для погружения подводной лодки, эскадренный миноносец, идущий со скоростью 25 узлов, проходил около 1.44 мили и, следовательно, мог сблизиться с ней и таранить ее. Значительное сокращение времени, затрачиваемого на погружение (до 45 секунд) подводными лодками периода второй мировой войны, позволило уменьшить риск тарана, но в известной мере это сводилось к нулю при использовании в противолодочной обороне самолета, высокая скорость которого не позволяла обнаружить его своевременно, а ему давала возможность во время срочного погружения подводной лодки сбрасывать на нее авиационные и глубинные бомбы.

Ограничения, которые такие низкие надводные скорости подводных лодок создавали в действиях против объектов противника, могли быть большими, особенно в действиях против боевых кораблей или одиночных торговых судов, обладающих высокой скоростью хода; однако эти ограничения не следует переоценивать. В конечном счете возможность самостоятельно идущего торгового судна избежать атаки подводной лодки при условии, что в ее распоряжении имеются средства связи и возможности координировать действия с другими подводными лодками, является, как показали две прошедшие войны, скорее результатом относительно малого количества одновременно развернутых на позициях подводных лодок, чем следствием их низкой надводной скорости хода.

Торговые суда, совершавшие переход одиночно, никогда не могли позволить себе роскошь чувствовать себя в безопасности, полагаясь только на свою скорость. Например, в 1942 году, когда деятельность немецких подводных лодок достигла зенита, около 80 процентов торговых судов было потоплено, когда они совершали одиночные переходы или отставали от конвоя.

С.Роскилл приводит в своих работах следующие данные, характеризующие чувствительность "быстроходных" судов-одиночек к атакам подводных лодок. И период сентябрь 1939 года - май 1943 года немецкие лодки потопили 2191 судно, в том числе:



Роскилл далее утверждает, что на протяжении всей войны на Атлантике, в Арктике, Карибском море и прибрежных водах Англии только 25 торговых судов, или 1 процент общего количества потерь, было потоплено подводными лодками, когда противолодочная оборона конвоя была представлена противолодочной авиацией и надводными кораблями [S.Roskill. The War at Sea, 3, Part 1, (1960), p.264].

Эти данные отражают повышение эффективности системы конвоев и необходимость для немецких подводных лодок на более поздних стадиях указанного периода стремиться к поиску целей среди незащищенных торговых судов. Приведенные данные в значительной степени показывают, что торговые суда не могли в условиях второй мировой войны считать свою скорость хода достаточно высокой, чтобы уйти от настойчивых преследований подводных сил.

В начале второй мировой войны английское адмиралтейство согласилось разрешить торговым судам, имеющим скорость хода 15 узлов и выше, совершать переходы в одиночку. В течение этого периода (исключая момент начала боевых действий, когда на позициях было развернуто 20 подводных лодок) немецкие подводные силы, несшие боевое патрулирование, в среднем состояли из 5-7 подводных лодок в Атлантике и, возможно, 17 подводных лодок (типа II, водоизмещением 250 тонн) в Северном море. При оценке боевых возможностей лодок это количество должно быть уменьшено на число подводных лодок, которые в это время находились на переходах в районы патрулирования или возвращались из них. Ф.Руге, например, утверждал, что в период между октябрем 1939 года и мартом 1941 года немцы никогда не имели более 13 подводных лодок, развернутых на позициях [F.Ruge. Sea Warfare, 1939-1945 (London, Cassell, 1957), p.50]. Тем не менее, хотя потери среди одиночных торговых судов были выше, чем потери слабо защищенных конвоев, считалось, что крайняя необходимость в перевозке грузов в этот период оправдывала столь высокие потери торговых судов.

В ноябре 1940 года, вопреки рекомендациям адмиралтейства, кабинет значительно понизил минимальную скорость для одиночно плававших судов - до 13 узлов и установил максимальный предел скорости для судов, включаемых в конвой, 13-15 узлов. В период с ноября 1940 года по май 1941 года потери одиночных судов, имеющих скорость 13-15 узлов, составили 13.8-15.4 процента общего количества участвовавших в перевозках судов, в то время как потери судов, входивших в конвои, составили 5.5-5.8 процента [S.Roskill. The War at Sea, 1, pp.457-458]. В мае 1941 года после тяжелых потерь минимум скорости 15 узлов был восстановлен.

Следует помнить, что эти результаты были достигнуты малым числом немецких подводных лодок, которые еще не начали, по крайней мере по нашим понятиям, использовать тактику волчьих стай для разведки и атаки целей. Немцы использовали в это время малые подводные лодки типа II, которые имели максимальную надводную скорость 13 узлов, средние подводные лодки типа VIIc с максимальной надводной скоростью 17.3 узла (главным образом в Атлантике) и большие подводные лодки типа IX с максимальной надводной скоростью 18.2 узла [Doenitz, p.479]. При наличии большего количества таких подводных лодок, более эффективной координации их действий в волчьих стаях и помощи им авиации при поиске целей число потопленных торговых судов, имеющих скорость 15 узлов и более, по всей вероятности, было бы еще большим.

Тем не менее нельзя отрицать, что слабым местом подводных лодок с самых ранних дней их развития были низкие надводные и подводные скорости. Об этих недостатках Саймон Лейк, один из создателей современных подводных лодок, писал:

"Причина всех жалоб подводников сводится к одному затруднению. Читатель... понимает, что это затруднение связано с двигателями, а не с принципами конструкции подводной лодки. Современный строитель подводных лодок не может найти достаточно легкий по весу двигатель, который можно было бы не опасаясь установить в корпусе подводной лодки и который обеспечил бы требуемые от строителей скорости хода подводного корабля. При попытках получить высокую скорость возникали большие затруднения в эксплуатации двигателей... Именно эти затруднения вызвали критику действий наших кораблей" [Lake, p.292].

Эти слова были написаны в 1918 году, но они оставались справедливыми в течение второй мировой войны и остаются справедливыми для обычных современных подводных лодок. Не удивительно, что появление атомного реактора было воспринято адмиралом Риковером с некоторой степенью энтузиазма [Так у автора. По нашему мнению, было бы правильнее сказать: "Не удивительно, что идея о возможности использования на подводной лодке атомного реактора была воспринята адмиралом Риковером с большим энтузиазмом. - Прим. ред.].

ОГРАНИЧЕННЫЙ РАДИУС ДЕЙСТВИЯ. Еще одним недостатком обычной подводной лодки является довольно ограниченный период времени, который подводная лодка может находиться в районе боевых действий, хотя использование передовых баз и возможность дозаправки в море могли бы значительно увеличить этот период. Океанские подводные лодки периода первой мировой войны имели радиус действия от 5000 до 8000 миль (между дозаправками), в то время как радиус действия малых подводных лодок водоизмещением 300 тонн составлял 1000-1500 миль. Ко второй мировой войне немцы, которые вследствие их географического положения и честолюбивых замыслов основное внимание уделяли подводным лодкам среднего радиуса действия, построили подводную лодку типа VIIc, предназначенную для использования в Атлантике. Ее радиус действия составлял 7500 миль при надводной скорости 12 узлов [Samuel Eliot Morison. History of United States Naval Operations in World War II (14 vols. Boston, Little, Brown, 1947-60), 10, p.60]. Вследствие зависимости, выраженной формулой (1), расход топлива при использовании более высоких скоростей чрезвычайно возрастал, что, в свою очередь, ограничивало радиус действия подводных лодок.

К своему удивлению, немцы обнаружили, что имеется возможность посылать подводные лодки типа VIIc из Бискайского залива в воды у берегов Новой Шотландии в Канаде. При этом лодки возвращались из районов боевых действий в базу без дозаправки топливом [Doenitz, pp.72, 201]. Подводные лодки данного типа имели в запасе топливо, которого хватало примерно на 42 дня при условии плавания на низких скоростях. Из этих сорока двух дней подводные лодки находились в районе боевых действий только около двух недель, так как на переход из этих баз к Атлантическому побережью США и обратно требовалось около четырех недель [Morison, 1, p.129].

Малые немецкие подводные лодки "каноэ" типа II водоизмещением 250 тонн, деятельность которых была ограничена главным образом прибрежными водами Англии и Черного моря, имели средний радиус действия 1000-1500 миль. Лодки типа IX дальнего радиуса действия водоизмещением около 900 тонн, которые использовались для патрулирования в Индийском океане и в водах Южной Атлантики, имели радиус действия 12650-15000 миль при средней скорости плавания 12 узлов [Morison, 10, p.60]. В конце второй мировой войны немцы располагали оснащенной шноркелем подводной лодкой типа XXI с подводным водоизмещением 1819 тонн, которая имела радиус действия 17825 миль при скорости хода 10 узлов или 12820 миль при скорости 12 узлов.

Соединенные Штаты Америки и Япония, которым предстояло использовать подводные силы на необъятных просторах Тихого океана, в гораздо большей степени, чем Германия, придавали значение размерам подводных кораблей и дальности их радиуса действия. Японские подводные лодки типа I-68 и I-53, упоминавшиеся в предыдущем разделе, имели стандартное водоизмещение 1400 и 1635 тонн и надводный радиус действия 16100 и 11500 миль соответственно при скорости хода 10 узлов. Средняя лодка типа RO, которая находилась на вооружении к началу боевых действий, имела стандартное водоизмещение 700-1000 тонн и радиус действия около 6300 миль при скорости хода 8 узлов. Малая японская патрульная лодка со стандартным водоизмещением 2000 тонн имела радиус действия 17250 миль при скорости хода до 16 узлов, в то время как большая японская патрульная лодка со стандартным водоизмещением до 2200 тонн имела радиус действия в пределах 19000 миль при такой же высокой скорости хода [Mochitsura Hashimoto. Sunk (New York, Henry Holt, 1954), pp.251-254].

Самые большие подводные лодки США времен второй мировой войны имели длину 113-116 метров, надводное водоизмещение 2710 тонн, радиус действия 12000-14000 миль при плавании на экономических скоростях, как мы можем предположить, так как известно, что меньшие подводные лодки типа "Пайк" и "Перч" длиной 91 метр и с надводным водоизмещением 1300 тонн имели радиус действия 10000-12000 миль [Theodore Roscoe. United States Submarine Operations in World War II (Annapolis, United States Naval Institute, 1949), p.13; and Charles A.Lockwood, Sink 'Em All (New York, button, 1951, p.28].

Для целей нашего анализа мы можем считать, что каждая тонна надводного водоизмещения средних и больших подводных лодок во второй мировой войне обеспечивала дальность действия 8.5-10 морских миль при скорости хода порядка 12 узлов. Исходя из этого немецкая подводная лодка с надводным водоизмещением 1500 тонн имела бы радиус действия примерно 13500 миль. Немецкая подводная лодка, идущая из Бреста на позицию 60o с.ш. и 20o з.д. по одному из двух ортодромических маршрутов, сходящихся в точке 50o с.ш. и 20oз. д., проходила бы около 1432 миль. При выборе этой позиции мы руководствовались тем, что двадцатиградусная долгота ограничивала с востока район, в котором, по мнению Деница, средние немецкие подводные лодки могли действовать в середине 1941 года безопасно. Поэтому переход из базы на позицию для одного патрулирования составлял 2860 миль, то есть 21 процент потенциального радиуса действий самой большой немецкой подводной лодки, участвовавшей в боевых операциях. На самом деле, немцы использовали для проведения боевых операций в Атлантике подводные лодки типа VIIc, при этом 44 процента потенциального радиуса действия этих подводных лодок расходовалось на переходы на позиции и в базы.

Так как радиус действия противолодочной авиации в ходе второй мировой войны непрерывно увеличивался, а использование эскортных авианосцев расширялось, вследствие чего "воздушные бреши" (районы, в которых противолодочная авиация не могла действовать из-за ограниченного радиуса действия) непрерывно сужались, типичной позицией для действующей в Атлантике немецкой подводной лодки можно считать точку 50o с.ш. и 30o з.д. В этом случае дистанция перехода в одном направлении в район патрулирования вследствие более южного расположения позиции и возможности достижения ее прямым маршрутом сокращалась примерно до 1200 миль; тем не менее при переходе на позицию и обратно подводная лодка проходила расстояние, составлявшее 37 процентов ее радиуса действия. Переход по дуге большого круга из Бреста на позицию у острова Аруба в Карибском море (13o с.ш. и 70o з.д.) и обратно в Брест составлял 9000 миль и на такой переход в обоих направлениях затрачивалось 67 процентов потенциального радиуса действия немецких подводных лодок типа IXc.

Именно в свете этих недостатков использования обычных подводных лодок следует рассматривать их ограниченный радиус действия. Обычная подводная лодка, используемая против торгового судоходства, должна вести поиск своих целей в узловых пунктах, вдоль конвойных маршрутов или в строго ограниченных районах. Только тогда, когда подводная лодка достигнет этих районов, она сможет стать эффективной в боевом отношении в полном смысле этого слова. Количество дней, которые подводная лодка может оставаться на позиции и течение года (при этом в расчет принимаются не только радиус действия, удаленность позиций патрулирования, но и время, идущее на капитальный ремонт и переоборудование подводной лодки), является еще одной млжиой оценкой ограниченности ее боевой эффективности, как мы покажем в главе 4. Тем не менее из анализа, приведенного выше, можно понять огромную важность передовых баз и возможности дозаправить подводные лодки в море.

Как можно видеть из приведенного выше примера, чтобы действовать в Карибском море в течение длительного времени, немецкие подводные силы были вынуждены ожидать поступления на вооружение подводных танкеров, или "дойных коров", как их называли, которые флот стал получать лишь в марте 1942 года. Эти неповоротливые подводные корабли должны были сыграть существенную роль в подводной войне в Атлантике тем, что они позволили увеличить время пребывания лодок на позициях, а следовательно, и размеры действующего в море немецкого подводного флота. Когда численный состав немецких подводных сил был максимальным, в море действовало до двенадцати таких танкеров и 80-90 процентов подводных лодок, действовавших в Карибском море, использовали их для дозаправки. Танкеры водоизмещением 1700 тонн при полной заправке несли 700 тонн дизельного топлива для подводных лодок и были способны полностью обеспечить им около 12 подводных лодок типа VIIc, для полной заправки каждой из которых требовалось 50 тонн топлива, или около 9 подводных лодок типа IX, требующих для полной заправки 90 тонн топлива на каждую лодку [Frank, pp.115, 120, 168].

Применение танкеров сделало возможным использование в Карибском море подводных лодок среднего радиуса действия. При расчетном расходе горючего 1 тонна на 130 миль пути подводная лодка типа VIIc, достигнув позиции в Карибском море, использовала бы две трети своего запаса, то есть примерно 34 тонны. Если после некоторого пребывания на позиции подводная лодка получала 50 тонн от танкера, то, прежде чем возвратиться в свой порт в Бискайском заливе, она могла пройти в районе боевых действий около 4420 миль. Аналогично подводная лодка типа IX благодаря возможности встретиться с подводным танкером могла удвоить свой радиус боевых действий.

С фактическим прекращением адмиралом Деницем ведения боевых операций в Карибском море в конце 1942 года несколько таких танкеров было развернуто на позициях в 400-600 милях севернее Азорских островов для поддержки мощного наступления немецкого подводного флота в Северной Атлантике в первые месяцы 1943 года путем принятия тех же, что и в Карибском море, мер, чтобы увеличить сосредоточение волчьих стай [Roskill. The War at Sea, 2, p.357]. К маю 1943 года со своих новых позиций подводные танкеры заправили почти 400 немецких подводных лодок, при этом только один из них был потоплен. Однако в связи с успешной кампанией союзников против немецких подводных лодок в общем и усилий специальных сил, предназначенных для уничтожения подводных танкеров, их число было сведено к трем к августу, а затем, в следующем году, подводные танкеры были полностью уничтожены. В дополнение к подводным танкерам немецкие подводные лодки иногда использовали для дозаправки надводные танкеры, хотя непосредственной задачей этих заправщиков было обеспечение надводных рейдеров, предназначенных для нарушения морских торговых коммуникаций противника. Конечно, танкеры большей частью восполняли нехватку у Германии баз в Атлантической операционной зоне, хотя японцы позволяли немецким подводным лодкам, развернутым в Индийском океане, использовать их базы в Пенанге и в Сингапуре в Малайе. Настоятельная необходимость иметь выдвинутые вперед в районе боевых действий базы отражалась в частых и настойчивых требованиях подводников обеих сторон создать такие базы. Поддержка командованием немецкого флота вторжения н Норвегию в большой степени может быть объяснена желанием иметь базы для немецких подводных лодок ближе к районам боевых действий в Северном море и в Сгвсрной Атлантике. Адмирал Редер указывал Гитлеру ил ценность Тронхейма как базы для немецких подводных лодок, а Англия очень опасалась, что контроль норвежского побережья немецким флотом приведет к увеличению трудностей для нее в этом районе и к прорыву ближней блокады Германии. Те же обстоятельства объясняли страстное желание командования немецкого подводного флота получить в свое распоряжение базы на побережье Бискайского залива. Наличие этих баз сокращало среднее время перехода в Ирландское море и Северный пролив с 24 дней при выходе лодок из баз, положенных на территории Германии, до 4 дней и позволяло подводным лодкам типа II патрулировать на дистанции 600 миль западнее тех районов, которых достигала противолодочная авиация союзников до 1942 года. Позже, в середине 1942 года, Редер настаивал на оккупации Дакара для использования его в качестве базы для подводных лодок, действовавших в районе Фритауна.

На Тихом океане переходы подводных лодок были, безусловно, еще большими, и танкеры и передовые базы имели там для подводных лодок еще более важное значение. Если при оценке радиуса боевых действий мы будем исходить из 9 морских миль на каждую тонну надводного водоизмещения, то подводная лодка периода второй мировой войны водоизмещением 1500 тонн имела дальность плавания на малых скоростях примерно 15000 миль и 12000-13000 миль при плавании на более нормальных боевых экономических скоростях. Американская подводная лодка, базирующаяся на Пирл-Харбор при патрулировании в японских водах, покрывала во время перехода на позицию около 3900 миль. Переход в обоих направлениях составлял примерно 7700 миль, то есть больше половины радиуса действия подводной лодки.

Переход из Пирл-Харбора для патрулирования где-то в районе подмандатных островов (например, в район главной базы японского военно-морского флота на острове Трук) и обратно в Пирл-Харбор "стоил" 7000 миль. Дистанция перехода в обоих направлениях из Фримантла в Южно-Китайское море или в район Филиппины - Голландская Ост-Индия составлял 5300-7000 миль. Патрулирование из Брисбена в районе Новая Гвинея - острова Бисмарка - Соломоновы острова потребовало бы перехода в обоих направлениях на расстояние 2700 миль.

Эти дистанции показывают, почему подводники стремились по мере развития войны получить передовые базы в Сурабае, в Австралии, на острове Гуам, острове Мидуэй и других местах. Создание баз на острове Мидуэй, например, увеличивало радиус действия подводных лодок, ранее базировавшихся на Пирл-Харбор, на 2400 миль. Именно это и заставило адмирала Локвуда, командующего Тихоокеанским подводным флотом США, настойчиво и энергично стремиться к размещению там баз подводных лодок.

Обычное время патрулирования американских подводных лодок в Тихом океане составляло 45-60 суток. При этом подводные лодки плавали со скоростью 12-15 узлов, чтобы сэкономить топливо. Старые американские подводные лодки времен первой мировой войны, которые использовались в южной части Тихого океана, находились на патрулировании только 10-45 дней. Крейсерские подводные лодки, базирующиеся на Пирл-Харбор, затрачивали на переход в район патрулирования 24 или 25 из этих дней и только, возможно, половину - на непосредственное патрулирование. В первые месяцы, прежде чем было признано, что стратегия и тактика, разработанная в период между двумя войнами, чрезмерно консервативна, подводным лодкам предписывалось переходить на подводное положение в 500 милях от баз авиации противника. На патрулирование в японских водах, например, требовался 51 день; из них только 12 дней подводная лодка находилась на позиции в подводном положении, потому что была вынуждена переходить на подводное положение за восемь дней до прибытия на позицию. Такая практика использования подводных лодок, как было вскоре обнаружено, снижала их эффективность и через несколько месяцев была отменена, но она иллюстрирует степень, до которой базы подводных лодок, далеко удаленные от районов боевых действий, могут ограничивать эффективность деятельности подводных лодок, когда возникают неблагоприятные условия.

Последний вывод подтверждается также опытом немецких подводников. К декабрю 1944 года, когда давно ожидаемые подводные лодки, оборудованные шноркелем, были приняты на вооружение, немцы обнаружили, что такие подводные лодки могли оставаться в море только около 37 суток и из них около 9 дней проводили на позициях. Это случилось из-за потери немцами в авусте того же года баз в Бискайском заливе, что привело к необходимости базировать лодки в Норвегии, а также из-за того, что господство союзников в воздухе было настолько полным, что немецкие лодки были вынуждены действовать в подводном положении и лишились возможности дозаправляться топливом в море [Doenitz, pp.424-425]. Однако на первых порах и в менее опасной обстановке кроткие расстояния между базами и районами патрулирования помогали немецкому командованию использовать свой подводный флот более эффективно. В начале второй мировой войны малая немецкая подводная лодка типа II находилась в Северном море и Английском канале по 14 суток, из них большую часть в районе боевых действий [Roskill. The War at Sea, 1, p.103].

В 1942 году, прежде чем противолодочные действия союзников стали более эффективными, средняя или большая подводная лодка находилась в море от 60 до 100 суток в зависимости от возможностей дозаправки, при этом около двух третей этого времени - в районе боевых действий [Doenitz, pp.424-425]. Позднее группа по исследованию противолодочных операций в США на основе вахтенных журналов более чем сорока немецких средних и больших подводных лодок пришла к выводу, что средняя продолжительность патрулирования была 4.5 недели без дозаправки и 9 недель с дозаправкой. Таким образом, возросшая необходимость длительное время оставаться в подводном положении и увеличение времени, требуемого для выполнения других оборонительных тактических маневров, сократили продолжительность патрулирования и, вероятно, оказали значительное влияние на среднюю его эффективность.

ДЛИТЕЛЬНОСТЬ РЕМОНТА. Как мы уже упоминали в предыдущем разделе, количество дней в году, которые подводная лодка могла провести на позиции или по крайней мере в районе боевых действий, является более точной оценкой ограничений ее боевых возможностей, чем радиус действий. Рассмотрение этих вопросов образует своеобразный мост между чисто техническими аспектами эксплуатации подводной лодки и боевыми характеристиками корабля. Поэтому мы решили закончить главу рассмотрением этих важных пунктов, прежде чем перейти к рассмотрению боевых характеристик корабля в следующей главе.

Напряжение, испытываемое экипажами подводных лодок во время боевых патрулирований; частые повреждения, которые относительно хрупкие подводные лодки получали в бою; необходимость предотвратить обрастание корпуса, чтобы лодка сохраняла способность ходить на предусмотренных скоростях; особые заботы, которые необходимо проявить, чтобы обеспечить мореходность подводных кораблей,- все это вело к довольно длинным средним простоям между выходами в море. Эти замедленные периоды смены в сочетании с длительностью пребывания лодок вне районов патрулирования заметно снижали эффективность такого большого подводного флота.

На Тихоокеанском театре среднее патрулирование продолжительностью примерно 50 дней требовало ремонта, переоборудования, переукомплектования длительностью до трех недель, в случае если подводная лодка не нуждалась в более серьезном ремонте. После шести-семи таких выходов в море было принято отсылать подводную лодку к западному побережью США или в Пирл-Харбор для капитального ремонта. Эти цифры показывают, что подводная лодка, если она не имела серьезных повреждений, за два года обычно совершала 9 боевых выходов или, другими словами, находилась в море около 450 дней. Если половину этого времени подводная лодка находилась в районе боевых действий без учета аварий и повреждений, она могла бы быть эффективной в лучшем случае только около 225 дней из 720, то есть 31 процент этого периода. Атаки глубинными бомбами могли увеличить среднее время простоя подводной лодки между выходами в море до пяти недель и более. Следовательно, более реальная цифра, характеризующая эффективное время патрулирования подводной лодки в Тихом океане, была близка к 25 процентам, особенно если учесть небоевые походы подводных лодок. Поэтому в любое время на каждые 100 подводных лодок только примерно 25 можно было считать занятыми боевой деятельностью.

В известном смысле (это не относится к Тихоокеанской зоне боевых действий) борьба союзников против немецких подводных лодок была различной в различные периоды войны, а поэтому нам трудно представить средние данные. Если мы примем среднее время одного патрулирования немецких подводных лодок за войну в целом равным 35 дням, примем во внимание тот факт, что командование немецких подводных сил предоставляло экипажам подводных лодок 3 недели для отдыха между выходами на патрулирование, а затем тратило перед выходом 4-8 дней на подготовку экипажей, если далее мы будем считать, что на капитальный ремонт лодки требовалось 45 дней через каждые 7 выходов на патрулирование, то придем к выводу, что немецкая подводная лодка выходила на патрулирование 13 раз за два года. Эти данные показывают, что 455 дней из 720 немецкие подводные лодки находились в море, что составляет 63 процента всего периода. Если половину этого времени подводные лодки находились в районах боевых действий, то в среднем подводная лодка расходовала продуктивно примерно 32 процента всего времени. Принимая во внимание необходимость крупных ремонтов и дооборудования, истинные цифры, возможно, были ближе к 27-28 процентам. Дениц применял правило, согласно которому в любое время одна треть немецкого подводного флота должна была находиться на позициях, что незначительно отличается от наших выводов.

Следовательно, государство, которое хотело стать подводной державой во второй мировой войне, должно было согласно вышеприведенным рассуждениям вложить значительные средства в создание подводного флота. Если оно решило бы иметь развернутыми на позициях при минимальных боевых повреждениях и без учета фактических потерь 100 подводных лодок, то для этого потребовалось бы иметь в распоряжении не менее 300-400 подводных лодок, в зависимости от географических факторов, расположения подводных баз и возможностей дозаправки лодок в море.

ГЛАВА 3. БОЕВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ОБЫЧНОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ
ОГРАНИЧЕННЫЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ. Ограниченный радиус действия подводной лодки в какой-то мере предопределил и другой ее недостаток. Она была и остается слабым в разведывательном отношении кораблем, за исключением тех случаев, когда находится в узкостях, где цели легко обнаруживаются. Даже в надводном положении мостик лодки находится на небольшой высоте, что затрудняет визуальное наблюдение и, безусловно, делает лодку чрезвычайно уязвимой для атак с воздуха, а напряженное наблюдение за воздухом снижает шансы своевременного обнаружения надводных целей. В положении на перископной глубине трудности обнаружения целей и слежения за ними очень большие. Прием атаки с большой глубины, предусматривающий обнаружение и стрельбу по целям с помощью шумопеленгаторов, использовался очень редко, несмотря на то что в США в период между двумя войнами отработке этого приема уделялось большое внимание [Из 4873 атак, проведенных подводными лодками США, проанализированных группой исследований операций подводных сил в СШАб только 31 применила бесперископную подводную атаку с помощью шумопеленгаторов, и в лучшем случае семь потопленных целей может быть записано на их счет. См. Rоsсое. United States Submarine Operations in World War II, p.68.- Прим. автора].

В операциях на Тихом океане до 1943 года, когда обнаружение и стрельба по целям начали проводиться с помощью радиолокаторов, дневные атаки с перископной глубины были основным видом атак, проводимых американскими подводниками. При атаке днем из надводного положения подводная лодка становилась слишком уязвимой, поэтому такие атаки проводились только в целях экономии торпед и против малых целей, которые представляли лишь незначительную опасность для подводной лодки. Ночные атаки с перископной глубины были ограничены недостаточной видимостью, а ночные атаки из надводного положения стали возможными лишь после оснащения подводных лодок радиолокаторами. Вооружение лодок радиолокаторами SJ началось в 1942 году, и они стали способны "видеть" ночью на расстояний около 9000 метров. Позднее радиолокатор ST, смонтированный на перископе, позволил проводить атаки ночью и с перископной глубины.

Радиолокационные устройства оказались революционными в деле преодоления подводной лодкой недостатков разведывательных возможностей не только при обнаружении цели и слежении за ней, но и при атаке, так как радиолокатор позволял брать прямые пеленги на цель и, следовательно, значительно увеличивал боевые возможности подводной лодки в ночное время. Об этом ярко свидетельствуют статистические данные по атакам, проведенным американскими подводными лодками на Тихоокеанском театре. Из данных следует, что число ночных атак поднялось с 30 процентов общего количества в 1942 году до 57 процентов в 1944 году.

Слабые разведывательные возможности подводных лодок оказывали большое влияние на немецких стратегов в межвоенный период и причиняли им очень большое беспокойство в первые годы войны. Исходя из своего сравнительно, небольшого опыта использования подводных лодок в первой мировой войне, Дениц считал, что конвой одерживал победу над подводной лодкой, в первую очередь, из-за трудностей, вызванных одиночными несогласованными действиями лодок при поиске и атаке цели. Немецкая подводная лодка проводила в море многие дни в безрезультатных поисках целей только для того, чтобы, в случае если повезет, встретиться с конвоем из 30-40 судов, провести одну атаку, погрузиться в оборонительных целях и потерять после этого контакт с конвоем.

Дениц был человеком, одержимым идеей фикс, и в его стратегических концепциях тридцатых годов господствовало мнение о неспособности одиночной подводной лодки вести разведку и атаку. Это сделало его сторонником строительства большого количества подводных лодок малого размера, а не больших в малом количестве, так как большое количество подводных лодок расширяло возможности поиска целей. Он утверждал, что четыре подводные лодки водоизмещением 500 тонн каждая были эффективнее, чем одна подводная лодка водоизмещением 2000 тонн, так как они имели разведывательные возможности, которые по крайней мере в четыре раза превосходили разведывательные возможности одиночной подводной лодки.

Этот взгляд не соответствовал надводным концепциям, доминировавшим в германском морском штабе, который хотел построить большое количество крейсерских лодок с надводным водоизмещением 1400-2000 тонн для использования их в качестве подвижных артиллерийских платформ в удаленных районах и выполнения ими тех функций, которые выполняли надводные рейдеры в первую мировую войну. В конце этой войны немцы имели на вооружении огромную подводную лодку длиной 120 метров с двумя 152-мм орудиями. Она имела подводное водоизмещение 2500 тонн, но оказалась слишком неуклюжей для маневрирования, имела слишком большую циркуляцию для быстрого уклонения от глубинных бомб, слишком большое время погружения и слишком продолжительный период всплытия. Тем не менее как "оружие, которое пришло слишком поздно, чтобы выиграть войну", эта подводная лодка вдохновила сторонников "крейсерской подводной лодки". Дениц же упорно доказывал превосходство прототипа подводной лодки типа VIIc с надводным водоизмещением 740 тонн и победил в этом споре.

В ретроспективном плане расчеты Деница в основном оказались правильными. Главные районы боевых действий на море во время любой войны с участием Германии были ограничены Атлантикой, где преимущества, даваемые большим радиусом действия подводных лодок, не могли перевесить преимущества, получаемые при проведении разведки несколькими подводными лодками. В середине тридцатых годов радиолокатор, конечно, был неизвестен, поэтому наступательные действий предполагалось вести, пользуясь визуальным наблюдением. Эти соображения были поддержаны другими. Подводная лодка является плохой орудийной платформой, особенно в штормовых условиях, и представление о крейсерской подводной лодке как о корабле дальнего радиуса действия, атакующего торговые корабли с помощью палубных орудий, было необоснованным. Недостаточная прочность корпуса подводной лодки делает безрассудной тактику "боя до конца" на поверхности с надводными кораблями противника или даже с вооруженными торговыми судами, не говоря уже об авиации. Несмотря на некоторые успехи в отражении воздушных атак в 1943 и 1944 годах, когда Дениц временно отступил от своих основных концепций, опыт войны скоро заставил его издать приказ подводным лодкам использовать погружение как лучшее средство обороны, а адмирал Локвуд с самого начала своего пребывания в роли командующего уделял особое внимание уязвимости подводной лодки в надводном положении и издал приказ подводникам погружаться при первых признаках появления авиации противника.

Были и другие причины, которые подкрепляли желание Деница отдать предпочтение количеству. Большой надводный корабль имеет преимущества по сравнению с малым, поскольку увеличение размеров позволяет усилить огневую мощь или броневую защиту. Подводная же лодка того периода не предназначалась в первую очередь для борьбы с подводными лодками противника, и, следовательно, большие размеры не обеспечивали ей таких преимуществ, а наоборот, приводили лишь к уменьшению маневренности и увеличению периода погружения. И хотя большие размеры лодки позволяли создать больше бытовых удобств для команды, Дениц считал, что физические и психологические факторы определяют максимальную продолжительность патрулирования приблизительно в 60 суток, поэтому увеличение радиуса действия и комфорта для экипажа за этим пределом не имело большого смысла. В результате этих взглядов немецкие подводные лодки были печально знамениты своей некомфортабельностью и теснотой, но, кажется, это не имело серьезных последствий для эффективности их действий. И, наконец, количество подводных лодок как таковое было очень важно для нейтрализации обороны конвоя при использовании стратегии волчьей стаи, в развитии которой Дениц сыграл такую большую роль.

Большее количество крейсерских подводных лодок, таких, например, как японские подводные лодки типа "I", не дало бы особых преимуществ Германии во второй мировой войне. Нельзя не согласиться с тем, что Индийский океан в 1943 году стал одним из самых выгодных районов боевых действий для немецких подводных лодок, и, имей бы Германия больше крупных подводных лодок, эффективность их действий там, возможно, была бы выше. Однако привлекательность этих районов для немецких подводных лодок была не абсолютной, а лишь сравнительной: немецкие подводные лодки потерпели поражение на Атлантике и могли найти неэскортируемые суда только в этих отдаленных водах. С мая 1943 года до конца войны немецкие и японские подводные лодки потопили в Индийском океане суда общим водоизмещением только в 615790 регистровых тонн [Morison. 10, р.303]. Более широкое использование подводных лодок, несомненно, привело бы к увеличению этих цифр, но оно также вызвало бы перенацеливание противолодочного оружия союзников в этот район и не смогло бы оказать серьезного влияния на исход войны.

Немецкие подводные лодки типа IXd, которые поступили на вооружение во время войны и радиус действий которых составлял 23700 миль, могли делать переходы в Индийский океан и обратно без дозаправки, и ставка на такие подводные лодки могла бы уменьшить зависимость от подводных танкеров. Но уничтожение танкеров - лишь одна из мер союзников, направленных на общий разгром немецкого подводного флота. Оборонительные возможности больших лодок нисколько не выше возможностей подводных лодок меньших размеров, поэтому устранение необходимости дозаправки не давало крупным подводным лодкам особого преимущества в ключевых районах боевых действий.

Трудности разведки, которые Деницем предвиделись в период планирования действий подводных лодок в середине тридцатых годов, обнаружились на ранних стадиях подводной войны. Уже весной 1941 года обнаружение конвоев, особенно в западной Атлантике, было случайным событием, поэтому командование немецкого подводного флота непрерывно стояло перед соблазном развернуть подводные лодки восточнее, где было легче обнаруживать цели, но конвои были здесь лучше защищены. К весне 1942 года союзники отказались от рассредоточения конвойных маршрутов в пользу маршрута, проходящего по дуге большого круга от Северного пролива к Ньюфаундленду. Но это облегчение немецким лодкам поиска целей, кажется, было в достаточной степени нейтрализовано усилением союзниками противолодочных эскортов, в частности принятием на вооружение радиолокаторов. Немецкое командование было вынуждено формировать сплошные завесы подводных лодок в районе западных подступов к Британским островам, где они находились в подводном положении целыми сутками. Вот один из примеров трудностей, которые испытывали немецкие лодки в обнаружении конвоев: для вторжения в Африку союзники провели через Атлантику семь больших конвоев - около 800 кораблей и судов,- не обнаруженных немецкими лодками, хотя в районе Азорских островов в целях перехвата конвоев было развернуто несколько волчьих стай. Однако к осени 1942 года, когда союзники стали использовать маршрут по дуге большого круга, а волчьи стаи - концентрироваться на западных подступах к Англии, проблема обнаружения конвоев стояла на втором месте после проблемы атаки их сразу же после обнаружения.

ВОЛЧЬЯ СТАЯ КАК РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ И АТАКУЮЩЕЕ ОРУЖИЕ. Важным, хотя, возможно, и не главным толчком к созданию стратегии волчьей стаи немецкими подводными стратегами в период между войнами явилось стремление компенсировать ограниченность разведывательных возможностей одиночной подводной лодки. Такое стремление существовало и позже; об этом свидетельствует, в частности, следующая записка Редера Деницу по поводу отвлечения подводных лодок с Атлантики для использования их во вспомогательных операциях:

"Общее сокращение нашей ударной мощи не может быть измерено в точных процентных отношениях, соответствующих числу немецких подводных лодок, отозванных для вспомогательных операций. Отозвание одной подводной лодки влечет за собой более широкие последствия, чем потеря ее вклада в качестве боевой единицы в общее дело; отсутствие каждой лодки влечет за собой сокращение района, в котором мы ведем разведку, и отсюда сокращение наших шансов обнаружить цели, а обнаружение целей всегда было для нас самой сложной проблемой" [Doenitz, p.154.].

В самом деле, Дениц при обсуждении вопросов совершенствования тактики волчьей стаи и ее использования во второй мировой войне пишет временами так, как будто разведывательные преимущества волчьей стаи были равноценны по важности атакующим преимуществам.

Подводные силы США не применяли тактики волчьей стаи так интенсивно, как это делало командование немецкого подводного флота, а если и использовали ее, то, казалось, скорее в целях решения задач разведки, чем атаки. После обнаружения целей отдельные подводные лодки из волчьей стаи проводили чаще всего самостоятельные, некоординированные атаки. Тем более не предпринималось никаких попыток осуществлять тактическое управление подводными лодками волчьей стаи из штаба флота, как это делал Дениц. Первая американская волчья стая была сформирована лишь к сентябрю 1943 года, почти два года спустя после вступления США в войну, но ее не использовали в крупном масштабе до весны 1944 года. К тому же американская волчья стая того времени состояла из 5-6 подводных лодок в противоположность немецкой, состоявшей из 13-15 и более единиц.

Причины этих различий в использовании подводных лодок на двух театрах военных действий вытекают из множества соображений. Командование подводных сил США придавало большее значение самостоятельным действиям командира подводной лодки, чем это делало командование немецкого подводного флота, но эта разница во взглядах не объясняла полностью причин всех различий в стратегическом развертывании подводных лодок. Подводная лодка - это корабль, который в силу своих специфических качеств повышает роль инициативы и самостоятельности командира независимо от позиций штабного командования. Еще более важным, по-видимому, является тот факт, что подводные лодки США не испытывали таких трудностей в обнаружении целей в течение войны, с которыми встретились немецкие подводные лодки в первые три года боевых действий. Временами казалось, что японцы были почти безразличны к судьбе своего торгового флота и проводили свои суда слабо защищенными по довольно легко обнаруживаемым маршрутам. К тому же американские подводные лодки были лучше вооружены поисковыми радиолокационными станциями, чем немецкие подводные лодки. Кроме того, в японский конвой редко входило более 10 судов, в то время как конвои на атлантических маршрутах состояли из 45-60 судов. Японские конвои к тому же не были хорошо защищены надводными кораблями дальнего и ближнего охранения от массированных атак в отличие от того, с чем встретились немецкие подводные лодки в Атлантике.

По этим причинам тактика волчьей стаи более успешно применялась в битве на Атлантике, чем на Тихом океане. Поскольку действия лодок при такой тактике координируются по радио из единого центра, их возможности обнаружить и преследовать конвой значительно расширяются, а координированная ночная атака группы лодок из надводного положения и с различных направлений повышает ее эффективность, так как корабли охранения вынуждены при такой атаке рассредоточиваться. Эта тактика, таким образом, уделяла большее внимание правильности рассредоточения лодок волчьей стаи для проведения поиска. Лодки, как правило, рассредоточивались в линию с интервалами в 25 или 30 миль, вытянутую вдоль ожидаемого маршрута конвоя, с сохранением возможности быстро сосредоточиться для проведения атаки. Подводная лодка, которая обнаруживала конвой или другую цель, сообщала об этом по радио береговому командованию и наблюдала за противником вместо того, чтобы атаковать его немедленно, изредка посылая условные сигналы своим коллегам и ожидая прибытия остальных лодок волчьей стаи. Следовательно, успех использования волчьей стаи зависел от поддержания устойчивой радиосвязи между берегом и всеми подводными лодками.

Являясь групповой, тактика волчьей стаи основывалась на наличии достаточно большого количества подводных лодок, развернутых в районах боевых действий в одно и то же время. Германия не была подготовлена к ведению войны на море волчьими стаями в начале второй мировой войны. В предвоенном докладе на основе многочисленных учений, проведенных перед самым началом войны, Дениц подсчитал, что немецкому командованию потребуется по крайней мере 300 подводных лодок для того, чтобы этот класс кораблей стал решающим оружием [Frank, p.25; Doenitz, p.33]. На основе приблизительных подсчетов, приведенных в главе 2, можно сделать вывод, что такое количество подводных лодок позволило бы Германии иметь около 100 единиц развернутыми постоянно в районах боевых действий, что предоставило бы ей возможность применить тактику волчьей стаи. Вместо этого Германия вступила в войну только с 56 боевыми подводными лодками, из которых только 22 были средние и большие, пригодные для действий в Атлантике; 34 подводные лодки типа "каноэ" водоизмещением 250 тонн можно было использовать только в Северном море. Если мы применим выведенное нами "правило одной трети", то численный состав атлантических сил давал возможность немецкому командованию иметь постоянно развернутыми на позициях в Атлантике шесть или семь подводных лодок.

Вследствие этого каких-либо возможностей применить тактику волчьих стай не было, и Дениц, несомненно, с большой неохотой первоначально развернул подводные лодки для одиночных действий к западу от Ирландии. В октябре Дениц попытался сосредоточить лодки в районе к юго-западу от Британских островов, но английские корабли и противолодочная авиация действовали в этих прибрежных водах так интенсивно, что вскоре ему пришлось отозвать их и послать в район Гибралтара для самостоятельного поиска целей. Принимая во внимание недостаточные разведывательные возможности одиночной подводной лодки, интенсивность судоходства в этом районе оказалась слишком незначительной, чтобы оправдать непрерывное нахождение их в этих водах. Поэтому вскоре подводные лодки перевели отсюда для самостоятельных действий в Атлантике, где недостаточные поисковые возможности компенсировались преимуществами, которые открывало интенсивное судоходство.

Удачным для Англии явился тот факт, что увеличение немецкого подводного флота в начале войны шло чрезвычайно медленными темпами. В самом деле, через год после начала боевых действий Германия имела действующих подводных лодок не больше, чем она имела их в начале войны. Из-за необходимости проводить ходовые испытания и гарантийные плавания Германия имела в строю в сентябре 1940 года только 27 подводных лодок вместо 39, которые она имела годом раньше [Frank, з.67]. Строительство примерно трех лодок в месяц в течение этого периода оказалось достаточным только для восполнения потерь немецких подводных сил. В феврале 1941 года численность действующих подводных лодок упала до самого низкого за всю войну уровня - 22 единиц. Руге утверждает, что до января 1941 года был только один случай, когда один и тот же конвой подвергался атаке более чем одной подводной лодки [Ruge, p.122]. Даже в Северном проливе в период между ноябрем 1940 года и январем 1941 года на позициях находилось в среднем только 4-6 подводных лодок [Frank, p.69]. После января 1941 года подводный флот Германии увеличивался непрерывно; темп прироста в 1942 году составил 10-12 единиц в месяц, а к июлю 1942 года на патрулировании в Атлантике находилась 101 подводная лодка.

Определить точно время, когда стало возможным применение тактики волчьей стаи в широком масштабе и с необходимой последовательностью, довольно трудно. Дело в том, что координированные методы поиска и атаки, правда, далеко не соответствовавшие организации, которую подразумевало применение тактики волчьей стаи в более поздний период, использовались в войне и в более ранний период. Роскилл утверждает, что тактика волчьей стаи внедрялась постепенно, в период между октябрем 1920 года и мартом 1941 года, но термин "Тактика волчьей стаи" у Роскилла недостaточно ясен, и, вероятно, эту тактику можно было бы более точно охарактеризовать, как тактику координированного поиска [Roskill. The War at Sea, 1, pp.354-355. См. также Doenitz, p.62. Дениц пишет, что первые эффективные "совместные операции" были проведены летом 1940 года и что такая тактика была использована при проведении опустошительных атак против конвоев SC-7 и HX-79 в октябре того же года.- Прим. автора].

Франк пишет, что к лету 1941 года командиры немецких подводных лодок больше не атаковали конвой сразу после обнаружения, а радировали на берег и выполняли после этого функции радиомаяка, чтобы навести другие подводные лодки для совместной атаки [Frank, p.77]. Эти тактические приемы, несомненно, являются первыми попытками применения тактики волчьей стаи в полном смысле этого термина. К декабрю 1942 года в Атлантике ежедневно находилось в среднем 98 лодок, из которых 39 - в районах боевых действий. Таким образом, хотя элемент условности в определении термина "тактика волчьей стаи" довольно значительный, мы считаем, что начало расцвета действий волчьих стай, состоявших из 10-15 подводных лодок, участвовавших в координированном поиске и атаке на постоянной основе, приходится на конец 1942 года.

В условиях войны в Атлантике тактика волчьей стаи увеличивала эффективность подводных лодок в трех отношениях:
- она расширяла разведывательные возможности подводной лодки как раз в тот период, когда английское адмиралтейство предпринимало интенсивные и искусные меры маскировки маршрутов переходов конвоев с целью компенсировать этим нехватку эскортных кораблей;
- она повышала атакующие возможности подводной лодки путем расчленения обороны эскортных кораблей и увеличения вероятности прорыва завес охранения конвоя;
- она повышала атакующий потенциал подводной лодки, поскольку становилась возможной ночная атака из надводного положения - самая продуктивная из всех видов атак. Когда стало возможным расширение прикрытия конвоя с воздуха на постоянной основе, когда число эскортных кораблей и мастерство их экипажей возросли, когда такие нововведения, как сантиметровая радиолокационная станция и прожектор Ли, поступили на вооружение самолетов, подводные лодки были вынуждены уйти под воду, что означало конец массового использования тактики волчьей стаи. Шноркель, как мы уже видели, увеличил возможности подводной лодки с точки зрения живучести, но лишил ее большей части возможностей атаковать из надводного положения.

Выигрыш в эффективности при использовании тактики волчьей стаи оказался очень дорогостоящим, поскольку успех чрезвычайно сильно зависел от радиосвязи. Местонахождение каждой немецкой подводной лодки необходимо было знать с большой точностью в любой момент. Немецкие подводные лодки, находившиеся в море, почти каждый день посылали радиограммы командованию, и поэтому эфир был буквально заполнен потоком сообщений с подводных лодок и указаний им. Вследствие этого английское адмиралтейство получало довольно точное представление о месте расположения волчьих стай в Северной Атлантике и избегало их искусным изменением маршрутов конвоев. Крупная волчья стая, ожидающая конвой, обнаруженный одной из лодок, могла вследствие этого бесполезно патрулировать на позициях в течение нескольких дней.

Более того, такие радиопередачи предоставляли широкие возможности в определении мест подводных лодок береговыми и корабельными радиопеленгаторами, работающими на высокой частоте, а также в наведении на них авиации и противолодочных кораблей и уничтожении их. Англия использовала средства радиопеленгования довольно успешно, и, по-видимому, эти средства явились решающим фактором в успехах 10-го флота США, таинственного, не имеющего кораблей флота, который сыграл роль главного противолодочного разведывательного подразделения для морских сил США в Атлантике. Именно благодаря эффективности радиопеленгования многие немецкие подводные лодки подвергались преследованию и погибали практически через несколько часов после передачи командованию немецкого подводного флота докладов с координатами обнаруженных целей или своего места.

Еще одним недостатком тактики волчьей стаи была все та же проблема слабых разведывательных возможностей одиночной подводной лодки. Успех волчьей стаи зависел от возможностей подводной лодки, обнаружившей конвой, следить за ним и делать последующие донесения о своем продвижении для того, чтобы вывести своих коллег на цель. Следовательно, перемещения 10, 15 или более, подводных лодок в течение нескольких дней могло зависеть от неоспоримых недостатков одиночной подводной лодки в смысле возможностей слежения за целью. Если такая разведывательная лодка уничтожалась или даже была вынуждена погрузиться на период, достаточный для того, чтобы конвой скрылся, эффективность большого числа подводных лодок, в течение нескольких дней двигающихся по сходящимся направлениям к исчезнувшей цели, могла быть принесена в жертву.

И наконец, само по себе крупное сосредоточение лодок волчьей стаи ставило применяющих эту тактику в невыгодное положение. Обычная, как правило, устойчивая неспособность поисково-ударных противолодочных групп, обследующих широкие просторы океанов, добиться превосходства в борьбе с подводными лодками указывает на важность еще одного принципа действий противолодочных сил во второй мировой войне. Дело в том, что для эффективной борьбы с подводными лодками поисково-ударные группы должны были действовать на основе достоверных разведывательных данных о хотя бы приближенном местонахождении подводных лодок. В самом деле, идеальными районами для ведения наступательных операций такого вида являлись районы в непосредственной близости от конвоев. С середины 1943 года, располагая достаточным количеством самолетов и эскортных кораблей для защиты конвоев и получив возможность формировать поисково-ударные группы, которые могли не участвовать в непосредственном охранении конвоев в течение длительных периодов времени, союзники явились свидетелями настоящей бойни подводного флота Германии. Большая часть успеха противолодочных поисково-ударных групп была основана на том, что, следуя тактике волчьей стаи, противник сосредоточивал свои лодки в сравнительно ограниченных районах, которые легко прочесывались противолодочными кораблями. Это был один из аспектов тактики волчьей стаи, которые подверглись критике адмирала Локвуда.

Возможность применять тактику волчьей стай в значительной мере определяется слабостью противолодочных сил противника, которая позволяет приносить в жертву основное тактическое преимущество подводной лодки - способность укрываться под водой. Если подводная лодка, обнаружившая конвой, может оставаться в надводном положении в дневное время суток, чтобы наблюдать за противником и периодически посылать донесения по радио или выполнять роль маяка, если бывает возможным сосредоточить волчью стаю вокруг конвоя при движении подводных лодок в надводном положении в дневное время, если бывает возможным послать лодки к конвою ночью в надводном положении и провести из этого положения успешную атаку и если, наконец, возможно проводить такие атаки в течение нескольких ночей подряд, то ясно, что методы противолодочной борьбы противника настолько недостаточны, что подводная лодка становится, по существу, надводным атакующим кораблем.

Волчья стая, следовательно, является орудием стратегии, опирающейся на слабость противника, поэтому в длительной войне такую стратегию нельзя рассматривать в качестве решающей, ее можно считать только временной стратегией для действий против стороны, которая, как можно ожидать, со временем увеличит свой противолодочный потенциал. От тактики волчьей стаи, следовательно, необходимо отказаться, а вместе с ней отказаться и от предоставляемых ею возможностей разведки и наступательных действий еще до того, как станет невозможным использование погрузившейся подводной лодки, действующей самостоятельно. Таким образом, при планировании локальной войны на длительный период против сильного противника волчья стая в качестве инструмента разведки не является окончательным решением проблемы недостаточности разведывательных возможностей обычных подводных лодок.

...

АВИАЦИЯ В КАЧЕСТВЕ ИНСТРУМЕНТА РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК. Довольно удивительно, что авиация не использовалась в достаточной мере в качестве инструмента разведывательного обеспечения действий подводных лодок во всех операциях, проведенных главными участниками второй мировой войны. Как мы уже указывали в этой главе, американские подводники не нуждались в обнаружении целей с помощью авиации. У командования же немецкого подводного флота неоднократно возникал конфликт с люфтваффе Геринга из-за попыток Деница получить разведывательные самолеты дальнего радиуса действия для обнаружения целей, особенно в период до весны 1942 года, когда, как мы указывали выше, проблема обнаружения целей немецкими подводными лодками была основной. Большая часть самолетов люфтваффе не обладала радиусом действия, необходимым для достижения операционных районов, проведения поисков и возвращения на базу, даже после того, как были получены аэродромы в Норвегии и Франции. Личный антагонизм между Герингом и Деницем, несомненно, играл большую роль в том, что командованию немецкого подводного флота не удалось организовать эффективную воздушную разведку, так же как и тот, часто отмечаемый факт, что Гитлер и немецкие военные руководители были пленниками континентальной стратегии, которая препятствовала пониманию ими роли и важности морской мощи вообще.

Благодаря заступничеству Гитлера Дениц получил в январе 1941 года в свое распоряжение 40-ю авиагруппу. Эта группа имела на вооружении самолеты типа "Фокке-Вульф 200" Кондор, которые были способны достичь меридиана 20o з.д. при вылете из Бордо и посадке в Ставангере (Норвегия). Однако запасы топлива при этом были настолько ограниченны, что самолеты могли находиться в районах боевых действий очень непродолжительное время [Ruge, p.125]. Кроме того, Геринг быстро добился контроля над группой, хотя взаимодействие осуществлялось после этого на более тесной основе, чем прежде. Однако в начале 1941 года авиагруппа могла посылать в район боевых действий в лучшем случае два самолета, а пилоты, не обученные полетам над морскими просторами, показали слабые способности давать точные навигационные места целей командованию немецкого подводного флота. Многие немецкие подводные лодки в эти первые дни взаимодействия бесполезно вели поиск целей в районах, о которых сообщали с воздуха.

Тем не менее взаимодействие с авиацией улучшилось, и к середине года подводные лодки постоянно пользовались данными воздушной разведки, особенно в действиях против конвоев в районе Гибралтара [Frank, pp.71-73, 90-91]. И все же степень помощи, оказанной авиацией подводникам, никогда не достигала такого уровня, который соответствовал бы важности подводной войны и тому обстоятельству, что подводные лодки были, по существу, слепыми, а факт снижения эффективности флота, не имеющего своих воздушных сил, был продемонстрирован еще более убедительно. Дениц подчеркивает в качестве главного вывода из своих мемуаров, что одной из первопричин неудачи наступления подводного флота была невозможность получить поддержку с воздуха в течение решающего периода наступления.

Интересно, что Япония построила 11 больших подводных лодок типа "I", способных нести по одному самолету. Это единственные подводные лодки периода второй мировой войны, располагавшие собственными воздушными разведывательными средствами. О рискованности воздушных операций с палубы подводной лодки вряд ли нужно говорить, к тому же ошибки японцев в использовании своего подводного флота распространились и на эти лодки: возможности воздушной разведки носимых ими самолетов были безрассудно растрачены на бесполезные бомбардировки [Hashimoto. Sunk, p.41]. Поэтому этот, таящий в себе потенциальные возможности эксперимент объединения возможностей подводной лодки и самолета не осуществился, а в историю флотов мира был записан еще один пример бесполезного использования подводной лодки в качестве корабля поддержки.

БОЕВАЯ УЯЗВИМОСТЬ ПОДВЕСНОЙ ЛОДКИ. Против преимуществ своих естественных противников - небольших, быстрых, с незначительной осадкой противолодочных кораблей и самолетов, основная защита обычной подводной лодки основывалась на ее возможности оставаться невидимой. Большинство других ее преимуществ, в конечном счете, было связано с этим главным, например возможность использовать в качестве основного оружия атаки торпеды ближнего радиуса действия. Мы уже видели, что, для того чтобы получить это важнейшее преимущество в наступлении и обороне, подводная лодка приносит в жертву скорость, количество эффективно использованных дней в году для проведения боевых операций и разведывательные возможности; другими словами, жертвует теми самыми качествами, недостаточность которых заставляет ее полагаться в еще большей степени на возможности укрываться от наблюдения. Это преимущество, подкрепленное ценой, заплаченной за него, и привело к основным принципам ведения подводной войны до появления атомных подводных лодок. Этот вывод резюмируется в следующем утверждении: "Основным и уникальным преимуществом подводной лодки является ее способность укрываться от наблюдения. Это преимущество должно лежать в основе всех существующих видов применения подводных лодок в подводной войне" [Galantin, p.31].

Революция, явившаяся результатом оснащения подводных лодок ядерными энергетическими установками, делает эту доктрину несколько старомодной, так как скорость и продолжительность подводного плавания подводных лодок выросли до таких величин, что они опередили в этом отношении большинство других кораблей. Более того, подводные лодки являются идеальными носителями гидроакустических средств, причем не благодаря их скрытности, а благодаря отсутствию шумовых помех. Тем не менее в общем приведенное выше утверждение Гэлэнтина справедливо, пожалуй, и для атомных подводных лодок.

УЯЗВИМОСТЬ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ ОТ АВИАЦИИ. Оказалось, что на поверхности подводная лодка особенно уязвима от самолета, который с помощью радиолокатора в ночное время мог пикировать на ничего не подозревающую подводную лодку, находящуюся на поверхности, и за несколько сот метров от нее включать прожектора, после чего самолет накрывал беззащитную подводную лодку серией обычных или глубинных бомб. Даже в дневное время неприспособленность палубы подводной лодки служить в качестве орудийной платформы превращала орудие в слабое противосамолетное средство. Было благоразумнее дать сигнал срочного погружения, когда наблюдатель обнаруживал самолет, вместо того чтобы попытаться сбить его. Следовательно, активное воздушное патрулирование заставляло лодку часто погружаться с сопутствующим ослаблением ее наступательной мощи, о чем говорилось ранее. Ограничение эффективности и угроза существованию подводных лодок со стороны авиации во второй мировой войне были столь серьезны, что радиус действия противолодочной авиации, по существу, определял границы боевых действий подводных лодок.

Превосходным примером потенциальных возможностей авиации в борьбе против подводных лодок является наступление немецкого подводного флота в Атлантике. Как мы уже указывали, эффективность немецкого подводного флота в основном зависела от возможностей применять тактику волчьей стаи, которая, в свою очередь, основывалась на возможности подводных лодок длительное время оставаться на поверхности как во время сближения с конвоями, так и во время атаки их. Вооруженные радиолокаторами самолеты были главной угрозой для подводных лодок, находящихся на поверхности. Поэтому главным соображением, которое немецкое командование подводного флота принимало в расчет при определении районов развертывания лодок в Северной Атлантике, был радиус действия авиации берегового базирования.

С июня 1940 года до августа 1944 года, то есть когда немцы владели базами в Бискайском заливе, юго-западные подступы к Англии, которые использовались для проводки конвоев в первые месяцы войны, были слишком опасными, и англичане сместили маршруты всех прибывающих и уходящих конвоев к северу от Ирландии, используя в основном Северный пролив. До июля 1940 года убывающие из Англии конвои эскортировались только до меридиана 10o з.д. С июля по октябрь 1940 года конвои эскортировались до меридиана 17o з.д., а с октября 1940 года по апрель 1941 года предел эскортирования конвоев ограничивался меридианом 19o з.д. Конвои, идущие на юг, в течение этого периода охранялись до параллели 47o с.ш. На этих широтах осуществлялась приемка под охрану конвоев, следовавших в восточном или северном направлениях, для эскортирования их в Англию. Конвои, идущие из Англии, после выхода из эскортируемой зоны в течение 24 часов шли вместе, не рассредоточиваясь, а затем суда расходились в разных направлениях для самостоятельного следования в пункты назначения [Roskill. The War at Sea, 1, Map 9, facing p.93].

В апреле 1941 года эскортные корабли, имевшие ограниченную дальность плавания, стало возможным дозаправлять в базах на Исландии, конвои эскортировались иногда до меридиана 35o з.д. Примерно с этого времени и до окончательного разгрома немецких волчьих стай в мае 1943 года союзники стремились обеспечить конвои постоянным охранением от порта выхода до порта прибытия.

Наряду с охранением конвоев надводными кораблями осуществлялось воздушное прикрытие самолетами, вылетавшими с Исландии и Англии, Ньюфаундленда, Гренландии, а начиная с марта 1943 года - и с эскортных авианосцев, шедших в составе конвоев. Однако в 1941 году "воздушные бреши" - районы, в которых авиация берегового базирования не могла действовать,- начинались в 400-500 милях от английского побережья. Наиболее удобные для действий немецких подводных лодок районы в те дни находились к западу от Ирландии и Шотландии, вне радиуса действия базовой авиации, где суда, направлявшиеся в Англию, начинали сосредоточиваться для дальнейшего следования в охранении. Как мы уже отмечали, разведывательные возможности сравнительно небольшого числа лодок на патрулировании были тогда так ограниченны, что они стремились действовать в прибрежных районах, где судоходство было более интенсивным. В апреле 1941 года Дениц не смог преодолеть продолжающийся соблазн и перенес линию патрулирования, которая стала проходить в 50 милях от островов Сент-Килда в группе Гебридских островов, но потери от авиации были здесь так велики, что в том же месяце он отвел подводные лодки за двадцатый меридиан. После этого битва за Атлантику велась главным образом в районах воздушных брешей.

Большинство районов боевых действий подводных лодок в Северной Атлантике входило в многоугольник, вершины которого находились в Ирландии, Исландии, самой южной точке Гренландии, Ньюфаундленде и на Азорских островах. Конечно, конфигурация и размеры районов, не прикрываемых авиацией, менялись в течение битвы за Атлантику. В июле 1942 года такой район находился примерно в 800 милях от баз в США, Гренландии, Исландии, Северной Ирландии и Фритауна. В разгар войны, в конце 1942 и начале 1943 года, он представлялся полосой океана шириной в несколько сот миль с осевой линией, проходящей от Гренландии до Азорских островов. Фактически этот район состоял из трех воздушных брешей: южнее Гренландии, восточнее Азорских островов и вокруг Канарских островов. Волчьи стаи сосредоточивались в этих районах, чтобы избежать обнаружения с воздуха.

Два почти одновременно внедренных нововведения, серьезно скомпрометировавших безопасность немецких подводных лодок, явились для Деница зловещим предзнаменованием ранней весной 1943 года. Одним из них было появление в составе конвоев эскортных авианосцев [Frank, p.143]. Эти корабли первоначально появились на сцене в сентябре 1942 года и использовались в воздушных брешах до тех пор, пока не появились бомбардировщики сверхдальнего радиуса действия и их количество не стало достаточным в более поздний период войны. Эскортные авианосцы обеспечивали конвоям непрерывное ближнее воздушное прикрытие и тем самым заставляли подводные лодки погружаться с сопутствующим ослаблением их наступательной мощи. Когда эскортных кораблей ближнего охранения стало больше, появилась возможность посылать противолодочные поисково-ударные группы во главе с эскортным авианосцем для настойчивого преследования и уничтожения подводных лодок в отдаленных от маршрутов конвоев районах. Должно быть подчеркнуто, что только за редким исключением действовавшие на Атлантике немецкие подводные лодки прерывали атаки против конвоев, как только появлялись самолеты прикрытия, и возобновляли их после ухода авиации [Raskill, The War at Sea, 3, Part 1, p.264].

Поэтому спад эффективности немецких подводных лодок после введения непрерывного надводного охранения и воздушного прикрытия конвоев был очень заметным, хотя приписывать это исключительно авиации или даже системе конвоев вообще вряд ли правильно. В наиболее спокойный период для подводных лодок, когда они в течение семи-восьми месяцев 1942 года без особого напряжения охотились за судами в американских и карибских водах, суммарное водоизмещение потопленных ими судов до того, как наступит их черный день, составило около 220000 тонн. К маю 1943 года - "черному маю" в истории подводных лодок - эта цифра уменьшилась до 5500 тонн, что едва ли является выгодным обменом [Ruge, p.238]. Поэтому продолжительность боевой службы подводной лодки при патрулировании в Атлантике уменьшилась до одной или двух атак. В июле 1943 года 30 процентов находившихся на позициях подводных лодок погибло [Doenitz. p.418].

Эти данные о деятельности подводных лодок действительно мрачные. В водах Северной Атлантики и у берегов Англии в апреле 1943 года подводные лодки потопили суда суммарным водоизмещением 245000 тонн, при этом было потеряно 15 лодок. В мае было потеряло 40 подводных лодок, а суммарное водоизмещение потопленных судов составило лишь 165000 тонн. В июне было уничтожено 17 подводных лодок и потоплены суда суммарным водоизмещением 18000 тонн. В июле потери возросли до 37 лодок. В третьем квартале 1943 года была уничтожена 71 подводная лодка, а в последнем квартале - 53 лодки. Таким образом, в 1943 году было уничтожено 237 подводных лодок. Подводная лодка была побеждена. С сентября 1943 года до июня 1944 года в Северной Атлантике подводными лодками было потоплено только 12 судов из конвоев, в то время как потери подводных лодок составили 72 единицы. Время волчьих стай прошло, и после некоторых размышлений в поисках путей наиболее эффективного применения подводных сил Дениц решил направить подводные лодки обратно в районы западнее Азорских островов, где в июне 1943 года воздушная разведка все еще была слабой.

Роль системы конвоирования судов и прикрытия их с воздуха действительно была важной в достижении этой сокрушительной победы над подводными лодками, но не следует сбрасывать со счетов и другие факторы. К ним относилось использование авиацией коротковолнового радиолокатора, работавшего в сантиметровом диапазоне. Большое преимущество этой аппаратуры состояло в том, что средства обнаружения, используемые подводной лодкой, работали на более длинных волнах и не могли обнаружить излучения этого радиолокатора и поэтому подводные лодки не получали предупреждения об атаке самолета. Если раньше подводные лодки могли проходить Бискайский залив в надводном положении в дневное время с полной уверенностью, что сигнальщик своевременно обнаружит самолет, что позволит подводной лодке погрузиться, то теперь самолет прибывал в район нахождения лодки на полной скорости по пеленгу, определенному радиолокатором, и оставлял подводной лодке мало возможностей погрузиться на достаточную глубину, чтобы избежать уничтожения. Еще хуже дело обстояло ночью, когда обнаружить самолет визуально было вообще невозможно. Если раньше подводная лодка получала с помощью своих пассивных средств радиолокации предупреждение о ее обнаружении радиолокатором, то теперь она неожиданно оказывалась ярко освещенной прожектором самолета и атакованной. В роковую весну 1943 года 65 процентов потерь подводных лодок приходилось на период их перехода в районы боевых действий или поисковых действий в этих районах, а не на период фактических действий против конвоев. Бискайский залив стал для экипажей подводных лодок кошмаром. Просьбы Деница об организации воздушного прикрытия подводных лодок истребителями ВВС при форсировании залива не были приняты во внимание. Так как переход в подводном положении увеличивал его время и уменьшал эффективность каждого выхода подводной лодки на патрулирование, в этот период борьбы не на жизнь, а на смерть Дениц в раздражении начал вооружать подводные лодки палубными орудиями большого калибра и приказал лодкам форсировать залив в надводном положении в составе групп по пять единиц при следовании на патрулирование и по две-три единицы при возвращении.

Тактика заключалась в том, чтобы следовать зигзагом на максимальной скорости и в случае атаки с воздуха сконцентрировать против самолетов огонь палубных орудий с целью отогнать или сбить их. Однако после понесенных в начале некоторых потерь союзники применили против подводных лодок их же тактику волчьих стай: самолет, обнаруживший лодки, вызывал по радио помощь, и несколько самолетов атаковали их одновременно с различных направлений. Потеряв в Бискайском заливе в течение первых трех недель 1943 года семь подводных лодок в результате применения такой тактики, Дениц вновь стал руководствоваться более здравым принципом - лучшей защитой подводной лодки является ее скрытность - и приказал лодкам переходить залив в подводном положении, смирившись с понижением их эффективности из-за этого [Frank, pp.164-166].

Англия сохраняла преимущество над Германией в области радиолокации в течение решающих стадий битвы за Атлантику, что значительно способствовало конечному успеху в борьбе с подводными лодками. Уже в январе 1941 года Англия начала устанавливать радиолокаторы на эскортных кораблях и самолетах. Командование немецких подводных сил знало о разработке в Англии в период между войнами гидролокатора и в качестве ответной меры применило ночные атаки из надводного положения, так как гидролокатор был в этом случае бесполезен. Таким образом, к весне 1941 года немцы были уверены, что отражение эскортными кораблями атак подводных лодок стало возможным благодаря установке на кораблях радиолокаторов. В июле 1942 года подводные лодки начали использовать радиолокационные приемники "Метокс" для получения предупреждения о работе активных радиолокаторов союзников.

Тем не менее к концу 1942 года ночные атаки из надводного положения почти перестали применяться. Это была важная победа союзников, достигнутая благодаря эффективности радиолокатора эскортных кораблей. К весне 1943 года, как мы указывали в предыдущем разделе, немцы убедились, что "Метокс" не давал предупреждения о работе коротковолнового радиолокатора, и эта проблема не была решена до тех пор, пока "Метокс" не был заменен приемником "Наксос" в 1944 году. Но англичане ответили внедрением радиолокатора, работавшего на еще более коротких волнах, что выдвинуло перед немцами новые проблемы, которые не были решены до весны 1944 года. Следовательно, с начала войны и до окончательного поражения подводных лодок и, собственно, до конца войны Англия сохраняла превосходство над Германией в области радиолокации, что значительно способствовало решительному и неотвратимому повороту хода событий.

Таким образом, принятие на вооружение радиолокатора - одного из немногих принципиально новых средств, использовавшихся во второй мировой войне,- оказалось для подводных лодок губительным. Хотя поисковый радиолокатор значительно увеличивал разведывательные возможности подводных лодок, противолодочные силы также использовали радиолокатор, и он являлся в их руках более грозным оружием. Как мы видели, любое средство, которое заставляло подводную лодку чаще погружаться, значительно снижало ее эффективность. Не вызывает сомнения, что в битве за Атлантику появление радиолокатора было явно не на пользу подводным лодкам: он заставил их чаще погружаться, затруднил прорыв завесы охранения и привел к увеличению потерь при нахождении лодок в надводном положении.

Для японцев негативный баланс с появлением этих средств был еще большим. Оснащение японских подводных лодок радиолокаторами затянулось до битвы у острова Сайпан в июне 1944 года. "Поворотный момент в подводной войне наступил, когда все корабли и самолеты противника были оснащены эффективными радиолокационными установками" [Hashimoto, p.164]. Одной из причин успешных действий американских подводных лодок против японского судоходства была задержка с принятием радиолокатора на вооружение японских противолодочных кораблей: малые эскортные корабли получили его только в сентябре 1944 года [Roscoe, p.211]. В официальной брошюре "Потери американских подводных лодок во второй мировой войне" приводятся три основные причины низких потерь американских подводных лодок в войне на Тихом океане, и одной из них является превосходство нашего радиолокатора над японским [U.S. Submarine Losses, World War II, p.2].

Успех действий самолетов против подводных лодок в Атлантике, особенно когда самолеты были оснащены радиолокатором, только подчеркивает уязвимость подводных лодок в надводном положении. Интересно, что 80 процентов потерь немецких подводных лодок за вторую половину 1942 года приходилось на подводные лодки в надводном положении, хотя это и не является надежным показателем их уязвимости в этом положении, так как многие из них, до того как были уничтожены, были вынуждены всплыть на поверхность в результате интенсивной атаки глубинными бомбами. Тем не менее успех самолетов в уничтожении немецких подводных лодок очевиден из данных приводимой ниже таблицы 1 [Roskill, The War at Sea, 3, Part 2, p.472],

Таблица 1
Анализ потерь немецких подводных лодок за период с 3 сентября 1939 по 8 мая 1945 года


Авиация принимала участие в 43.2 процента атак против немецких подводных лодок, закончившихся уничтожением лодок, что действительно является показателем ее мощи. Более того, общая эффективность авиации как противолодочного оружия значительно выше, чем показывают эти цифры, так как она вынуждала подводные лодки погружаться и срывала их атаки против конвоев.

Но, как мы указывали ранее, важно также признать, что авиация не была единственной причиной поражения подводных лодок в Атлантике. Приведенные данные показывают, что на долю надводных кораблей приходится 31.4 процента уничтоженных подводных лодок, а в целом они участвовали в потоплении 37.4 процента лодок. Примечательно, что массированные боевые рейды авиации как метод уничтожения подводных лодок были неэффективными: если подводные лодки находились в своих железобетонных укрытиях, они были в полной безопасности во время таких рейдов.

Более того, авиация была почти бесполезна в борьбе с подводными лодками в подводном положении. После того, как Дениц отдал приказ о погружении на переходе морем количество подводных лодок, уничтожаемых с воздуха, значительно снизилось и, как мы уже указывали, применение шноркеля способствовало предотвращению таких атак. Использование авиационного магнитного обнаружителя, принцип действия которого основан на влиянии подводной лодки на магнитное поле Земли, было полезным при патрулировании в узкостях, как, например, в Гибралтарском проливе, где он был особенно эффективен, или при опознавании уже обнаруженных визуально подозрительных объектов, таких, как погрузившиеся подводные лодки или киты. Магнитный обнаружитель как средство обнаружения имел и имеет малую эффективность при патрулировании в обширных районах. Использование гидроакустических буев или пассивных гидроакустических средств разового действия, которые с помощью радиопередатчика передавали на поставивший их самолет данные об обнаружениях, также не оказалось достаточно эффективным против подводных лодок в подводном положении.

На Тихоокеанском театре авиация не была так эффективна против подводных лодок, как в европейских и американских водах. Обширность районов боевых действий, нехватка базовых самолетов, не позволявшая отвлекать их от сухопутных операций, и приверженность японцев к наступательной доктрине, которая препятствовала использованию авиации для защиты их конвоев,- все это сыграло свою роль в различии между двумя театрами. Авиация не играла большой роли и в американских противолодочных усилиях на этом театре. Из 130 японских подводных лодок (исключая сверхмалые), потопленных во вторую мировую войну, авиация потопила самостоятельно только 13 лодок и совместно с надводными кораблями еще 7 лодок [Hashimoto, pp.261, 273]. Следовательно, самолеты участвовали только в 15.3 процента атак, приведших к уничтожению японских подводных лодок.

Однако звучит иронией то, что, несмотря на относительную безопасность от атак с воздуха, ужасная неуверенность, которую испытывали командиры японских подводных лодок из-за отсутствия или недостаточной эффективности радиолокационного оборудования для предупреждения ночных воздушных атак, увеличивала опасность до такой степени, что командиры лодок больше всего боялись именно таких атак. Вице-адмирал Мива, командующий имперским подводным флотом, сообщил следователям управления стратегической бомбардировочной авиации США, что экипажи японских подводных лодок больше всего боялись воздушных атак, особенно ночных, с использованием радиолокатора, главным образом и определявшего эту боязнь. Однако авиация США за всю войну потопила наверняка только три подводные лодки стран оси в результате ночных атак, из которых только одна была японская; все они были потоплены в Атлантике. Правда, четыре ночные воздушные атаки на Тихом океане, вероятно, привели к потоплению лодок, но также было верно и то, что подводные лодки союзников потопили при ночных атаках восемь японских подводных лодок. Таким образом, в большинстве случаев японцы, вероятно, ошиблись, приписывая ночные атаки самолетам, а не подводным лодкам [Roscoe, pp.451-452].

Из 52 американских подводных лодок, потерянных по второй мировой войне, только 30 считаются погибшими в результате действий противника, 8 считаются погибшими на минах, 2 - в результате циркуляции своих собственных торпед, 7 - вследствие оперативных случайностей и посадки на рифы или скалы и 5 - по неизвестным причинам [U.S. Submarine Losses, World War II, pp.12-13]. Из 30 лодок, погибших в результате действий противника, 5 считаются уничтоженными авиацией самостоятельно и еще 6 - совместными действиями самолетов и надводных кораблей. Если мы сравним эти цифры с данными, приведенными в таблице 1, и примем 52 уничтоженные лодки за 100 процентов, то около 9.6 процента лодок было уничтожено только авиацией и 21 процент с участием авиации. Таким образом, что касается количества уничтоженных лодок, то мины противника были почти также эффективны, как и авиация, хотя, конечно, косвенно авиация в значительно большей степени препятствовала действиям подводных лодок.

Более ярким показателем, чем процент потоплений, приписываемый японским воздушным силам, является малая абсолютная величина потерь американских подводных лодок в целом, и от авиации в частности, если учитывать воды, в которых действовали подводные лодки. Конечно, одним из важных факторов, определивших успех американских подводных лодок в борьбе с японской авиацией, была установка на всех подводных лодках радиолокатора, предупреждавшего о самолетах. В течение нескольких месяцев после начала войны все наши подводные лодки были оснащены для этой цели радиолокатором типа SD. В течение войны американские радиолокационные установки сохраняли превосходство, несмотря на контрмеры противника. С появлением радиолокатора у японцев для повышения эффективности обнаружения его работы американцами был использован поисковый радиолокатор типа APR, а позднее были приняты на вооружение радиолокаторы типа ST и SV, работавшие на более коротких волнах, что предотвращало обнаружение их японскими поисковыми станциями.

Тем не менее неэффективность японской авиации в борьбе с американскими подводными лодками чрезвычайно трудно объяснить иначе, как тем, что противник использовал исключительно малоэффективные средства противолодочной борьбы. Например, в районе южнее Хонсю у входа в Токийскую бухту, а также в узкостях восточного и западного проливов, ведущих во Внутреннее море, постоянно патрулировали базовые самолеты и корабли, так как эти районы были важными подходами к островам. Наши подводные лодки интенсивно патрулировали в этих районах в течение всей войны, однако здесь не была потеряна ни одна подводная лодка.

"В районе южнее острова Хонсю наибольшее противодействие противолодочных сил противника можно было ожидать на хорошо защищенных подступах - у островов Трук и Палау. Однако война продолжалась уже более двух лет, когда первая из двух подводных лодок была потоплена вблизи острова Трук, а единственное потопление лодки вблизи островов Палау... было вызвано циркуляцией ее собственной торпеды" [U.S. Submarine Losses, World War II, pp.12-13.].

Таким образом, в жизненно важных водах японской империи, где можно было ожидать наиболее интенсивное и эффективное воздушное патрулирование, результаты оказались наименьшими.

...

УЯЗВИМОСТЬ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ ОТ НАДВОДНОГО КОРАБЛЯ. Эсминец и сторожевой корабль периода второй мировой войны, оснащенные радиолокатором и гидролокатором и имеющие натренированную и квалифицированную команду, оказались грозным противником подводной лодки. Хотя наиболее эффективное ведение противолодочной борьбы основывалось на наличии как надводных кораблей, так и самолетов с натренированными экипажами, чтобы умело и настойчиво преследовать обнаруженную лодку, эскортный корабль, основной задачей которого является непосредственное охранение конвоя, был незаурядным противником. Как писал Дениц о битве за Атлантику:

"По крайней мере в тех районах, где преобладала хорошая погода и в которых поэтому были благоприятные условия для радиолокационного обнаружения, один морской эскорт был достаточен, чтобы чрезвычайно затруднить, если вообще не исключить, сближение подводных лодок с конвоем в надводном положении".

Основным оружием надводных кораблей для атаки подводной лодки была глубинная бомба - 104 и 227кг и более тринитротолуола или эквивалентное количество торпекса,- которая устанавливалась на взрыв на желаемой глубине и действие которой основывалось на принципе воздействия на подводную лодку ударной волной. Надводный корабль, идущий по гидроакустическому пеленгу на подводную лодку, находящуюся в подводном положении, всегда терял контакт с целью на расстоянии 100-140 метров от нее, так как звуковой луч, отражение которого от цели обеспечивало определение места, проходил над подводной лодкой. Таким образом, глубинная бомба, сбрасываемая с борта корабля, падала в расчетное место цели, и этот элемент неопределенности был слабым местом оружия. Это привело к созданию стреляющих вперед бомбометов, подобных "Хеджехогу" и "Маустрапу", из которых можно было производить залп, пока еще поддерживался гидроакустический контакт, но, хотя бомбометы имели некоторые преимущества, они никогда не стали таким же важным оружием, каким была глубинная бомба, и часто после нанесения удара бомбометами следовали атаки глубинными бомбами.

Очень трудно было рассчитывать дистанцию, в пределах которой должны взорваться глубинные бомбы, чтобы поразить цель. Это зависело от глубины погружения подводной лодки (корпус которой уже подвержен давлению соответствующего слоя воды), от мощности заряда глубинной бомбы, конструкции подводной лодки, особенностей частей корпуса лодки, подвергающихся воздействию ударной волны, от характера морского дна и многих других факторов. Примечательно, что наибольший успех при атаке глубинными бомбами достигался чаще в результате применения серии бомб с последующими непрерывными ударами по подводной лодке, чем в результате быстрого применения одной или двух бомб [Morison, 1, pp.211-212]. Поэтому приводимые ниже оценки должны рассматриваться как весьма приближенные.

В конце 1942 года в Атлантическом флоте США считали, что 136-килограммовая глубинная бомба поражала подводную лодку при взрыве на расстоянии до 6 метров от ее корпуса, а 270-килограммовая - на расстоянии от 9 до 12 метров. Эти расчетные данные, вероятно, оптимистичны: опыты с 113-килограммовой авиационной бомбой, снаряженной зарядом торпекса, эквивалентного 170кг тринитротолуола, показали, что рассчитывать на уничтожение подводной лодки можно только при взрыве на расстоянии 3-3.5 метра от корпуса лодки. На основе этих данных и большого опыта действий подводных лодок расчеты Лоу, согласно которым глубинные бомбы при взрыве на расстоянии до 15 метров от подводной лодки уничтожают ее, кажутся весьма сомнительными [Low. The Submarine at War, p.215.]. Однако Хасимото, опытный японский подводник, считал, что обычная японская 104-килограммовая глубинная бомба могла поразить корпус подводной лодки в зоне 15-23 метров. Поэтому при установке глубины взрыва 27 метров, по его мнению, создается опасность для подводной лодки, находящейся на глубине от перископной до 50 метров [Hashimoto, p.145].

Способность подводных лодок сохранять живучесть при интенсивном и непрерывном глубинном бомбометании была одной из неожиданностей второй мировой войны. Тяжело читать хронику трудных испытаний подводных лодок, неподвижно лежавших в течение многих часов подряд на грунте, выдерживая жестокое бомбометание, когда воздух в отсеках становился загрязненным, а через потерявшие герметичность люки и горловины начинала поступать вода. Мы уже отмечали, что среди подводников всех стран существовало общее мнение о том, что противолодочными силами при выполнении своих задач проявлялась сверхуверенность или нетерпение. Это приводило к отсутствию настойчивости при проведении атак и к желанию прекращать атаку без достаточных оснований или после потери гидроакустического контакта. Тем самым атакующие не использовали своего главного преимущества, заключающегося н способности к более длительным эффективным действиям с целью вынудить подводную лодку всплыть на поверхность. Конечно, нетерпение в значительной степени объяснялось необходимостью для эскортных кораблей быстро возвращаться к конвоям для защиты их от других подводных лодок, которые могли находиться в том же районе. В дальнейшем, когда были сформированы поисково-ударные группы, они проявляли большую настойчивость и добивались большего успеха.

Как мы уже отмечали, японские средства борьбы с подводными лодками были особенно слабы. В начале войны японские гидрофоны для обнаружения подводных лодок были такие же, как и американские, они давали пеленг на цель на расстоянии около 1800 метров при скорости хода 5 узлов. Определено, что японская гидролокационная аппаратура на эскадренном миноносце, идущем со скоростью 12 узлов, имела максимальную эффективную дальность 3000 метров. Она имела преимущество по сравнению с английским асдиком, с помощью которого можно было рассчитывать на обнаружение подводных лодок при средних условиях и обычных скоростях хода только на дистанциях 1000-1400 метров [Roskill. The War at Sea, 1, p.464]. Вот что говорится в докладе Тихоокеанского подводного флота в отношении японцев:

"Хотя в начале войны оборудование у них было хорошим, использовали его плохо. Казалось, японцы не встречали затруднений в определении места подводной лодки своими гидрофонами после торпедной атаки, но, определив его, им не удавалось решить математическую проблему расчета места сбрасывания глубинных бомб. Их атаки характеризовались систематическим отсутствием настойчивости. Они были склонны принимать самый незначительный признак за полное доказательство потопления лодки... Хотя только 48 американских подводных лодок было потеряно в боевых операциях и из них не более 41 непосредственно в результате действий противника, японцы в конце военных действий представили нам информацию, в которой насчитывалось 468 уверенных потоплений наших подводных лодок" [U.S. Submarine Losses, World War II, p.4.].

Одной из систематических ошибок японских сил ПЛО была установка взрывателя глубинных бомб для взрыва на слишком небольшой глубине.

Так как ограниченная скорость подводного хода лодки не позволяла ей оторваться от надводных кораблей после обнаружения, особенно в связи с тем, что высокие скорости заметно сокращали длительность нахождения в подводном положении, оборона подводной лодки сводилась к уклонению от обнаружения корабельными гидролокаторами и шумопеленгаторами, а также от глубинных бомб путем маневрирования. Гидролокационное оборудование было "активным" средством в том смысле, что оно генерировало звуковые импульсы, звучание которых расшатывало нервы экипажа подводной лодки, пытавшегося уклониться от них. Звуковой луч отражался от корпуса подводной лодки, и эхо, принятое гидроакустической станцией надводного корабля противника, позволяло опытному оператору классифицировать цель как подводную лодку и определить дистанцию и пеленг на нее. Шумопеленгатор, напротив, был "пассивным" средством, принимавшим шумы винтов и другие шумы подводной лодки. Чтобы избежать гидроакустического обнаружения, подводной лодке лучше всего было найти в воде "температурный слой скачка", где слой холодной воды встречался со слоем теплой воды, и лежать под этим слоем или в самом слое, так как звуковые лучи плохо проходят через него. Глубина, увеличивающая дистанцию, также выполняла функцию своего рода защиты, так как надводные корабли, способность которых определять глубину подводной лодки была совершенно неудовлетворительной, имели тенденцию занижать ее. Уклонению подводных лодок способствовало также то обстоятельство, что типовая гидролокационная аппаратура эскортных кораблей имела угол обзора лишь около 80o на носовых курсовых углах.

В целях уклонения от обнаружения шумопеленгаторами и сохранения энергии для длительного отрыва от сил ПЛО лодками применялась тактика использования малошумных ходов и лежания на грунте. Подводная лодка имела некоторые преимущества также и в уклонении от глубинных бомб, так как она могла определить глубину их взрыва и соответственно регулировать собственную глубину погружения. Кроме того, скорость погружения глубинных бомб была достаточно мала, поэтому после их сбрасывания над подводной лодкой она имела достаточно возможностей, чтобы уклониться от них в так называемое "мертвое время", время между сбрасыванием и взрывом бомбы. Недостаток глубинной бомбы как сбрасываемого "над головой" оружия был уменьшен благодаря применению атак глубинными бомбами по площади; тактика таких атак была разработана английскими поисково-ударными группами в последние годы войны. Во время этих атак один эскадренный миноносец, не атакуя лодку сам, поддерживал с нею гидроакустический контакт и управлял действиями другого корабля, сбрасывавшего серии глубинных бомб вдоль пути подводной лодки. Гидролокатор этого корабля был выключен, и его присутствие часто не обнаруживалось подводной лодкой. В этом случае серия глубинных бомб могла быть сброшена впереди по курсу подводной лодки с таким расчетом, чтобы взрыв бомб произошел, когда лодка придет в место их сбрасывания.

Максимальная глубина, на которую могла погрузиться подводная лодка без разрушения прочного корпуса, была чрезвычайно важным фактором в защите от гидролокатора, шумопеленгатора и взрывающихся глубинных бомб, Опыт второй мировой войны приятно опроверг опасения подводников: подводные лодки часто были в безопасности от атак глубинными бомбами благодаря установке противолодочными силами слишком малой глубины взрыва бомб. В мирное время немецким подводным лодкам было запрещено погружаться на глубину более 45 метров, но изучался вопрос о том, выдержит ли корпус лодки давление воды на глубине 75 метров. В декабре 1939 года одна подводная лодка, потеряв управление, погрузилась на глубину 135 метров и не была повреждена. Когда подобный опыт был накоплен, погружение на глубину 165 метров и более стало обычным явлением в случае крайней необходимости [Frank, pp.31, 39, 175].

Подводная лодка U-331 в ноябре 1941 года погрузилась на глубину 246 метров, то есть на 147 метров ниже своей предельной глубины погружения [Ruge, p.190]. Итальянская подводная лодка, имевшая большую надстройку, способствовавшую ее обнаружению, а в остальном сконструированная так, чтобы по своим качествам быть равной или превосходить немецкие подводные лодки, пытаясь форсировать Гибралтарский пролив, несмотря на предательские течения и водовороты, потеряла управление и погрузилась на глубину 156 метров с тридцатиградусным дифферентом на нос, затем на некоторое время управление было восстановлено, но, прежде чем успешно пройти пролив, лодка снова провалилась на еще большую глубину. Хасимото приводит в качестве безопасной глубину погружения для больших подводных лодок типа "I" - 90 метров и в качестве предельной - глубину около 135 метров [Hashimoto, p.27.]. Американские подводные лодки, как свидетельствуют многочисленные примеры, могли успешно ходить на глубинах более 60 метров.

По опыту кажется очевидным, что подводная лодка периода второй мировой войны могла погружаться на глубину 105 или 135 метров и более, чтобы уклоняться от глубинных бомб. Таким образом, подводная лодка имела более надежную защиту, чем полагали ее сторонники, ее способность противостоять надводным кораблям была больше, чем можно было ожидать на основании расчетов и чем полагали более оптимистично настроенные приверженцы гидролокатора. Тем не менее атака эскадренного миноносца или другого эскортного корабля никогда не воспринималась легко; в ходе войны экипажи противолодочных кораблей больше узнавали тактику и возможности своего противника, становились более натренированными в использовании оружия, более многочисленными и более способными в проведении длительных поисково-ударных операций.

УЯЗВИМОСТЬ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ ОТ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ. В битве за Атлантику во второй мировой войне подводная лодка не показала себя эффективным противолодочным оружием. Из данных таблицы 1 видно, что только 21 немецкая подводная лодка, или 2.7 процента общего количества уничтоженных лодок (исключая лодки, затопленные после окончания военных действий), приходится на долю подводных лодок союзников. Это весьма показательно потому, что английские подводные лодки, особенно в первые три года войны, были развернуты для борьбы против флота противника вообще, в качестве противолодочных сил - в частности. США использовали свои подводные силы в Атлантике для целей ПЛО с начала войны и до конца 1942 года, хотя им совершенно не удалось воспрепятствовать наступательным действиям немецких подводных лодок. Подводные лодки стран оси потопили только 5 английских подводных лодок [Roskill. The War at Sea, 3, Part 2, Appendix T, p.448].

На Тихом океане подводные лодки союзников потопили 25 японских подводных лодок, в то время как японцы уничтожили только одну американскую подводную лодку. В общем случае японская подводная лодка, уничтоженная лодкой союзников, обнаруживалась в надводном положении обычно с помощью радиолокатора, которым сама она не была оснащена, и в надводном же положении уничтожалась в результате атаки с перископной глубины. Действительно, из 16 известных случаев, в которых место подводной лодки противника было определено, только одна японская подводная лодка была уничтожена в подводном положении на перископной глубине. 15 из 23 японских подводных лодок было потоплено американскими лодками в последние два года войны, когда надводные цели становились редкими и преимущество США в области радиолокации было очевидным [Roscoe, pp.450-451].

Убеждение в том, что подводная лодка не может бороться против подводной лодки, так как лодки "не видят" друг друга, превратилось в начале развития подводных лодок в стратегическую доктрину [Таlbot. Submarines, p.159]. Тот факт, что в первой мировой войне, особенно в ее начальный период, произошло много боевых столкновений между подводными лодками, явился неожиданным. Англичане организовали противолодочное патрулирование подводных лодок, и в конце войны в Англии строились подводные лодки типа R, специально предназначенные для таких действий. Эти подводные лодки имеют некоторое основание считаться первыми истинными подводными лодками, если мы под этим подразумеваем то, что их подводная скорость, равная 15 узлам, была больше, чем их максимальная надводная скорость [Low, pp.100, 252-254]. Тем не менее для войны в целом этот принцип оказался справедливым и, как мы видели, в значительной степени оправдался и во вторую мировую войну с некоторой оговоркой в отношении американских подводных лодок на Тихом океане. В главе 9 мы увидим, как появление атомной ударной подводной лодки изменило в дальнейшем этот принцип или, точнее, ту его устаревшую часть, которая подчеркивала неспособность подводных лодок "видеть" друг друга. В настоящее время атомная ударная подводная лодка, по-видимому, является основой любой эффективной противолодочной обороны, что обусловливается скоростью, автономностью плавания и глубиной погружения современных атомных подводных лодок.
***

В главах 2 и 3 нашим намерением было дать основное представление об обычной подводной лодке как средстве ведения войны путем рассмотрения ее главных преимуществ и недостатков, способа действий и силы ее противников на реальном фоне второй мировой войны. Вероятно, несколько парадоксально, но она оказалась наиболее эффективной, когда могла действовать в качестве надводного корабля при ведении разведки, слежении и в наступательных действиях. Ограниченные возможности обычной подводной лодки погружаться на глубину в лучшем случае служили целям ее обороны, поскольку дальность плавания и скорость хода в подводном положении серьезно влияли на ее эффективность. В надводном положении под покровом темноты и при наличии достаточного количества подводных лодок, чтобы распылить эскортные силы конвоя, лодка действительно была грозным противником. Вынужденная находиться в подводном положении на переходе морем и при атаке конвоев, охраняемых достаточным количеством кораблей с хорошо обученными экипажами, взаимодействующими с опытными летчиками, и обнаруженная маневренными поисково-ударными группами, способными к настойчивому преследованию, подводная лодка стала почти бессильным противником с явно невысокими качествами и короткой жизнью.

Недостатки, присущие подводным лодкам, привели к одному существенному принципу: если подводные лодки развертывались в соответствии со стратегией уничтожения торговых судов, то их эффективность почти полностью зависела от желания экипажа лодки рисковать жизнью и от состояния противолодочной обороны противника. В главах 4, 5 и 6, где мы обратимся к некоторым деталям действий немецких, американских и японских подводных лодок во второй мировой войне, мы попытаемся показать, что при условии разумного выделения сил для эскортирования конвоев и средств ПЛО с подводными лодками можно было успешно бороться.

Но даже с умеренными шансами на успех подводные лодки достигли результатов, превышающих их соответствующие потери в материальных средствах и людях. Расходы, которые могут быть весьма высокими с точки зрения потерянных в результате действий противника подводных лодок и их экипажей, уничтоживших торговые суда общим тоннажем миллион тонн, могут быть очень небольшими с точки зрения потерь других систем оружия, потребных для решения той же задачи или других задач одинаковой военной значимости. Когда от противника можно ожидать изобретательности и способности сконструировать и произвести эффективные противолодочные средства, окончательная ценность подводной лодки как системы оружия в ограниченной войне должна рассматриваться с этой точки зрения.

ЧАСТЬ II. ФОРМАЛИЗОВАННЫЙ АНАЛИЗ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК США И ГЕРМАНИИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
ГЛАВА 4. МОДЕЛЬ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Чтобы лучше понять фактическую эффективность системы оружия, описанию которой мы так много уделили внимания в первой части книги, и разработать методы определения численности подводных лодок, необходимых в будущих ограниченных войнах для получения ожидаемых результатов в предполагаемых условиях боевых действий, во второй части книги мы построим простую модель. В целях получения необходимых для нашей модели статистических данных мы воспользуемся историческим опытом боевых действий подводных лодок США на Тихом океане и Германии - на Атлантике во второй мировой войне, изучим значение переменных величин, подсчитанных нами с помощью разработанной модели, произведем некоторое манипулирование моделью, с тем чтобы вывести нужные теоремы, показывающие зависимость значения важных переменных величин от изменений в различных параметрах исходных данных. Хотя мы и не намерены умалять тот вклад, который такое исследование систем вносит в исторический анализ, однако должны отметить, что наша основная цель заключается в использовании данных второй мировой войны для подтверждения наших идей в ходе разработки методов, применимых для будущих ограниченных войн.

Нам хотелось бы разъяснить нашу позицию еще раз. В поиске принципов научного использования подводных сил эти простые математические модели не будут точной копией реальности. Они скорее явятся более или менее полезными схемами этой реальности. Сложность систем оружия подводной войны и противолодочной обороны, которыми мы занимались в первой части книги, должна явиться убедительным основанием для вывода о том, что никакая простая модель, с помощью которой можно пытаться определить значение полдюжины переменных величин, не сможет верно отразить многочисленные детали исторического опыта или возможных будущих вариантов. Эта мысль является не отрицанием значения деталей, а скорее признанием нашей неспособности манипулировать ими в формализованной модели. При построении модели недостаточно подставлять значения отдельных параметров и получать значения переменных величин. Важно изучить зависимость результатов, полученных с помощью таких моделей, от значений исходных данных, которые используются в ходе решений, особенно если в качестве исходных данных используются оценочные подсчеты истинных значений. Таким образом, автор и его читатели могут прийти к определенным выводам о надежности модели с точки зрения ее зависимости от значения параметров. Более того, желательно знать, как манипуляция отдельными параметрами, то есть увеличение или уменьшение их значений, будет влиять на количественное и качественное значение переменных величин. Если, например, сократить продолжительность капитального ремонта подводных лодок с 50 до 40 дней, то какое влияние это окажет на количество эффективных выходов подводных лодок на боевое патрулирование в течение месяца и на ежемесячные темпы потерь самих подводных лодок? Если исследователь вводит в модель факты использования бомбардировщиков дальнего радиуса действия для уничтожения определенной части судостроительной промышленности, пополняющей состав торгового флота, и сохраняет при этом постоянными все другие параметры боевых действий подводных лодок, то какое влияние это окажет на период времени, необходимый для сокращения торгового судоходства противника до определенного уровня? Таковы возможности анализа реальности с помощью построения модели. Если модель не позволяет анализировать такие вопросы, то ее польза очень ограниченна. Возможности анализа с помощью такой модели резко уменьшаются по мере введения все большего и большего числа переменных величин, то есть деталей, в их совокупности, так как методы, на которые мы полагаемся, предназначены для манипулирования небольшим числом переменных величин. Итак, ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ЛИБО ИМЕЕТ ПРОСТУЮ МОДЕЛЬ, ЛИБО У НЕГО БЕСПОЛЕЗНАЯ МОДЕЛЬ.

Основная черта нашей формализации наступательных действий подводных лодок вытекает из нашей концепции "стабильных подводных сил". Фактический опыт подводных держав во второй мировой войне был связан с вступлением в войну при малой численности подводных лодок и наращиванием ее в ходе военных действий. Для того чтобы справиться с этой деталью, мы должны были бы построить динамическую модель, то есть модель, которая включала бы в качестве исходных данных численность подводных лодок в начале каждого периода времени (скажем, месяца), или, в еще более сложной форме, мы должны были бы включить темпы роста численности подводных лодок в качестве переменной величины и определять уровень подводных сил на каждый месяц.

Если бы мы попытались включить эту деталь в нашу модель, то она стала бы очень сложной и было бы труднее манипулировать методами, описанными выше. Поэтому мы идеализируем реальность. Располагая основными фактами использования подводных лодок и исторически известными данными о результатах их деятельности или их предполагаемых возможностях, соответствующие цифровые значения которых мы указали в разделе "Совокупность исходных данных", мы задаемся такими вопросами: КАКОЕ КОЛИЧЕСТВО ПОДВОДНЫХ ЛОДОК, ИМЕВШЕЕСЯ В НАЛИЧИИ В НАЧАЛЕ ВОЕННЫХ, ДЕЙСТВИЙ И ПОДДЕРЖИВАЕМОЕ ГОСУДАРСТВОМ НА ЭТОМ ПОСТОЯННОМ УРОВНЕ НА ВСЕМ ПРОТЯЖЕНИИ ВОЙНЫ, МОГЛО БЫ ДОБИТЬСЯ ТЕХ ЖЕ САМЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ, С ТЕМИ ЖЕ САМЫМИ ПОТЕРЯМИ, ЧТО И ФАКТИЧЕСКИ ИМЕВШЕЕСЯ В ТЕЧЕНИЕ ВОЙНЫ ИЗМЕНЯВШЕЕСЯ КОЛИЧЕСТВО ПОДВОДНЫХ ЛОДОК? И В СЛУЧАЕ БУДУЩИХ ПРЕДПОЛАГАЕМЫХ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ, СКОЛЬКО ПОТРЕБУЕТСЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ ПОСТАВЛЕННЫХ ЗАДАЧ? Этой величиной является численность лодок в "стабильных подводных силах", которые являются эквивалентом эффективности с точки зрения нашей модели фактически использованных (или предусматриваемых на будущее) подводных сил.

Основным преимуществом применения концепции "стабильных сил" в определенных исторических уеловиях является то, что она позволяет нам "стандартизировать" совершенно разный опыт на различных театрах военных действий. Как мы уже указывали в главе 3, трудно найти два примера условий действий подводных лодок, более разных, чем те условия, при которых проводились боевые действия лодок Германии и США. Полезно будет сравнить разницу этих условий с точки зрения уязвимости и эффективности подводных лодок. В этом отношении концепция "стабильных сил" позволяет нам произвести ограниченные сравнения, вводя эти условия в модель.

СОВОКУПНОСТЬ ИСХОДНЫХ ДАННЫХ МОДЕЛЕЙ. К исходным данным или параметрам модели, величины которых подлежат оценочному определению на основании имеющихся исторических статистических данных, при анализе накопленного опыта, и оцениванию заранее при перспективном планировании, мы относим следующие:
1. L - общие потери действующих подводных лодок в течение T, то есть всего периода военных действий, измеряемого в месяцах. В понятие "действующие подводные лодки" мы намерены включать только те подводные лодки, которые участвовали или будут участвовать в боевых действиях против торгового судоходства.
2. A - средняя продолжительность боевого патрулирования в месяцах.
3. B - продолжительность текущего ремонта и пополнения запасов между выходами на боевое патрулирование в месяцах.
4. Q - среднее время в месяцах по отношению к одному патрулированию, необходимое для планового капитального ремонта подводных лодок плюс устранение основных боевых повреждений, которые невозможно ликвидировать в ходе текущего ремонта, предусмотренного величиной B.
5. t - конкретный месяц периода войны, колеблющийся от t = 0 для первого месяца войны до t = T-1 для последнего месяца войны. Таким образом, t = 0, 1, 2, ..., T-1.
6. a - средний тоннаж потопленных торговых судов в брутто-регистровых тоннах, приходящийся на одно боевое патрулирование.
7. p - среднее число боевых патрулирований, приходящееся на одну потерянную действовавшую подводную лодку. Это не среднее количество выходов на боевое патрулирование, предпринятых потерянными подводными лодками, а общее количество выходов всех подводных лодок на боевое патрулирование, поделенное на L.
8. J.0 -полный тоннаж торговых судов противника, имевшихся на t = 0.
9. C - средние ежемесячные темпы строительства торговых судов, поддерживаемые противником в ходе всей войны.
10. D' - средние месячные потери торговых судов противника в течение всей войны от других систем оружия.
11. J.T-1 - остающийся торговый тоннаж противника, то есть тоннаж на t = T [Это противоречит пункту 6 следующего раздела ("Совокупность неизвестных величин модели"), где сказано, что J.t при t = 1, 2, ..., T-1 - тоннаж торговых судов на начало месяца t (см. след. примечание).- Прим. ред.].

СОВОКУПНОСТЬ НЕИЗВЕСТНЫХ ВЕЛИЧИН МОДЕЛИ. С помощью модели мы стремимся определить значение следующих переменных величин:
1. S - ФАКТИЧЕСКИ ЭФФЕКТИВНАЯ ЧИСЛЕННОСТЬ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК СТАБИЛЬНЫХ СИЛ, как это было определено выше.
2. k' - среднее количество выходов на боевое патрулирование, приходящихся на одну подводную лодку в течение 24-месячного периода.
3. k - среднее количество выходов на боевое патрулирование, приходящихся на одну подводную лодку в течение каждого месяца.
4. N - фактическое количество выходов на боевое патрулирование в течение каждого месяца для всех подводных лодок в стабильных силах.
5. D - тоннаж торговых судов противника, уничтоженных в течение месяца всеми лодками стабильных сил.
6. J.t при t = 1, 2, ..., T-1 - тоннаж имеющихся торговых судов противника, подсчитанный в начале месяца t с учетом действия стабильных подводных сил [J.t можно считать определенным для t = 0, 1, . . . . , T-1, T.
Дело в том, что J.0 определено ранее, а J.T нужно определить, чтобы знать, какой тоннаж торговых судов остался у противника в конце войны. Обозначение автора J.T-1 введенное в пункте 11 предыдущего раздела, противоречит определению J.t для t = T-1. Тоннаж торгового флота противника, оставшийся после последнего месяца войны (t = Т-1), равен согласно определению J.t тоннажу на начало следующего месяца, то есть J.T. Поэтому придется изменить:
а) пункт 11 предыдущего раздела и числить его как J.T - остающийся тоннаж торгового флота противника;
б) пункт 6 настоящего раздела и числить его как: J.t при t = 0, 1, . . . , Т-1, Т - тоннаж торгового флота противника, подсчитанный в начале месяца t.
в) уравнение (10) следующего раздела считать справедливым для t = 0, 1, ..., T-1;
г) уравнение (11) следующего раздела писать в виде D = C' + (J.0-J.T)/T.
Такая замена не внесет никаких изменений в расчеты по данной модели, если не считать замены J.T-1 на J.T].
7. C' - средний чистый месячный прирост тоннажа в результате строительства торговых судов с учетом среднемесячного потопленного тоннажа противника, приходящегося на другие силы.
8. r - месячные темпы пополнения подводных лодок в стабильных силах, необходимые и достаточные для поддержания численности подводных сил на принятом уровне.
9. m - средний тоннаж потопленных судов, приходящийся на одну потерянную подводную лодку. Это не средний тоннаж судов, потопленных только потерянными лодками, а общий тоннаж судов, потопленных всеми действующими подводными лодками, поделенный на L.
10. t* - продолжительность пребывания действующей подводной лодки в строю стабильных сил в месяцах.

СОВОКУПНОСТЬ ЗАВИСИМОСТЕЙ МОДЕЛИ. Для определений значений переменных величин при заданных исходных данных мы используем следующие зависимости между переменными величинами и исходными данными.

На основании нашего знания общих черт использования подводных лодок



Исходя из данных выше определений величин A, B и Q, среднее количество боевых патрулирований, приходящихся на одну подводную лодку в 24-месячный период, будет



а для одного месяца среднее количество боевых патрулирований, приходящихся на одну подводную лодку, будет



Мы можем определить общий средний тоннаж потопленных судов, приходящийся на каждую потерянную подводную лодку, как произведение среднего потопленного тоннажа, приходящегося на одно боевое патрулирование, на среднее количество патрулирований для каждой потерянной подводной лодки:




Темпы потерь подводных лодок в один месяц в среднем будут равны общим потерям подводных лодок на протяжении всей войны, разделенным на продолжительность войны в месяцах:



Будем рассматривать подводные лодки как определенную численность подводных лодок, на которую каждый месяц оказывают влияние поступление вновь построенных лодок и потери их. Это лучше всего может быть раскрыто с помощью гидростатической аналогии. Представьте себе резервуар в любой момент времени, имеющий входную и выходную трубу. Количество воды в резервуаре аналогично численности подводных сил в какой-то момент времени. Вода, поступающая в резервуар в определенном количестве, изображает собой ввод в строй новых подводных лодок, а вода, вытекающая из резервуара, изображает собой темпы потерь подводных лодок в результате боевых действий. Теперь наша концепция стабильных подводных сил как постоянная численность подводных лодок в течение определенного времени обозначает, что мы желаем установить постоянный уровень воды в резервуаре. Более того, поскольку при любых данных темпах вытекания воды (темпы потерь) будут необходимы те же самые темпы поступления (темпы нового строительства), если мы желаем установить в резервуаре постоянный уровень (подводные силы), то ясно, что темпы нового строительства определяются темпами потерь.

Продолжая эту аналогию, мы можем сказать, что среднее время пребывания любой взятой на выбор капли воды в резервуаре будет равно количеству воды, поддерживаемой на постоянном уровне, разделенному на темпы вытекания (= темпам поступления). Применительно к нашим подводным силам



при постоянном уровне численности, представляемом эффективными стабильными подводными силами.

Тогда эффективное количество боевых патрулирований в каждом месяце будет



Тоннаж судов, уничтожаемый в среднем в каждый месяц, будет



Чистые темпы месячного строительства торговых судов противника определяются формулой



при этом мы считаем, что C' < D. To есть мы исходим из того, что в среднем противник не в состоянии возмещать свои ежемесячные потери в результате действий подводных лодок и других систем оружия. Если бы это было не так, то подводные лодки, конечно, не причинили бы никакого урона первоначальному тоннажу торговых судов и были бы неэффективными с точки зрения нашей модели. Имеем



Аналогично потребуем, чтобы



То есть мы требуем, чтобы месячный тоннаж торговых судов, уничтожаемых подводными и другими силами, умноженный на продолжительность войны в месяцах, равнялся фактическим историческим или планируемым результатам уничтожения торгового тоннажа.

T+7 независимых выражений в (1) и (3)-(11) по числу равны T+7 неизвестных величин в нашей совокупности переменных величин модели, поэтому можно предполагать, что эти уравнения позволят нам получить искомые значения.

Необходимо отметить, что в этой модели подводные силы рассматриваются как эффективное оружие против торгового судоходства только потому, что они уничтожают торговые суда противника. Этот взгляд на роль подводных лодок в главе 8 будет назван использованием их в соответствии с концепцией суммарного тоннажа. В ней будет показано, что эта концепция получила самое широкое распространение среди военных стратегов. Эта концепция проста, а это является очень существенным преимуществом в любой формализованной модели, от которой требуются ясные ответы, и действительно отражают самую важную задачу любого подводного флота - топить суда. Однако мы признаем, что это слишком простая теория в том смысле, что, прежде чем определить общее военное значение подводного корабля, необходимо учитывать и другие результаты использования подводных сил. Поэтому (после соответствующего освещения всех наших точек зрения мы построим новую и более сложную модель в главе 10 в качестве конечного этапа наших рассуждений.

Данная модель, однако, дополняет модель главы 10 в том смысле, что будущая модель исходит из определенной численности подводных лодок, в то время как данная модель направлена на определение этой необходимой величины. Кроме того, вторая модель пригодна только при планировании использования атомных и дизельных подводных лодок против торгового судоходства в будущих ограниченных войнах, так что в отличие от первой она не может быть применена при анализе прошлых войн.

Это последнее положение приводит нас к необходимости кратко остановиться еще на одном соображении, имеющем некоторое отношение к данной главе. В замысел данной книги не входит написание сценария военных действий, в ней не делаются попытки определить вероятность их возникновения как реальных явлений будущего. Гадая о возможности возникновения будущих ограниченных войн, в которых одна или обе стороны используют атомные и дизельные подводные лодки против торгового судоходства противника, многого не добьешься, особенно в такой работе, как эта. Мы лучше забежим вперед, к вопросам, рассматриваемым в главе 9, и укажем на то, что в настоящее время военно-морские силы США в своих планах подводной войны и противолодочной обороны совершенно серьезно учитывают возможность таких военных действий. Принимаются конкретные меры по вооружению атомных торпедных лодок таким обычным оружием, как управляемая ракета-торпеда "Саброк", используемая в настоящее время как оружие ПЛО. Также разрабатываются методы эффективного конвоирования торговых судов.

Поэтому мы будем считать, что разработка математических моделей для определения размера флота атомных торпедных подводных лодок, необходимого для уничтожения торгового судоходства в будущих ограниченных войнах (на примере настоящей главы), и построение моделей, назначением которых будет определение оптимального использования этого желаемого флота атомных торпедных подводных лодок против противника (на примере главы 10), не нуждаются в дальнейшем оправдании. Однако в главе 10 мы будем придерживаться общего анализа и не будем определять конкретные условия такой будущей войны и находить конкретные решения для нее. Что касается моделей данной главы, то мы в главах 5 и 6 применим их в целях иллюстрации уже имевших место исторических боевых действий, а не надуманных будущих. Анализ боевых действий подводных лодок США и Германии во второй мировой войне с помощью этих моделей даст нам возможность проникнуть в историю, открыть много интересного и ценного, позволит нам избежать необходимости разработки условий воображаемых будущих войн - для этого есть намного более опытные специалисты.

Придерживаясь этого направления в главах 5, 6 и 10, автор, однако, желает подчеркнуть, что обе модели разработаны в целях проникновения в специфические гипотетические ситуации будущего. Их значение не ограничивается применением только к невозвратимому прошлому.

ГЛАВА 5. БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК США
Готовясь в ходе анализа прошедшей войны определить некоторые параметры с помощью модели, разработанной в главе 4, мы вначале остановимся на примечательных данных о потерях подводных лодок в американских операциях на Тихом океане. Как указывалось в главе 3, Соединенные Штаты потеряли 52 подводные лодки по всем причинам во второй мировой войне из общего числа 288 единиц, находившихся в составе флотов в какой-то период войны. Потери составляют только 18 процентов переданных флоту подводных лодок [Rоsсое. United States Submarine Operations in World War II, p.493]. Из переданных флоту подводных лодок мы отнесем к действующим в море, в нашем смысле слова, только те подводные лодки, которые потопили по крайней мере одно вражеское судно. Из 288 переданных флоту подводных лодок такой чести были удостоены 190 единиц [Подсчитано на основании данных о результатах боевых действий подводных лодок США, приведенных в упомянутой выше книге: Roscoe, pp.527-563]. Темпы потерь составляют поэтому 27.3 процента действовавших в море подводных лодок.

Темпы потерь, конечно, меняются в зависимости от года, в котором подводные лодки становились действующими. Из 52 лодок, которые, как считается, имеют на своем счету уничтожение судов в 1941 или 1942 году, 20 погибли в ходе войны, что составляет почти 40 процентов. Из 45 подводных лодок, первые потопления торговых судов которыми приходятся на 1943 год, к концу войны потеряно 8 единиц, или 18 процентов. Из 69 лодок, первые потопления которыми были совершены в 1944 году, только 5, или около 7.2 процента, погибли к концу войны, и из 24 лодок, добившихся первых потоплений в 1945 году, погибли только 2, или 8.5 процента. Если мы распределим потери 35 действовавших подводных лодок в соответствии с выходами на боевое патрулирование, в ходе которого они погибли, то получим приведенные в таблице 2 результаты. Средний "возраст" пребывания в строю ко времени гибели этих 35 подводных лодок составляет 6.57 выходов на боевое патрулирование. Он косвенно стал более высоким благодаря тому, что подводные лодки, которые были потеряны во время их первого боевого патрулирования до потопления ими судов противника, не отнесены нами к "действующим".

Таблица 2
Распределение потерь действовавших подводных лодок США во второй мировой войне относительно года первого потопления, торговых судов и рокового боевого патрулирования

Источники: U.S. Submarine Losses, World War II, prepared by the Commander, Submarine Force, Pacific Fleet; Roscoe. United States Submarine Operations in World War II, pp.523-563.

Общий тоннаж торговых и военных транспортов, потопленных этими 35 подводными лодками, приведен в таблице 3. Из 4762441 брт тоннажа торговых судов Японии, потопленных американскими подводными лодками в течение войны, на долю этих 35 обреченных лодок приходилось 22 процента, а сами они составляли 18.4 процента числа действовавших лодок, в нашем определении термина. Низкие показатели потопленного тоннажа, приходящегося на одно боевое патрулирование подводных лодок в 1941-1942 годах, отражают влияние различных факторов: организационные трения, отсутствие передовых баз, низкие тактико-технические данные лодок типа 5, продолжительное использование подводных лодок для выполнения специальных заданий, не связанных с боевыми действиями против торгового судоходства, и в значительной степени дефекты в устройствах регулирования глубины хода и в магнитных взрывателях торпед, находившихся на вооружении до 1943 года и приведших к многочисленным случаям преждевременного взрыва, непопаданиям в цель и неразрывам торпед в первые два года войны. Данные за 1945 год отражают сокращение объектов для атак подводными лодками по мере приближения окончания войны.

Таблица 3
Тоннаж торговых судов, военных транспортов и судов снабжения потопленных американскими погибшими подводными лодками во второй мировой войне

Источники: U.S.Submarine Losses, World War II, Rоsсое. United States Submarine Operations in World War II, pp.523-563.

Тем не менее 4468 брт тоннажа судов, потопленных потерянными подводными лодками в среднем в ходе одного боевого патрулирования, согласуется со средними данными для всех выходов лодок на боевое патрулироваиие. Подводные лодки США на Тихом океане провели в общей сложности 31571 день в зоне боевых действий и потопили 4762441 брт торгового тоннажа. Применяя наш оценочный метод подсчета, данный в главе 2, согласно которому подводные лодки в ходе типового боевого патрулирования продолжительностью 50 дней 50 процентов этого времени тратили на переходы из баз и обратно, мы получим 1263 выхода на боевое патрулирование всеми 190 действовавшими подводными лодками, или 6.65 выхода в среднем на одну лодку. Тогда средний торговый тоннаж, уничтоженный в одном патрулировании, составит 3771 тонну [Подсчитано на основании статистических данных в книге: Rоsсое, pp.523-524].

Если тоннаж судов, потопленных в среднем в ходе одного патрулирования, мы примем за 4468 брт в качестве нашей оценки, то мы можем ожидать, что потерянная подводная лодка должна была потопить около 29355 брт торгового тоннажа в течение средней продолжительности пребывания ее в строю действующих сил, равной 6.57 боевых патрулирований.

ОЦЕНКА ИСХОДНЫХ ДАННЫХ. Сейчас мы приступим к количественной оценке параметров в совокупности исходных данных, приведенной в главе 4, применительно к боевым действиям американских подводных лодок на Тихом океане.
1. L - мы определили, что потери действовавших подводных лодок составили 35 единиц. Однако общие потери, включая те подводные лодки, которые не потопили каких-либо судов до своей гибели в результате действий сил противника или несчастных случаев, больше соответствуют нашим целям, особенно если мы относим несчастные случаи и подрыв лодок на минах к числу потерь в ходе боевых действий на море. Поэтому значение L принимается равным 52 единицам.
2. A - в главе 2 было сказано, что продолжительность типового патрулирования эскадренной подводной лодки составляла 45-60 дней. Мы возьмем 50 дней в качестве средней продолжительности боевого патрулирования подводных лодок, базировавшихся на Фримантл, Брисбен и Пирл-Харбор, а также в отношении боевого патрулирования тех подводных лодок, которые использовали передовые базы по мере их создания.
3. B - мы подсчитали, что продолжительность текущего ремонта и пополнения запасов составляет около 3 недель между выходами на боевое патрулирование, то есть 0.75 месяца.
4. Q - время, затраченное на капитальный ремонт подводных лодок по отношению к одному боевому патрулированию, значительно колебалось в ходе войны. Адмирал Локвуд заявляет, что подводные лодки в основном ставились на ремонт в Пирл-Харборе или в базах западного побережья Соединенных Штатов через каждые 18 месяцев и что на такой капитальный ремонт требовалось от 40 до 50 дней пребывания подводной лодки на судоремонтной верфи [Lockwood. Sink 'Em All, pp.76, 83]. Учитывая, что на переход к западному побережью и обратно в каждом направлении требовалось 8 дней, мы приходим к выводу, что в обычных боевых условиях на капитальный ремонт требовалось 60 дней через каждые 18 месяцев использования подводных лодок на боевом патрулировании. Однако к этому сроку мы должны добавить время, требуемое для ремонта серьезных поломок и ликвидации боевых повреждений, которые нельзя устранить в ходе текущего ремонта и пополнения запасов. Совершенно произвольно предположим, что в силу этих причин каждая подводная лодка ежегодно не участвовала в боевых операциях в среднем в течение 30 дней. Это означает, что в течение 24-месячного периода на капитальный ремонт и ликвидацию значительных повреждений требовалось 120 дней. Поэтому Q = 4.
5. T - продолжительность военных действий считается равной 44 месяцам.
6. a - на основании вышеприведенных рассуждений мы будем считать, что в одном боевом патрулировании было потоплено 3771 брт торгового тоннажа судов противника.
7. p - поскольку мы определили, что общее количество выходов на боевое патрулирование подводными лодками США на Тихом океане во второй мировой войне равно 1263 и L = 52, то значение p составит 24.3 боевого патрулирования на каждую потерянную лодку.
8. J.0 - полный тоннаж торгового судоходства, имевшийся у Японии в начале войны, включая танкеры, составлял 5996607 брт [Roscoe, p.523].
9. C - японцы в среднем строили 76940 брт торгового тоннажа в месяц в течение всей войны [United States Strategic Bombing Survey. Japanese Merchant Shipbuilding (Washington, D.C., 1947), pp.44-45].
10. D'- другими системами оружия, кроме подводных лодок, в течение всей войны в среднем в месяц уничтожалось 74590 брт японского торгового тоннажа [Roscoe, p.523]. Таким образом, эти системы более или менее ликвидировали прирост тоннажа за счет судов, строившихся судостроительными верфями Японии ВО ВРЕМЯ войны.
11. J.Т-1 - полный тоннаж японских судов, оставшихся на день капитуляции, составлял 1814366 брт [Tам же].

РЕШЕНИЕ МОДЕЛИ. Если мы подставим соответствующие данные в выражение (2) главы 4, то получим

k' = 8.88 боевого патрулирования на одну подводную лодку в течение 24-месячного периода, (1)

и, используя выражение (3) той же главы, получим

k = 0.37 боевого патрулирования на одну лодку в течение одного месяца. (2)

На основании выражения (5) главы 4 значение r - темпы потерь - определяется

r = 1.18 подводных лодок в месяц. (3)

Подставляя в выражение (4) той же главы значения соответствующих параметров, мы получим потопленный
тоннаж по отношению к одной потерянной подводной лодке:

m = 91635 брт на одну потерянную лодку. (4)

Эту величину потопленного торгового тоннажа можно считать военной компенсацией за потерянную подводную лодку, хотя военные действия против торгового судоходства не отражают всех важных и косвенных положительных сторон использования подводных лодок, которые будут нами учтены в модели, данной в главе 10.

Если мы в выражение (11) главы 4 подставим значения D и N из выражений (7) и (8 ) той же главы, то получим



При наших величинах исходных данных

S = 70 подводных лодок. (6)

Подставляя это значение S в выражение (6) главы 4, мы получим продолжительность пребывания типовой подводной лодки в строю действующих стабильных подводных сил:

t* = 59 месяцам. (7)

Эти величины должны истолковываться следующим образом. В свете нашей модели и ее параметров мы берем для расчета подводные силы в составе 70 лодок, участвующие в боевых операциях с начала войны и до ее окончания и постоянно поддерживаемые на этом уровне. Лодки ведут боевые действия при заданных нормах выходов на боевое патрулирование в течение года, собственных потерь и наличия объектов для атак. В этом случае эти лодки могли бы добиться того же самого результата, которого фактически добились американские подводные силы. На 7 декабря 1941 года на Тихом океане США имели подводные силы в составе 51 лодки (29 - в Маниле и 22 - в Пирл-Харборе), 12 из которых были представлены лодками типа S с ограниченными возможностями. На 1 января 1945 года на Тихом океане было 156 эскадренных подводных лодок. В 1945 году флоту было передано 39 подводных лодок, а его потери составили 8 единиц. Таким образом, численность нашего подводного флота на Тихом океане на конец войны составляла, вероятно, 181 единицу. Именно эту меняющуюся численность подводных лодок мы и пытаемся выразить с помощью нашей величины S в условиях постоянной и средней эффективности, которые предполагаются при наших данных.

Значение величины t* выражает результат боевой деятельности подводных сил. Продолжительность пребывания подводной лодки в строю эффективных сил равна 59 месяцам. Эта величина отражает уязвимость подводных лодок на Тихоокеанском театре военных действий. По сравнению с уязвимостью подводных лодок, показанной в главе 3, это в среднем действительно продолжительный срок пребывания лодок в строю действующих сил, как мы позже увидим, сравнив его со значением величины t* для немецких подводных лодок.

ВАРЬИРОВАНИЕ МОДЕЛЬЮ. Используя эти результаты, давайте теперь займемся манипулированием моделью, с тем чтобы понять, как изменения в исходных данных повлияют на значение важных переменных величин. Мы сохраним значение величины S = 70, а величина L и Т - общие потери подводных лодок и продолжительность войны соответственно - превратим в переменные. Мы тогда можем задать нашей модели четыре вопроса:
1. Предположим, что значение S немного увеличено и мы вступили в войну с более многочисленными стабильными силами, которые мы поддерживали на определенном уровне. Как это повлияет на L и T?
2. Предположим, что при S =70 значение k немного увеличено и поэтому каждая подводная лодка могла совершить больше боевых патрулирований в течение месяца. Как это отразится на L и T?
3. Предположим, что значение a тоннажа, потопленного в ходе одного боевого патрулирования, немного возросло. Как это отразится на L и T?
4. Предположим, что значение C' немного возросло и другие системы оружия ежемесячно уничтожали больше тоннажа или соответственно сокращали судостроительный потенциал противника. Какое это окажет влияние на L и T?

1. Влияние на L и Т небольших изменений S.
Мы можем переписать выражение (5) этой главы следующим образом:



где как числитель, так и знаменатель, конечно, больше нуля. Затем, дифференцируя и подставляя значения выражений (5) и (6) главы 4, получим



Отсюда вытекает, что относительное изменение равно



Поэтому небольшое изменение численности действующих подводных лодок сократит продолжительность войны, поскольку, конечно, C' < D. Более того, увеличение значения S на 1 процент приведет к сокращению продолжительности войны более чем на 1 процент в тех случаях, когда C' > 0, поскольку C' < D. В тех случаях, когда известно, что с точки зрения подводных сил противнику не удается ежемесячно увеличивать свой торговый тоннаж за счет строительства новых судов, конечно, с учетом уничтожения судов другими силами (что близко к фактической картине войны на Тихом океане, как мы уже указывали), то увеличение значения S на 1 процент приведет к сокращению продолжительности войны на 1 процент. Если другие силы уничтожают торговый тоннаж быстрее, чем противник может пополнять его за счет строительства новых судов, то увеличение значения S на 1 процент приведет к менее чем пропорциональному сокращению значения Т. Если подставим в нашу модель значение C' = 2350 брт в месяц и D = 97669 брт в месяц, то мы при S = 70 и T = 44, получим



Поэтому, грубо говоря, увеличение численности подводных лодок в стабильных подводных силах на 1.43 процента, в результате чего их численность с 70 возросла бы до 71 единицы, привело бы к сокращению продолжительности войны округленно на 0.64 месяца. Поэтому мы можем сделать вывод о том, что стабильные подводные силы, являющиеся эквивалентом численности американских подводных лодок, которые фактически действовали на Тихом океане во второй мировой войне, находятся в тех пределах численности, при которой их возможное увеличение привело бы к значительному воздействию на торговое судоходство Японии, а следовательно, и на продолжительность войны.

Мы можем также переписать выражение (8 ) следующим образом:




Поскольку исходя из выражения (5) главы 4



и поскольку



потому что



то относительное изменение может быть выражено так:



Поэтому мы можем заключить, что при увеличении численности подводных лодок в стабильных силах на 1 процент потери подводных лодок будут всегда сокращаться в той же самой пропорции, что и продолжительность войны.

Интересно отметить, что значение dT/dS S/T зависит только от C' и D. Оно не зависит от таких величин, как абсолютное значение S или T, J.0 или J.T или a, роль которых может показаться важной.

2. Влияние на L и T небольших изменений k.
Когда мы воздействуем на величину k, то в отличие от воздействия на S нас интересует, какие меры надо предпринять для более эффективного использования имеющихся подводных лодок вместо увеличения их численности. Предположим, следовательно, что мы на немного повысили значение k, увеличивая продолжительность боевого патрулирования или сокращая время, необходимое на текущий или капитальный ремонт, или как-либо комбинируя два или более из этих факторов. Тогда, исходя из выражения (8 ), получим:



и



Относительное изменение T, как и следовало ожидать, меньше нуля, и, поскольку C' < D при C' > 0, процентное изменение продолжительности войны будет таким же, как и при эквивалентном процентном изменении значения S. С точки зрения нашей модели увеличение значения k на 1 процент, то есть с 0.37 до 0.374, привело бы к сокращению продолжительности войны округленно на 0.45 месяца.

Также, используя выражения (13) и (17), получим



и, следовательно, увеличение значения k на 1 процент приведет к тому же процентному сокращению общих потерь подводных лодок, как и продолжительности войны:



Поэтому увеличение значения k на 1 процент, то есть с 0.37 до 0.374, привело бы в нашей модели к сокращению потерь с 52 до 51.5.

3. Влияние на L и Т небольших изменений a.
Увеличение потопленного тоннажа по отношению к одному боевому патрулированию может быть достигнуто увеличением количества дней, проводимых подводной лодкой в зоне боевых действий, за счет, например, создания передовых баз. Это также может быть достигнуто благодаря увеличению эффективности торпед, усовершенствованию радиолокационных станций поиска, повышению обороноспособности подводных лодок. Все это могло бы способствовать принятию командиром лодки решения о выходе в атаку в условиях, которые раньше считались бы неприемлемыми. Кроме того, могут быть приняты и другие методы повышения эффективности подводных лодок как наступательного оружия. Исходя из выражения (8 )



и



И, таким же образом исходя из выражений (12) и (14)



и



Поэтому при условиях и параметрах нашей модели изменение величины а на 1 процент приведет к изменениям L и Т в размере 1.024 процента с противоположным знаком. Таким образом, увеличение значения a с 3771 брт потопленного торгового тоннажа по отношению к одному боевому патрулированию до 3809 брт привело бы к уменьшению значения величин T и L на 1.024 процента, то есть до 43.55 месяца (по сравнению с 44 месяцами) и 51.5 (по сравнению с 52 подводными лодками).

4. Влияние на L и Т небольших изменений C'.
Давайте сейчас предположим, что можно привлечь другие силы для сокращения значения С', то есть чистых ежемесячных судостроительных возможностей противника. Сокращение значения С может быть достигнуто, например, путем усиления бомбовых ударов сухопутной или авианосной авиации по судостроительным верфям. Мы можем проанализировать влияние небольших изменений величины С на Т и L, дифференцируя выражения (8 ) и (12):



При D > C', как мы уже предположили, и при С' < 0 следует, что dT/dC' и dL/dC' больше нуля, как мы и должны были ожидать, и что



Таким образом, величина уменьшения T или L, получаемая в результате уменьшения C' на 1 процент, непосредственно зависит от соотношения между значениями D и C'. Чем больше значение D по сравнению со значением C' при уменьшении последней, тем меньше будет вызываемое ею влияние на значения Т и L. В рассматриваемом нами случае уменьшение значения C' на 1 процент, то есть с 2350 брт до 2326 брт в месяц, приведет к уменьшению значений Т и L на 0.024 процента, то есть к продолжительности войны 43.89 месяца и потерям 51.88 подводных лодок соответственно.

КРАТКИЕ ИТОГИ ВАРЬИРОВАНИЯ МОДЕЛЬЮ. В таблице 4 мы приводим результаты анализа влияния изменения параметров в нашей модели при S = 70 и L = 52.

Таблица 4
Результаты анализа влияния измерения параметров при S = 70 и L = 52


Предположим, что с точки зрения фактических затрат осуществление изменения значений S, k, a и C' в желательном направлении является одинаково дорогостоящим. Тогда предпочтительнее получить желаемые результаты путем изменения значений S, k и a, а не C', как следует из анализа нашей модели для войны на Тихом океане. При использовании подводных сил, эквивалент которых с точки зрения стабильных сил составляет около 70 подводных лодок, проводящих боевые действия в условиях, подразумеваемых нашей моделью, увеличение боевых усилий других сил в целях сокращения судостроительных возможностей противника не дает существенного сокращения продолжительности войны или потерь подводных лодок.

Однако в действительности расходы на увеличение численности подводных лодок в стабильных подводных силах на определенный процент, учитывая темпы их строительства в момент возникновения войны и необходимость поддержания темпов ввода в строй новых лодок в ходе ее, подготовку экипажей для них и так далее, и на повышение эффективности имеющихся подводных сил в смысле их результативности или количества выходов на боевое патрулирование, приходящегося на одну лодку, не будут одинаковыми. Легче и дешевле повысить на 1 процент последние два показателя, приводящие к повышению эффективности одного боевого патрулирования, чем увеличить на 1 процент численность подводных лодок. В одинаковой мере невыгодно и перенацеливание других сил, так как это обычно приводит к использованию их не по прямому назначению.

Следовательно, в реальных условиях, вероятно, дешевле и "легче", в смысле перенацеливания ресурсов, увеличить те параметры, которые предполагают более интенсивное использование имеющихся подводных лодок, чем увеличивать их численность или привлекать другие силы для ударов по судоходству противника. Таким образом, наша модель подчеркивает исключительную важность постоянных усилий, направленных на увеличение продолжительности боевого патрулирования, сокращение продолжительности текущего и капитального ремонта, приближение баз к району боевых действий, ликвидацию слабых сторон торпедного оружия, увеличение разведывательных возможностей самих подводных лодок и т.п. В качестве примера правильной оценки важности передовых баз можно привести настойчивые требования адмирала Локвуда во время войны на Тихом океане, направленные на то, чтобы подводные лодки могли базироваться на Дарвин и Мидуэй. Другими подобными примерами являются борьба против дефектных торпед и сокращение времени, необходимого на текущий и капитальный ремонт подводных лодок.

Даже если бы стабильные подводные силы имели в своем составе только 51 лодку, то есть столько, сколько американцы имели к моменту вступления США во вторую мировую войну, то все равно останутся в силе те же самые выводы. Увеличение значений S, k и a на 1 процент приведет к сокращению значений Т и L на 1.034 процента, в то время как уменьшение значения C' на 1 процент приведет к сокращению T и L на 0.33 процента. Только если величина C' является достаточно высокой по сравнению со значением D, увеличение совместных усилий всех сил может привести к результатам, которые по величине могут приближаться к значениям, вызываемым изменениями значений S, k и a. Этого не было в боевых действиях ни американских подводных сил на Тихоокеанском театре, ни немецких подводных лодок на Европейском театре военных действий. Кажется, что этого не должно быть и в будущих ограниченных войнах с участием стран с развитыми подводными силами.

ГЛАВА 6. БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НЕМЕЦКИХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Во второй мировой войне немецким подводным лодкам противостоял более проницательный, более решительный и более мощный противник по сравнению с противником американских подводных лодок. Это подтверждается итоговыми статистическими данными о подводных лодках Германии, приведенными в таблице 5.

Таблица 5
Итоги использования немецких подводных лодок во второй мировой войне

Источник: Doenitz. Memoirs, p.489.

Во вторую мировую войну Германия вступила с 57 подводными лодками. В ходе войны флоту было передано еще 1113 единиц [Все данные, если нет другой ссылки, взяты из работы: Doenitz, Memoirs]. Из этого общего числа в боевых операциях участвовало 863 подводные лодки, 753 из которых были потеряны в боевых действиях, в том числе 630 - в море. Таким образом, в боевых действиях было потеряно 87 процентов действовавших подводных лодок и 73 процента из них - в море. Командование немецких подводных сил во второй мировой войне потеряло 28000 человек из общей численности личного состава в 40000 человек, или 70 процентов всего личного состава подводных сил [Ruge. Sea Warfare, p.303.]. Потери личного состава подводных сил США составили 3505 человек из общей численности военного времени, или 15 процентов численности личного состава действовавших подводных лодок [United States Submarine Losses, p.1]. Следовательно, боевые действия немецких подводных лодок проводились в более крупных масштабах, им противостоял более сильный противник и они понесли значительно большие потери.

Другой чертой боевых действий немецких подводных лодок в отличие от американских является то, что этапы этих действий резко отличаются один от другого. Как мы уже видели, потери немецких подводных лодок и тоннаж потопленных судов США, Англии и других союзников были различными по этапам в зависимости от степени защиты конвоев, уровня воздушного прикрытия конвоев и от всех других мероприятий, которые предпринимались обеими сторонами в ходе войны. Первая битва за Атлантику продолжалась с начала военных действий до января 1942 года, когда немецкие подводные лодки прекратили боевые действия в Северной Атлантике, где мощь противника возросла, приступив к наступательным действиям против весьма слабо защищенного судоходства в американских водах. Эти действия у берегов Америки были прерваны осенью 1942 года, когда противодействие американцев стало сильным. Началась вторая битва за Атлантику, завершившаяся поражением волчьих стай в мае 1943 года. С этого момента до середины 1944 года отдельные немецкие подводные лодки бороздили широкие просторы Атлантики в поисках случайных целей. Затем с середины 1944 года до окончания войны боевые действия велись в прибрежных водах Великобритании. В ходе этих основных кампаний имели место боевые действия меньшего масштаба на Черном и Средиземном морях, в Арктике, Южной Атлантике и Индийском океане. Условия боевых действий в каждом из этих периодов времени и в каждом из этих районов различались. Причем резче, чем условия боевых действий на Тихоокеанском театре в те же периоды.

Это сказалось на колебаниях потерь немецких подводных лодок на различных этапах войны. С начала военных действий 1 сентября 1939 года по 24 августа 1942, что грубо соответствует периоду первой битвы за Атлантику и битве у берегов Америки, 105 из 304 немецких подводных лодок, принявших участие в боевом патрулировании, не вернулось на свои базы, то есть в среднем в месяц терялось около 9 подводных лодок. В период с января по июнь 1942 года, то есть в благоприятные дни боевых действий в водах у берегов Америки, потери в среднем составляли только около 3.5 подводных лодок в месяц. С введением системы конвоев и более эффективных методов противолодочной обороны и американских водах немецкие подводные лодки покинули этот район боевых действий, с тем чтобы снова принять участие в битве за Атлантику. Потери в период с июля по сентябрь 1942 года возросли в среднем до 10.67 подводных лодок в месяц, затем немного понизились в среднем примерно до 8 подводных лодок в месяц в период с октября по декабрь 1942 года. В главе 3 мы видели, что на заключительном этапе второй битвы за Атлантику потери немецких подводных лодок составили: 15 лодок в апреле, 40 - в мае, 17 - в июне, 37 - в июле. В последней четверти 1943 года среднемесячные потери немецких подводных лодок составляли 17 единиц. На следующем этапе - с сентября 1943 года по нюнь 1944 года - потери упали до 7.2 подводных лодок и месяц главным образом в связи с сокращением боевых действий немецких подводных лодок.

Ежемесячные потери немецких подводных лодок в 1939 году в среднем составляли 17.5 процента развернутых в море подводных лодок; в 1941 году они упали до 13.4 процента; в первом и втором квартале 1942 года они сократились до 3.9 процента в месяц, затем во второй половине года резко возросли до 8.9 процента общего числа подводных лодок, развернутых в море. В первом квартале 1943 года потери возросли до 9.2 процента в месяц; затем во втором квартале произошло драматическое увеличение потерь до 30 процентов в месяц в среднем. Потери снова упали во второй половине 1943 года, поскольку немецким подводным лодкам пришлось залечивать свои раны. В 1944 году потери опять стали очень высокими и оставались на таком уровне до появления устройства шноркель, позволившего подводным лодкам оставаться в подводном положении и поэтому сократить потери.

Таким образом, с точки зрения наступления и обороны боевые действия немецких подводных лодок отличаются наличием многих аспектов. Поэтому трудно описать их методами математического моделирования, использованными нами в главе 4 и подразумевающими одинаковые условия в течение всего изучаемого периода. Тем не менее мы применим эти методы, понимая, что результаты будут менее характерными для боевых действий немецких подводных лодок по сравнению с аналогичными результатами американских лодок.

ОЦЕНКА ИСХОДНЫХ ДАННЫХ. Сейчас мы приступим к оценке исходных данных боевых действий немецких подводных лодок.
1. L - как мы уже сделали в отношении боевых действий американских подводных лодок, в эту величину мы включим все потери немецких лодок в ходе всей войны, которые были вызваны действиями сил противника или произошли из-за аварий как части неизбежных потерь в ходе военных действий. Исходя из таблицы 5, мы заключаем, что L равняется 753 подводным лодкам.

2. A - учитывая, что немецкие лодки действовали в более разнообразных условиях, определить типичную продолжительность их патрулирования намного труднее, чем это было сделано в отношении американских подводных лодок. В главе 2 мы приводили цитату из отчета группы специалистов по исследованию противолодочных операций, в котором продолжительность патрулирования немецкой подводной лодки считалась равной примерно 31 дню без пополнения запасов горючего для больших и средних подводных лодок и примерно 63 дням, если они пополняли горючее в море. Небольшие подводные лодки находились в море только около 14 дней. На более позднем этапе войны после оборудования подводных кораблей устройством шноркель продолжительность боевого патрулирования лодок средних размеров сократилась примерно до 37 дней. На основе этих указаний мы будем считать, что в ходе всей войны средняя продолжительность патрулирования лодок составляла 42 дня.

3. B - немцы в среднем тратили три недели на мелкий ремонт и пополнение запасов своих подводных лодок между выходами на боевое патрулирование и затем, как минимум, около четырех дней уходило на переподготовку и инструктирование экипажей перед выходом в море. Поэтому мы будем считать, что B равно 25 дням, или 0.83 месяца.

4. Q - из-за отсутствия более точных данных мы используем опыт Соединенных Штатов и предположим, что немцы обычно ставили подводные лодки на капитальный ремонт через каждые 18 месяцев и что лодка при этом находилась в базе около 45 дней. К этому мы добавим еще 30 дней в каждом году, когда подводная лодка в среднем не участвовала в боевых действиях из-за ремонта, крупных неполадок и боевых повреждений. Поэтому мы будем считать, что в течение 24-месячного периода каждая немецкая подводная лодка по этим причинам 105 дней не участвовала в боевых действиях,
или 3.5 месяца.

5. T - продолжительность войны равна 68 месяцам.

6. a - мы вынуждены следующим образом оценить a, то есть среднюю величину торгового тоннажа, потопленного в течение одного боевого патрулирования. Роскилл утверждает, что в ходе войны подводные лодки всех противников потопили союзных и нейтральных торговых судов общим тоннажем в 14487237 брт [Rоskill. The War at Sea, 1, pp.615-616; 2, p.485; 3, Part 1, p.388, and Part 2, p.477]. Дениц говорит, что немецкие подводные лодки потопили торгового тоннажа 14119413 брт [Dоеnitz, p.490]. Эти данные кажутся несколько завышенными, так как общий тоннаж торговых судов, потопленных японскими и итальянскими подводными лодками, был больше чем 367818 брт. Японцы заявляют, что их подводные лодки потопили 110 судов, и если мы возьмем приведенный Деницем средний тоннаж потопленного торгового судна в 5117 брт, то только потопленный японцами тоннаж составит 563000 брт [Hashimoto. Sunk, pp.255-260].

Японские данные явно преувеличены, поэтому будет ближе к истине, если мы определим тоннаж судов, потопленных японскими подводными лодками, в 300000 брт. Кочиа считает, что 32 итальянские подводные лодки потопили один миллион брт торгового тоннажа союзников [Cocchia. Italian Submarines and Their Bordeaux Base, pp.41-42.]. Эти данные кажутся также немного завышенными, но сам Дениц считает, что 20 процентов этого общего тоннажа было потоплено двумя итальянскими подводными ассами. На основании этих рассуждений мы вполне можем сократить этот тоннаж до 700000 брт. Поэтому если мы из данных Роскилла вычтем один миллион брт, то получим 13487000 брт тоннажа судов союзников и нейтральных стран, потопленных немецкими подводными лодками.

Чтобы определить количество выходов немецких подводных лодок на боевое патрулирование в ходе войны, мы использовали данные таблицы 6. В этой таблице приводится количество действовавших немецких подводных лодок на первое число января, апреля, июля и октября каждого года. Для каждого квартала мы взяли среднюю численность действовавших подводных лодок в начале и в конце квартала и умножили на 90 дней, чтобы получить общее число дней боевых действий подводных лодок в этом квартале. Для войны в целом это общее количество дней составляет 235575. На основании того, что немецкие подводные лодки находились в районе боевой деятельности только около 50 процентов времени своего нахождения в море, мы разделили это общее количество дней на 2 и таким образом нашли количество дней, проведенных подводными лодками на боевом патрулировании. Отсюда мы получили 117788 дней боевых действий подводных лодок в море. В свою очередь, эта цифра была разделена на 42, то есть на нашу оценку продолжительности среднего боевого патрулированиями мы получили 2805 выходов на боевое патрулирование.

Наконец, мы разделили нашу оценку 13487000 брт торгового тоннажа, потопленного немецкими подводными лодками, на 2805 выходов на боевое патрулирование, чтобы получить торговый тоннаж, потопленный в ходе одного патрулирования: он равен 4807 брт.

Таблица б
Численность действовавших немецких подводных лодок (1 сентября 1939г.- 1 апреля 1945г.)

Источник: Roskill. The War at Sea, 1, p.614; 2, p.475; 3, Part 1, p.364, and Part 2, p.456.

Вспомним, что наша оценка тоннажа, потопленного американскими подводными лодками в ходе одного боевого патрулирования, составляла 3771 брт.

7. p - мы подсчитали, что общее количество боевых патрулирований, совершенных немецкими подводными лодками во второй мировой войне, составило 2805. При L = 753 это дает нам 3.72 боевых патрулирований на одну потерянную лодку (!). В целом за всю войну на каждые четыре выхода на боевое патрулирование приходится по одной потерянной лодке. Поскольку мы заключили, что во время каждого патрулирования было потоплено 4807 брт, то величина m будет равна 17882 брт на каждую потерянную подводную лодку - действительно страшные потери с точки зрения корабельного и личного состава немецких подводных сил. Сравним эти цифры с рp = 24.3 боевых патрулирований на Тихом океане и с тm = 91635 брт, приходящегося на одну потерянную лодку.

8. U - поскольку боевые действия немецких подводных лодок во время войны не были успешными и не приводили к беспрерывному сокращению торгового тоннажа союзников, мы заменим выражения (9), (10) и (11) главы 4 следующим:



где U обозначает общий торговый тоннаж, потопленный немецкими подводными лодками. Мы уже определили, что величина U равна 13487000 брт.

РЕШЕНИЕ МОДЕЛИ. Подставляя наши оценки значений A, B и Q в выражение (1) главы 4, мы получаем

k' = 9.93 боевых патрулирований на одну подводную лодку в течение 24-месячного периода. (2)

Из выражения (3) той же главы:

k = 0.41 боевых патрулирований на одну лодку в месяц. (3)

Из выражения (5) главы 4 темпы потерь лодок составляют

r = 11.07 подводных лодок в месяц. (4)

Это и есть темпы потерь подводных лодок, которые должны были быть заменены новыми, чтобы поддерживать стабильные подводные силы на их расчетном уровне. Более того, как мы уже видели,

m = 17882 брт потопленного тоннажа на одну потерянную лодку, (5)

Из выражений (7) и (8 ) главы 4 и из вышеприведенного выражения (1):

D = 198 338 брт в месяц, что являлось средними месячными темпами потопления торговых судов, достигнутыми немецкими подводными лодками, или темпами установленных нами стабильных подводных сил. (6)

N = 41.26 боевых патрулирований в месяц, что является эффективными темпами боевого патрулирования стабильных подводных сил. (7)

S = 101 подводной лодке. (8 )

Поэтому, наивысший потопленный тоннаж в усредненных боевых условиях, подразумеваемых нашими параметрами, мог быть достигнут подводными силами, численность которых постоянно поддерживается на уровне 101 единицы и которые используются всецело против судоходства. Далее, из выражения (6) главы 4:



Средняя продолжительность нахождения в строю действующей немецкой подводной лодки во второй мировой войне, когда усилия страны в области строительства и использования подводных лодок превращаются в эквивалент стабильных сил, составляла около 9 месяцев.

Значение S должно быть сравнено с данными таблицы 6, в которой кратко представлена эволюция численности действующих немецких подводных лодок во второй мировой войне. Численность немецких подводных лодок в начале войны составляла 49 единиц, максимального уровня в 240 единиц она достигла в начале второго квартала 1943 года. В конце войны немцы имели 166 подводных лодок.

В отношении боевых действий подводных лодок США значение величины S равнялось 70 единицам, то есть составляло около 70 процентов уровня усилий немецких подводных лодок. Учитывая различие в абсолютных достигнутых результатах, эта разница в уровне стабильных подводных сил может показаться совершенно поразительной. При параметрах, характерных для боевых действий немецких подводных лодок, 44 месяца поенных действий на Тихом океане привели бы к потоплению судов общим тоннажем 8726872 брт по сравнению с 4762441 брт тоннажа, потопленного подводными лодками США. Конечно, значительная часть этого несоответствия результатов объясняется тем, что на Тихоокеанском театре военных действий не было такого обильного количества объектов для атак. В составе обнаруженных на Тихом океане конвоев было в среднем 6 или 8 судов, в то время как на Атлантическом театре военных действий конвои могли состоять из 45 и даже 80 судов. Подводные лодки США не могли потопить такого абсолютного объема тоннажа, поскольку на Тихом океане его просто не было: японцы вступили в войну, имея немного меньше одной трети торгового тоннажа только одной Великобритании.

Сравнивая эти данные эффективности боевых действий подводных лодок, интересно отметить, что дефектнее торпедное оружие причиняло беспокойство американским и немецким силам в течение примерно одинакового периода времени. Американские силы имели преимущество в разведке, поскольку почти до конца 1942 года командование немецкими подводными лодками встречалось с трудностями в обнаружении целей. Эти слабые стороны немецкого командования в значительной степени были вызваны высоким мастерством англичан в защите конвоев благодаря избранию окольных маршрутов. Радиолокационное вооружение американских подводных лодок обладало большей эффективностью по сравнению с радиолокаторами немецких лодок. И с точки зрения противолодочной обороны американские подводные лодки встретились с менее эффективным противником. У японцев было меньшее сил ПЛО, а из-за больших пространств они не могли обеспечить необходимую постоянную защиту конвоев.

Кроме большой разницы в наличии объектов для атак, более высокая эффективность немецких подводных сил частично объясняется тем преимуществом, которое немцы имели в расстояниях между базами и районами боевых действий в течение большей части войны. Если мы вместо значения k = 0.41, то есть количества боевых патрулирований, совершенных немецкими подводными лодками в месяц, в выражение (1) подставим значение k = 0.37 (для США), то получим S = 112 для немецких подводных сил, или увеличение на 11 процентов в стабильных силах, необходимых для достижения фактических немецких результатов. И, наоборот, подстановка значения k = 0.41 (для Германии) в выражение (5) главы 5 даст значение S = 63 для стабильных подводных сил США, то есть уменьшение на 10 процентов. Таким образом, если значение k было бы одинаковым для обоих театров и оставалось бы на уровне боевых действий немецких подводных лодок, то численность лодок в американских стабильных силах составила бы 63 единицы по сравнению со 101 немецкой подводной лодкой. Если бы величина k была одинаковой для обоих театров и равнялась 0.37, то численность подводных лодок в немецких стабильных силах повысилась бы до 112 единиц по сравнению с 70 лодками в стабильных силах США. Сравнение величины t* для обоих театров дает более показательные статистические данные при сопоставлении условий боевых действий на этих двух театрах. Величина t* для немецких подводных лодок составляла 9.13 месяца, в то время как у американских она равнялась 59 месяцам. Другими словами, продолжительность пребывания немецких подводных лодок в строю действующих стабильных сил в среднем была равна 9 месяцам по сравнению с 59 месяцами пребывания американских лодок в аналогичных силах. Шансы уничтожения действовавшей немецкой подводной лодки в течение мобого месяца были в 6.5 раза выше вероятности уничтожения американской подводной лодки в том же месяце.
***

В главах 5 и 6 мы исследовали боевые действии немецких и американских подводных лодок во второй мировой войне. Эти боевые действия были главным образом направлены против торгового судоходства. Действия подводных лодок США можно назвать "решающими" или по крайней мере "почти решающими" с точки зрения исхода войны. Кажется, имеется мало сомнения в том, что подводные лодки США могли бы сократить судоходство Японии до состояния, близкого нулю, если бы война продолжалась дольше. Нехватка торговых судов быстро понижала военные усилия Японии и довела их до незначительного уровня к моменту применения атомной бомбы. Однако наступательные действия немецких подводных лодок, хотя они были крайне дорогостоящими для союзников и вызывали острое беспокойство на определенных этапах войны, никогда не достигали решающего значения. По мнению автора, действия немецких подводных лодок нельзя назвать решающими с точки зрения влияния их на запланированные сроки и ход наступательных операций союзников. Конечно, они заставили союзников потуже подтянуть ремни и интенсивнее использовать остававшиеся суда. Подводные лодки как система оружия, являвшаяся составной частью общей военной машины, сыграли значительную роль в больших, но безуспешных военных усилиях Германии.

Мы разработали простые модели, которые помогли нам лучше понять характер боевых действий подводных лодок против торгового судоходства в ходе войны на этих двух театрах. Целью создания моделей было превратить сложную реальность в абстрактные величины, значение которых изменялось вместе с теми явлениями, которые мы пытаемся понять. Наши анализы могут явиться, и это очень важно, примером возможного применения модели при планировании численности подводных лодок в ограниченных войнах в будущем.

Значения переменных величин при анализе наступательных действий Германии наглядно раскрывают уязвимость подводной лодки. С точки зрения концепции стабильных сил темпы ежемесячных потерь немецких подводных лодок составляли 11 процентов этих сил [Эта величина потерь в размере 11 процентов в месяц очень близка к 10 процентам месячных потерь действующих немецких подводных лодок, которые были использованы Редером в ноябре 1939 года при планировании операций.- Прим. автора]. Потери на Тихом океане были намного меньшее и равнялись 1.7 процента в месяц, что тем не менее составляло 20 процентов потерь в течение одного года. Поскольку только немногим экипажам удавалось спастись при потоплении подводной лодки, эти темпы потерь являются ужасающими в смысле потерь человеческих жизней.

ЧАСТЬ III. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
ГЛАВА 7. КОНВОЙ КАК ОСНОВА ПРОТИВОЛОДОЧНОЙ ОБОРОНЫ
ДОКТРИНА НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ. Мы можем ограничиться анализом кампании немецких подводных лодок, приведенным в главе 6, чтобы прийти к выводу о том, что дизельные подводные лодки в условиях второй мировой войны потенциально были уязвимой системой оружия. В самом деле, подводная лодка, в том виде, как ее использовали немцы, стала системой разового использования, ее сравнительная стоимость была равна примерно 18000 брт торгового тоннажа, если не считать все косвенные (но существенные) расходы, причиненные союзникам действиями подводной лодки. Однако следует иметь в виду, что мы обсуждаем абсолютные расходы войны. Война всегда требует больших потерь человеческих жизней. Если мы зададимся вопросом, сколько потребовалось бы расходовать человеческих жизней и других ресурсов для нанесения противнику потерь, которые по своей величине могли бы приравняться к потерям человеческих жизней и других ресурсов, вызванных наступательными действиями подводной лодки противника и мерами обороны против нее, то стоимость подводной лодки в сравнительных величинах сразу же уменьшается.

Результаты воздействия на противника были далеко не пропорциональны потерям при сравнении их с результатами, которые могли бы быть достигнуты, если бы такая же численность личного состава и такое же количество средств были направлены на другие виды военных действий. В ужасающих, хладнокровных военных расчетах эти результаты обошлись довольно дешево. Еще более дешевыми были расходы человеческих жизней в ходе выполнения задачи доведения тоннажа японского торгового флота до незначительного уровня по сравнению с предвоенным.

Тем не менее подводная лодка в абсолютном смысле была уязвимым кораблем. Более того, как мы уже показали в главе 3, ее потенциальная смертоносность была сомнительной не только с точки зрения ее собственной уязвимости, но также и с точки зрения ее наступательных возможностей. Вторая мировая война, как и первая, доказала, что основой стратегии нанесения поражения дизельной подводной лодке является система конвоев. В понятие конвоя торговых судов включаются два непременных элемента: (1) координированное, дисциплинированное движение торговых судов, действующих согласованно во имя единой цели, и (2) охранение их военными кораблями с большей, чем номинальная, эффективностью [См.: Roskill. The War at Sea, 1, p.92]. Если выполнялись эти требования, если число кораблей охранения было достаточным и они обладали необходимым опытом, в особенности если конвой имел авиационное прикрытие, то подводная лодка не могла причинить конвою почти никакого ущерба [Франк, например, очень критически относится к тем, кто считал, что первая мировая война продемонстрировала эффективность конвоя в качестве обороны против немецких подводных лодок. Но кажется, что весь ход его рассуждений по поводу битвы за Атлантику во второй мировой войне подтверждает их правоту, по крайней мере в отношении второй мировой войны.- Прим. автора].

Доктрина наступательных действий настолько привлекательна для военных флотов мира, а концепция конвоя настолько подразумевает оборону, что военно-морские стратеги прошлого очень неохотно соглашались с концепцией, согласно которой конвой считался основой эффективной противолодочной обороны. В части, касающейся боевого использования подводных лодок, традиционный принцип Мэхена о глобальном, а не местном господстве на море был окончательно похоронен в первой и второй мировых войнах.

ЯПОНСКИЕ КОНВОИ. На протяжении первых двух лет второй мировой войны японцы посылали многие из своих торговых судов без какого-либо охранения прямо в пасть поджидавших американских подводных лодок. Только в 1944 году они установили систему конвоев, но и после этого количество эскортных кораблей для организации должного охранения было недостаточным [Коsсое. United States Submarine Operations in World War II, p.215]. Один японский армейский офицер, проведший преобладающую часть времени в качестве офицера связи с военно-морским флотом, обеспечивавшим охрану войсковых конвоев, следующим образом описывает положение в начале войны:

"Насколько бы это ни казалось невероятным, но я обнаружил, что после окончания первой мировой войны высшие японские военные круги почти ничего не предприняли в области подготовки к проводке и охране конвоев. Правда, в военно-морском департаменте имперского японского штаба была секция #12, отвечавшая за оборону на море, но эта секция главным образом была занята изучением вопросов обороны портов и постановки минных полей.
"Никто не занимался проблемой эскортирования конвоев. Военно-морской флот отвечал за оборону на море, а его доктрина сводилась к тому, что лучшей обороной является наступление. Все военно-морские офицеры изучали, отрабатывали вопросы наступательных военных действий, и сама организация была направлена на это...
"... Подразделения армии и торгового флота были очень обеспокоены вопросами эскортирования конвоев, но военно-морской флот, отвечавший за их охранение, оставался безразличным" [Y.Horie. The Failure of the Japanese Convoy Escort. United States Naval Institute Proceedings, 82, #10 (1956), p.1073].

При таком отношении военно-морского командования только в июле 1942 года была создана первая группа эскортных кораблей в составе восьми старых эскадренных миноносцев для защиты торговых судов в Восточно-Китайском море и, позднее,- вдоль маршрута конвоев из Японии на остров Палау. В марте 1943 года была создана вторая группа эскортных кораблей со штабом на Сайпане для защиты конвоев, следовавших главным образом из Японии на острова Сайпан и Трук. Для решения этих важных задач в июле 1943 года группа располагала четырьмя эскадренными миноносцами и двумя миноносцами. К этому времени в составе первой группы было двенадцать эскадренных миноносцев, пять кораблей береговой охраны и три миноносца.

Охранение, которое могли обеспечить эти ограниченные силы, было настолько слабым, что в 1943 году союзники потопили около 40 процентов войсковых транспортов. В конце 1943 года, когда протесты армии стали достаточно сильными, флот приступил к строительству эскортных кораблей. Однако военно-морское командование, считая, что эскадренные миноносцы потребляли слишком много горючего, все внимание сконцентрировало на кораблях типа береговой обороны с максимальной скоростью хода только в 16 узлов.

Более того, японцы не использовали свои эскортные корабли с максимальными выгодами. Оперативные исследования англичанами собственного опыта показывают, что количество транспортов, потопленных в составе какого-либо конвоя, не зависят от его размера. Это привело к тому, что англичане создавали более крупные конвои, с тем чтобы сократить потери транспортов. Напряжение береговых сил и средств, вызываемое прибытием и выходом таких крупных конвоев, в какой-то степени окупалось уменьшением потерь транспортов. Японцы же формировали малые конвои обычно в составе 6-8 судов и максимально - 15 судов. При плохом охранении и при их малом количестве транспорты не могли быть защитой друг для друга, а поэтому свободно уничтожались подводными лодками союзников.

Хасимото, горько протестуя против методов использования японским военно-морским флотом своих ресурсов вообще и, в частности, своих подводных лодок, пишет: "Игнорирование оборонительных мер может быть принято за традиционную сильную сторону японского военно-морского флота, но одновременно это было и серьезной слабостью флота" [Hashimoto. Sunk, p.151]. Роскилл, убежденный сторонник конвоев, заявляет в кратком изложении боевых действий японского военно-морского флота, что флот виноват в "длительном непризнании значения торгового судоходства, в неспособности организовать экономное использование торговых судов, в неумении защитить их путем посылки в охраняемых конвоях, в неспособности обеспечить своевременный ремонт поврежденных судов и организовать строительство новых судов для восполнения потерь" [Roskill. The War at Sea, 3, Part 2, p.379].

Мы еще увидим, что это же пренебрежительное отношение к использованию военно-морской мощи привело к поразительному расточительству японцев своих подводных лодок в ходе войны.

АНГЛИЙСКИЕ КОНВОИ. Влияние английской военно-морской традиции на Японию было большим. Доктрина наступательных действий нашла многочисленных и убежденных поклонников в военно-морских кругах Великобритании. В адмиралтействе в начале военных действий были точно такие же взгляды на оборону торгового судоходства от подводных лодок и на использование подводных лодок в наступательных действиях. Но присущая англичанам гибкость позволила им быстро отказаться от мертвой догмы в сложившихся условиях, в то время как японская приверженность к доктрине была более сильной.

Англичане понесли серьезные потери от наступательных действий немецких подводных лодок в первой мировой войне. Они поняли целесообразность системы конвоев, хотя, может быть, и поздновато; только весной 1917 года, после сильного сопротивления адмиралтейства настоятельным советам со стороны гражданских лиц, была принята концепция конвоев. Первая мировая война показала также бесполезность поисково-ударных групп, действующих на удалении от конвоев. Однако в период между первой и второй мировыми войнами эти уроки стали забываться, поскольку снова стала утверждаться доктрина наступательных действий, получившая поддержку со стороны стратегов, не совсем обоснованно поверивших в потенциальные возможности гидроакустики. Таким образом, на первом этапе войны сторонникам конвоев противостояла довольно большая и влиятельная группа, в основном из представителей военно-воздушных сил, которые требовали отказаться от концепции конвоев в пользу "наступательных" методов. Они предлагали наносить авиационные удары по защищенным пунктам базирования подводных лодок и судостроительным верфям, усилить патрулирование районов перехода подводных лодок силами авиации и надводных кораблей и развертывать поисково-ударные группы вдоль основных торговых путей для уничтожения затаившихся немецких подводных лодок.

В начале 1940 года основной принцип - искать немецкие подводные лодки там, где их концентрация наибольшая, а их основное преимущество, то есть скрытность, наименьшая - все еще не был принят. Организовывать конвои считалось скорее оборонительной мерой, а не необходимым первым шагом к эффективному применению наступательных. И как следствие комитет обороны военного кабинета Великобритании писал в 1941 году:

"Старые принципы использования авиации для непосредственного прикрытия конвоев, независимо от того, находятся ли они под угрозой нападения или нет, должны быть заменены новой концепцией использования авиации в войне на море. Впредь основной задачей авиации должны явиться наступательные действия, поиск и уничтожение немецких подводных лодок всюду, где их можно обнаружить, а не ждать, когда они сами к нам придут" [Высказывание комитета приведено в книге Kemp. Key to Victory, p.159. Черчилль был одним из поборников поисково-ударных патрулей. См.: The Second World War (6 vols. Boston, Houghton Mifflin, 1948-1953, 1, pp.362-363].

Результаты этой новой тактики были печальными, так как она приводила к бесполезному использованию малочисленных самолетов и эскадренных миноносцев, крайне необходимых для охранения конвоев. В таблице 7 приведены данные о подводных лодках, потопленных самолетами и надводными кораблями в составе "наступательных патрульных групп" в период с сентября 1939 года по май 1943 года. Беккер считает, что усилия авиации берегового командования по уничтожению немецких подводных лодок во время их перехода из баз Бискайского залива (по числу самолето-вылетов и потерянных самолетов) были в 10-12 раз дороже расходов, связанных с уничтожением немецкой подводной лодки вблизи конвоя [C.D.Bekker. Defeat at Sea (New York, Ballantine Books, 1955), pp.73-74].

Таблица 7,
Потери немецких подводных лодок от действий "наступательных патрульных групп" по сравнению с потерями от действий
сил охранения конвоев за период сентябрь 1939 года - май 1943 года

Источник: Roskill. CAPROS not CONVOY: Counterattack and Destroy! United States Naval Institute Proceedings, 82, #10 (1956), p.1052. См. также Roskill. The War at Sea, l, p.357.

В целом мы должны согласиться со сторонниками тех взглядов, согласно которым конвои являлись важным элементом не только в обороне против подводных лодок, но и в наступлении против них. Роскилл, являющийся одним им из самых убежденных сторонников этого взгляда, следующим образом излагает свою позицию:

"Хотя концепция конвоев не была сразу принята, сейчас, кажется, можно сказать, что конвои и выделяемое им мощное охранение в составе кораблей и самолетов, которые, кстати сказать, сыграли основную роль в достижении этой решающей победы [над немецкими подводными лодками], носили оборонительный характер. Однако первоначально преобладало желание сразу же развернуть наступательные действия против немецких подводных лодок. Это привело к упорному использованию флотилий кораблей в первый год войны и позже для поиска подводных лодок противника вместо привлечения их к охранению конвоев. Первые поисковые группы не только не добились сколько-нибудь осязаемых результатов, но и привели к распылению наших скудных ресурсов. В результате этого конвои не получили необходимого охранения и поэтому несли большие потери. А сколько было упущено хороших возможностей уничтожить подводные лодки противника, атаковавшие конвои! В равной мере послевоенный анализ действий бомбардировочной авиации не подтверждает утверждений о том, что она больше всего содействовала поражению немецких подводных лодок, нанося удары по базам противника и его судостроительным и ремонтным верфям вместо сопровождения и охранения конвоев на большие расстояния в море. Сейчас невозможно уйти от вывода о том, что наиболее эффективным методом нанесения поражения немецким подводным лодкам было ожидание их вблизи жертв, которые они искали" [Roskill. The War at Sea, 1, pp.10-11; см. также стр.134-1Э6, 352-353].

И опять Роскилл пишет:

"Не менее важные выводы можно сделать на основе изучения военных действий немецких подводных лодок в первые месяцы войны: лодки противника легче всего было обнаружить вблизи конвоя, действиям противника лучше всего можно было помешать сильной охраной конвоя, конвои с должным охранением предоставили бы поэтому неограниченные возможности для энергичного тактического наступления на противника, коль скоро он себя показал" [Roskill. The War at Sea, 1, p.135].

Эта точка зрения не исключает возможности того, что в определенных условиях или районах эти недостатки патрулирующих сил иногда могут компенсироваться. Благодаря сантиметровому радиолокатору самолеты, действовавшие против всплывавших на поверхность подводных лодок во время их перехода через Бискайский залив, получили временное преимущество и их патрулирование над этими районами стало исключительно продуктивным. Патрулирование самолетов с магнитными обнаружителями над узким Гибралтарским проливом также дало хорошие результаты. Поисково-ударный самолет или группа самолетов с опытными экипажами, располагающими достаточным временем, чтобы выйти на обнаруженную подводную лодку, могут быть весьма эффективным средством, когда данные об обнаружении противника поступают от сил охранения конвоя, радиолокаторов и других подобных средств. Но ведение поисков в широких пространствах океана без какого-либо наведения было обычно бесполезным занятием.

Однако мы снова подчеркиваем, что система конвоев не обеспечивала полной обороны против дизельных подводных лодок до тех пор, пока силам охранения не были приданы воздушное прикрытие (самолеты с дальним или очень дальним радиусом действия или авианосцы) и поисково-ударные группы поддержки, которые использовались в течение длительных периодов в отрыве от конвоев. Конвой, охранявшийся надводными кораблями с опытными экипажами, имел хорошую оборону, через которую немецким подводным лодкам было трудно прорваться. Тем не менее подводные лодки, атаковавшие конвои большими группами и желавшие пойти на риск больших потерь, часто могли прорываться через охранение и топить суда, и уж конечно они могли свободно наносить удары отставшим судам конвоя. Разумеется, подводные лодки могли добиваться значительного успеха в том случае, когда конвой не имел достаточного количества кораблей охранения или когда в конвое не было надлежащей дисциплины.

Чтобы получить полную картину эффективности самолетов и надводных кораблей охранения конвоев, необходимо углубиться в историю проводки судов в составе конвоев во второй мировой войне. Успехи, которых немецкие подводные лодки добились в действиях против английских конвоев с самого начала войны до лучшей поры волчьих стай в начале 1943 года, объясняются малочисленностью надводных кораблей охранения и отсутствием непрерывного воздушного прикрытия. Например, в ходе войны в целом на переход конвоя из Англии в Нью-Йорк требовалось в среднем 15.2 дня, от острова Кейп-Бретон до Англии - 15.4 дня и из Фритауна (Сьерра-Леоне) до Англии - 19 дней. Часто на переходы затрачивалось больше времени, чем эта усредненная продолжительность: конвои, следовавшие из Англии, обычно шли дольше, чем конвои, следовавшие в Англию; зимние метеорологические условия также понижали скорость перехода конвоев; задержки вызывались и отклонениями от маршрута в целях обхода мест, в которых подозревалось наличие волчьих стай.

Из числа первых английских эскортных кораблей только сторожевые корабли имели достаточную автономность, чтобы оставаться с конвоями в течение этих длительных переходов. Как упоминалось в главе 3, конвои сопровождались на несколько сот миль этими эскортными кораблями с малой дальностью плавания, затем корабли охранения встречали идущий навстречу конвой, с тем чтобы защищать его на подходах к Британским островам, Но если шедший навстречу конвой намного запаздывал или сбивался с курса или если погода была исключительно туманной, то ожидающие корабли часто были вынуждены возвращаться в базы, чтобы не остаться без горючего ко времени встречи с ожидаемым конвоем [Roskill. The War at Sea, 1, pp.344-345].

В июне 1941 года на один конвой в среднем приходилось 5 эскортных кораблей; многие конвои имели меньшее число кораблей охранения. Конвой в составе 45 судов занимал площадь в пять квадратных миль. При расположении кораблей охранения спереди, сзади и на флангах конвоя неизбежны были большие разрывы в завесе, которую эскортные корабли пытались создать вокруг колонны судов. Гидроакустическое наблюдение нелось только в 80-градусном носовом секторе, а дальность действия гидроакустики составляла около одной мили при средних условиях и при средней скорости хода. Немецкая подводная лодка, решившая выйти в атаку и надводном положении, конечно, не могла быть обнаружена гидроакустикой. Как мы уже указывали, в эти начальные дни немцы, к счастью, не могли применить тактику волчьих стай из-за недостаточной численности подводных лодок. В противном случае подводные лодки могли бы чаще и в большей степени затруднять оборону конвоев по сравнению с действиями одиночных лодок [Roskill. The War at Sea, 1, pp.344-345].

Однако к 1942 году положение англичан в отношении эскортных кораблей облегчилось - вступили в войну США и увеличилась роль канадского военно-морского флота в охранении конвоев. С апреля 1941 года эскортные корабли стали пользоваться базами Исландии для пополнения горючего, что позволило им сопровождать конвои на большие расстояния; отдельные конвои сопровождались почти до половины пути через Атлантический океан. Затем в ходе войны стали исправляться ошибки, допущенные в кораблестроительных программах в период между двумя войнами: военно-морской флот стал получать больше малых, быстроходных эскортных кораблей с небольшой осадкой и, наконец, вместе с конвоями стали направляться танкеры для пополнения запасов горючего эскортных кораблей, что позволило им оставаться с конвоями до конца пути.

К осени 1942 года эскортные корабли уже могли в дневное время организовывать дальнее охранение, чтобы не дать немецким подводным лодкам подходить близко к непосредственному охранению в целях изучения походных порядков и состава конвоя. Затем в конце светлого времени суток корабли подходили к конвою, чтобы создать более плотное ближнее охранение конвоя ночью. Более того, охранение непрерывно велось во время всего перехода через Атлантику. Волчьи стаи немецких подводных лодок, которые начали широкую деятельность в этот период, вынуждены были пробиваться через такое охранение. В начала 1943 года все конвои, следовавшие через северную и центральную Атлантику, имели непрерывное охранение. Эскортные корабли можно было видеть у мыса Доброй Надежды, в Карибском море, в водах Западной Африки и Индийском океане [Roskill. The War at Sea, 2, p.406].

Однако в первые месяцы 1943 года, несмотря на расширение охранения конвоев силами надводных кораблей, волчьи стаи немецких подводных лодок наносили большой урон торговому судоходству союзников. В эти мрачные дни относительно эффективности системы конвоев как средства защиты торгового судоходства стали возникать сомнения.

"Казалось вероятным,- говорилось в документе военного морского штаба после того, как кризис [март 1943 года] миновал,- что мы не сможем продолжать (рассматривать) конвой как эффективную систему защиты. В течение трех с половиной лет войны проводка конвоев постепенно стала краеугольным камнем нашей морской стратегии. Что должно было бы предпринять адмиралтейство, если система конвоев потеряла бы свою эффективность? В адмиралтействе никто этого не знал, но все должны были чувствовать, хотя открыто никто этого не признавал, что поражение было близко.
"... И только появление групп поддержки, эскортных авианосцев и авиации очень дальнего радиуса действия привело с поразительной быстротой к перелому в борьбе против немецких подводных лодок" [Tам же, стр.367-368].

После того как воздушное прикрытие и поисково-ударные группы заполнили бреши в охранении конвоев, оставляемые эскортными кораблями, потребовалось два месяца, чтобы нанести поражение немецким подводным лодкам. Об этом более подробно было рассказано в главе 3. Более того, несмотря на то что, как мы уже показывали в той же главе, устройство шноркель сократило темпы уничтожения немецких подводных лодок, оно одновременно с этим понизило эффективность самих лодок. Так что, когда осенью 1944 года это устройство было введено в массовом количестве, оно не устранило наступательного бессилия подводной лодки.

Однако не следует утверждать, что поражение немецких подводных лодок весной 1943 года было достигнуто только благодаря участию авиации и групп поддержки; более подробный анализ показывает, что эти элементы являлись чрезвычайно важными составными сложной системы. Победа была достигнута благодаря возросшему количеству кораблей ближнего охранения, лучшей подготовленности экипажей этих кораблей, более высокой дисциплине торговых судов в составе конвоев, методам пополнения горючего эскортных кораблей, улучшенному радиопеленгованию волчьих стай, проводке конвоев по окружным маршрутам в целях избежания встреч с волчьими стаями, сантиметровому радиолокатору и прожекторам Ли на самолетах, благодаря применению носовых бомбометов и более совершенных глубинных бомб, внедрению новых методов, таких, как атака глубинными бомбами по площади, а также благодаря использованию авиации берегового базирования с очень дальним радиусом действия и эскортных авианосцев для охранения конвоев. Все сыграло свою определенную роль, а организация и проводка конвоев стала большим искусством, значение которого не может быть раскрыто и кратком описании одной системы оружия.

Коль скоро конвой стал совершенным в смысле применения всех этих систем и опыта, он обеспечивал почти абсолютную защиту против подводных лодок. С сентября 1943 года, когда немецкие подводные лодки предприняли кратковременную попытку возобновить битву за Атлантику, по май 1944 года только 12 торговых судов было потеряно в конвоях и за каждое потопленное судно было уничтожено 6 немецких подводных лодок [Roskill. CAPROS not CONVOY. Counterattack and Destroy! p.1051]. В главе 2 мы уже приводили статистические данные Роскилла, в которых показывалось, что на Атлантическом океане, в водах Великобритании, Северном Ледовитом океане и Карибском море потери торговых судов в ходе войны составляли только 1 процент в тех случаях, когда конвои имели прикрытие силами надводных кораблей и авиации.
...

АМЕРИКАНСКИЕ КОНВОИ. Соединенные Штаты, вступив в войну, вводили систему конвоев также очень медленно. Однако, учитывая возможность усвоить английский опыт, эта медлительность объяснялась скорее недостатком эскортных кораблей, чем отсутствием у военно-морского руководства понимания ценности конвоев. Адмирал Кинг, несмотря на свои частые призывы к англичанам наносить удары по защищенным пунктам базирования немецких подводных лодок и верфям, был решительным сторонником системы конвоев. В июне 1942 года он писал генералу Маршаллу:

"В этой связи я мог бы сказать, что система конвоев не просто является одним из способов борьбы с угрозой подводных лодок; она является единственным методом, который подает какие-либо надежды на успех. Так называемое патрулирование и поисковые действия снова и снова оказались безрезультатными" [Faragо. The Tenth Fleet, p.106].

На основании этой цитаты можно предположить о наличии в США сильной группы, которая, так же как и в Великобритании, полагала, что "наступательные действия" были верным методом борьбы с подводными лодками. Вообще говоря, военно-морское руководство было сторонником системы конвоев, в то время как командование военно-воздушных сил придерживалось доктрины наступательных действий. В феврале 1942 года США предприняли попытку организовать противолодочный дозор вдоль своего восточного побережья, использовав для этой цели 7 подводных лодок вместе с самолетами и надводными кораблями. Конечно эта попытка не принесла никаких результатов [Morison. History of United States Naval Operations in World War II, 1, pp.130, 134-135].

Меры, предпринятые Соединенными Штатами для защиты своего судоходства вдоль восточного побережья и в Карибском море после начала военных действий, были совершенно недостаточными. О неспособности этой страны организовать борьбу с угрозой немецких подводных лодок говорит не только крайне недостаточное количество эскортных кораблей и разведывательных самолетов. Имелись и другие трудности. Борьба бизнесменов против затемнения в таких городах на побережье США, как Майями, поскольку оно мешало их обычной коммерческой деятельности, нашла отклик и в других местах. Полезно привести отзывы немецких экспертов об условиях, которые были обнаружены немецкими подводными лодками в американских водах в течение первой половины 1942 года.

"Все еще ничто не свидетельствовало о том, что американцы переключались на военные условия. После двух месяцев войны их суда все еще продолжали совершать переходы в одиночку. Подводные лодки останавливались вблизи торпедированных судов, и их командиры получали необходимую информацию от капитанов при помощи мегафонов. Если судно получало попадание, но все еще могло дать ход, командир подводной лодки не утруждал себя маневрированием или изменением скорости хода во избежание ответного удара. Американцы не имели никакого представления о скрытности; они разговаривали обо всем на свете на своей 600-метровой полосе частот, а их береговые военные радиостанции передавали регулярные информационные программы, в которых сообщались подробности о ходе спасательных работ, о районах и времени намечаемых полетов дозорных самолетов и расписании выходов кораблей ПЛО.
"Немецкие подводные лодки, находясь еще в средней части Атлантики, настраивались на эту волну. Информация очень помогала их боевым действиям, так как каждое судно сообщало свое местонахождение. Подводные лодки могли воссоздать очень точную картину движения судов в море, они могли даже определить количество танкеров среди других судов. В течение нескольких недель в защите американцы полагались на небольшое количество слабо вооруженных сторожевых кораблей, экипажам которых не хватало уверенности и опыта. В результате нескольким немецким подводным лодкам удалось уйти после того, как американцы неожиданно обнаружили их в надводном положении.
"Эскадренные миноносцы, несшие дозорную службу, выходили в море и возвращались в базы настолько точно по расписанию, что немецкие подводные лодки могли проверять по ним свои часы. Поэтому командиры немецких подводных лодок в 1942 году были более смелыми в этих водах, чем в 1939 году у Британских островов; они даже атаковывали суда огнем своих орудий в пределах видимости с берега. Никогда до этого и никогда после орудия не играли такой большой роли в действиях немецких подводных лодок. Хотя в воздухе было больше самолетов, чем кораблей в море, в особенности у Галифакса, Нью-Йорка и мыса Гаттерас, самолеты в то время не особенно беспокоили немецкие подводные лодки, так как американским летчикам не хватало опыта англичан" [Frank, pp.111-112].

С января по апрель 1942 года немцы потопили в американских водах и в Карибском море 198 судов общим тоннажем 1.2млн.тонн. В мае был сформирован первый конвой вдоль американского побережья. К июню система конвоев была распространена на Карибское море, к июлю она была уже всеохватывающей. В конце августа была организована знаменитая взаимосвязанная система конвоев от Кубы и Ки-Уэста до Нью-Йорка; в конвой этой системы включались все суда, подходившие с примыкающих соседних маршрутов. Несмотря на то что в июле конвои имели здесь все еще слабое охранение, немцы прекратили наступательные действия в этом районе. Дениц ввел тактику нанесения набеговых ударов в качестве регулярного метода использования подводных лодок. Его особенно сильно критиковали за слишком быстрый отвод подводных лодок из американских вод, потому что охранение конвоев все еще было совершенно недостаточным [Farago, pp.III, 252]. По мере увеличения американских ресурсов и накопления экипажами поисково-ударных групп боевого опыта система конвоев и здесь стала почти абсолютным оружием в защите судоходства.
***

После нескольких ошибочных мер, в основе которых лежали ложные взгляды на потенциальные возможности применения авиации против подводных лодок, и попытки распространения доктрины господства на море на область борьбы с подводными лодками, союзники во второй мировой войне под руководством англичан превратили систему конвоев в оружие, которое, во-первых, понизило власть подводной лодки над торговым судоходством до такого уровня, при котором степень угрозы с ее стороны всецело стала зависеть от ее будущего потенциального усовершенствования, и, во-вторых, явилось основой контрнаступления, приведшего к массовому уничтожению подводных лодок противника и заставившего уходить на глубину те лодки, которые избегали уничтожения. В апогее своего развития система конвоев явилась мастерским сочетанием разных подсистем, в которые входили береговые, корабельные и авиационные силы. Воспользовавшись слабыми, уязвимыми сторонами подводных лодок, о которых мы говорили в главах 2 и 3, эта система лишила их возможности использовать свои сильные стороны.

Японцы в предвоенные годы полностью игнорировали угрозу существованию своих островов со стороны подводных лодок и в ходе войны слишком поздно и в то же время слишком мало предприняли необходимых мер но отражению развернувшихся атак подводных лодок. В этих условиях подводные лодки имели огромный успех и стали решающим или почти решающим оружием.

ГЛАВА 8. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Мы уже видели, что страны вступили во вторую мировую войну, располагая в области борьбы с подводными лодками полузабытыми основными стратегическими принципами, выработанными на основе опыта первой мировой войны, когда подводные лодки были впервые использованы в широких масштабах. В конечном счете это направление стратегического мышления нашло свое выражение в развитой системе конвоев, о которой говорилось в главе 7. С другой стороны, хотя на основании ранних этапов развития подводных лодок продолжали правильно предсказывать их наступательное использование, единого взгляда на функции подводных лодок в момент начала второй мировой войны в различных странах не было. Больше того, и в ходе войны не была разработана определенная последовательная доктрина использования этого вида оружия; ни в одной стране, кроме Японии, не существовало также какой-либо доктрины, которая была бы развита и последовательно проводилась в жизнь во время войны.

РАННИЕ ПЛАНЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК. Со времени, когда подводная лодка получила радиус действия, достаточный, чтобы позволить отказаться от функций обороны портов, для которой она была предназначена при ее создании, ее характерные черты казались достаточно ясными для большинства ее приверженцев. Фактически эти специфические черты были осознаны раньше, чем подводная лодка стала современным военным кораблем.

Во-первых, было совершенно ясно, что подводная лодка представляла собой оружие более слабого противника, при этом учитывалось соотношение мощи надводных флотов, хотя эта точка зрения часто относила подводную лодку к средствам преодоления господства мощных надводных флотов, что для подводных лодок с обычной силовой установкой было неправомерно. Роберт Фултон, который изобрел подводную лодку, восторженно писал об этом:

"Свободная торговля, или, другими словами, свободный океан, особенно важна для Америки. Я бы спросил, не являлись ли все затруднения американцев, возникавшие в ходе этой [революционной] войны, следствием наличия у Европы военно-морских сил и узаконенного разбоя на океанах? Как Америка может предотвратить его? Конечно не попыткой построить военно-морской флот, который справился бы с европейскими флотами, а по возможности превращением флотов европейских стран в бесполезные" [Приводится в работе: Low. The Submarine of War, p.34].

Фултон пытался продать подводную лодку англичанам, и ему удалось заинтересовать ею Питта. Джон Джервис, позднее лорд Винсент, занимавший при Питте пост первого лорда адмиралтейства, попытался похоронить изобретение Фултона, игнорируя его, и выразил свое отношение к этому оружию следующими словами: "Питт - величайший глупец, когда-либо живший на земле. Он поддерживает оружие, которое не нужно тем, кто господствует на море, и которое легко может лишить нас нашего превосходства" [Frank. The Sea Wolves, p.412].

Конечно, книга Мэхена "Влияние морской мощи на историю" была опубликована в 1890 году, то есть до появления современных подводных лодок. Однако основные ее положения с небольшими изменениями могли быть применены к подводной лодке, когда она появилась на стратегической сцене.

"Все допускают, что серьезное нарушение судоходства страны вызовет беспокойство, нужду и страдания. Несомненно, это очень важное второстепенное положение морской войны, и, по всей вероятности, оно будет действенным до тех пор, пока будут существовать сами войны. Однако рассматривать это положение в качестве главного и основного средства, самого по себе достаточного для разгрома противника, было бы, пожалуй, заблуждением, особенно опасным, когда оно преподносится народу в привлекательном виде очень дешевого средства. Особенно это положение вводит в заблуждение, когда страна, против которой оно направлено, обладает, как обладала и Великобритания, двумя необходимыми условиями морской мощи: широко развитым судоходством и мощным военно-морским флотом.
"Если доходы и результаты труда людей в стране можно разместить на нескольких кораблях-сокровищницах, таких, как галеоны флота Испании, то не исключено, что деньги и материальные ресурсы такой страны можно уничтожить одним ударом, но когда богатство страны рассредоточено на тысячах убывающих и прибывающих судов, когда корни системы уходят глубоко и далеко, страна может выдержать много суровых потрясений и многое потерять, но выстоит. Только с помощью военного господства на море, длительного контроля над стратегическими центрами коммерческой деятельности такая атака может оказаться смертельной, но такой контроль может быть отнят у мощного военно-морского флота только в бою и победой над ним.
"Нарушение торгового судоходства отдельными крейсерами зависит от широкого рассредоточения сил. Нарушение судоходства путем контроля большого флота над стратегическими центрами зависит от концентрации сил. Рассматриваемая как первостепенная, а не как второстепенная, такая операция в первом случае осуждена на неудачу, а во втором оправдывает себя опытом многих столетий" [Alfred Thayer Mahan. The Influence of Sea Power upon History (New York, Sagamore Press, 1957), p.481].

Мэхен игнорировал подводные лодки и в "Морской стратегии", опубликованной в 1911 году; в редких упоминаниях о них он оценивал подводные лодки как чисто оборонительное прибрежное средство.

Впоследствии, когда разразилась первая мировая война, Мэхен - ведущий морской стратег своего времени - не уделял внимания подводным лодкам, так как военно-морские флоты стремились придерживаться созданной им наступательной доктрины, предусматривавшей выметание с морей сил противника и достижение глобального господства на море. Как мы видели, подводной лодке пришлось не без труда вносить коррективы в морскую стратегию и доказывать целесообразность установления местного господства на море в районе нахождения конвоя, а также бесполезность применения доктрины Мэхена против страны, обладающей сильным подводным флотом.

Партизанская война на море традиционно означала не что иное, как рейдерство, и именно поэтому многие считали, что наступательная функция подводной лодки заключается в потоплении торговых судов. Однако, в морской стратегии господствовали взгляды сторонников использования надводных кораблей, и поэтому перед первой мировой войной в стратегических целях использования подводных лодок наблюдалась некоторая неразбериха. В 1912 году Джон Фишер, который был первым лордом адмиралтейства с 1904 по 1910 год, написал документ, в котором он оценивал подводную лодку как средство нарушения судоходства в будущих войнах. Как премьер-министр Асквит, так и первый лорд адмиралтейства Уинстон Черчилль не согласились с этим тезисом, и Асквит отказался распространить этот документ.

Немцы планировали применить свой подводный флот против надводных военных кораблей и в качестве разведывательного корабля, и на последних довоенных маневрах германского флота подводные лодки решали именно такие задачи. Волею судеб эти планы были вознаграждены в самом начале войны эффективными успехами одной немецкой подводной лодки, которая меньше чем за час потопила три английских крейсера. Однако в последующем немцы вскоре поняли невыгодность такого использования подводных лодок и перенацелили против торговых судов.

В военно-морских силах Германии в предвоенный период было проведено исследование проблемы осуществимости войны против торгового судоходства с помощью подводных лодок. В докладе о результатах исследования утверждалось, что для достижения целей такой войны необходимо иметь 222 подводные лодки. Однако, кроме этого анализа, ни до войны, ни в течение первых двух лет после ее начала не проводились глубокие исследования экономики английского судоходства. Ведущей фигурой в этот период был Тирпиц, который слабо разбирался в потенциальных возможностях подводных лодок, а основным морским теоретиком являлся Курт Мальтзан, разделявший в своих трудах отвращение Мэхена к войне против торгового судоходства.

В результате Германия вступила в войну, имея только 21 подводную лодку, пригодную для действий в океане. После бесплодных попыток использовать подводные лодки против английского военно-морского флота Германия в феврале 1915 года начала неограниченную войну против торговых судов. Вслед за крайне неблагоприятной реакцией со стороны нейтральных стран, и особенно в результате протеста США, выраженного после потопления "Лузитании" в мае 1915 года, от таких методов ведения войны с середины 1915 года в значительной степени отказались и в этот период придерживались призового права. В январе 1917 года снова была начата неограниченная война против торгового судоходства в надежде на то, что подводные лодки запугают и предотвратят выход из портов 40 процентов судов нейтральных стран, что приведет к победе Германии в течение 5 месяцев. Несмотря на то что размещение баз немецких подводных лодок в Северном море не благоприятствовало их действиям против английских торговых судов (правда, база в Брюгге несколько облегчала положение) и несмотря на то что подводный флот достиг своего максимума, составлявшего только 127 подводных лодок в октябре 1917 года, планы союзников были нарушены. Масштабы успеха этих наступательных действий могут быть оценены из предложения адмирала Битти, выдвинутого в 1918 году, согласно которому английский флот больше не должен начинать действия в случаях, когда создаются условия для этого, так как защите торгового судоходства следовало предоставить первоочередное место.

За время войны подводные лодки потопили около 1400 торговых судов, и именно это показало подводникам западных стран подлинное назначение подводных лодок. Тем не менее германские усилия были настолько слабо организованы, дипломатические и военно-морские власти и вопросе о нарушении призового права были так нерешительны, а надводные силы военно-морских флотов настолько господствовали в высших государственных органах, что определенной стратегической доктрины использования подводных лодок после войны так и не появилось. Американские подводные лодки не сыграли почти никакой роли в первой мировой войне, так как дальность их плавания была недостаточной, чтобы угрожать германскому судоходству. На их долю не приходится никаких подтвержденных потерь судов противника. Несмотря на это, пример немцев был достаточно убедителен, чтобы внедрить в сознание подводников мысль, что функцией подводных лодок является нарушение торгового судоходства. Начиная с нападения японцев на Пирл-Харбор, несмотря на многочисленные случаи использования подводных лодок для поддержки военно-морского флота, никогда не упускалось из виду настоящее назначение подводных сил, как это было и в германском флоте после 1939 года.

Английские подводные силы были нацелены на решение различных задач, хотя казалось, что сами подводники не были полностью удовлетворены этими задачами. Как страна, которая на протяжении многих лет обладала сильнейшим в мире надводным флотом, Англия никогда Фактически не предоставляла подводным лодкам место, подобное тому, какое они занимали в других флотах. Тем менее к моменту начала второй мировой войны Анны располагала 57 подводными лодками, которые базировались в Китае, на Мальте и в отечественных водах. На подводные лодки смотрели с некоторым презрением, как на оружие слабой страны, и поскольку в силу отсутствия ряда качеств они не могли рассматриваться как одно целое с флотом, с ними обращались как с не совсем законным оружием. В 1902 году адмирал Артур Вильсон, который в 1910 году стал первым морским лордом, заявил, что подводные лодки являются тайным, нечестным и "не английским" оружием, и подобное отношение к подводным лодкам было преобладающим. Как было показано в главе 3, в конце первой мировой войны англичане применяли подводную лодку в качестве противолодочного оружия. Во второй мировой войне они использовали свои подводные лодки большей частью для борьбы с подводными лодками, против надводных кораблей и как средство ближней блокады. Исключение составляли действия в Средиземном море после 1941 года и в прибрежных водах севернее Британских островов в 1944 и 1945 годах, после того как были прекращены тщетные попытки перехватить германские линейные корабли.

Конечно, одной из причин, вследствие которых подводные лодки не рассматривались англичанами как средство нарушения торгового судоходства, являлось то, что английская морская стратегия развивалась в расчете на континентального противника, сравнительно небольшой торговый флот которого мог бы быть изгнан с морей с помощью надводных кораблей. В результате этого, хотя Англия и вступила во вторую мировую войну, располагая большим подводным флотом, чем Германия, ее подводные лодки использовались преимущественно для оказания помощи надводным кораблям и для борьбы с подводными лодками противника, однако на Средиземноморском театре после 1941 года подводные лодки были перенацелены против судоходства держав оси, обеспечивающего боевые действия их войск в Северной Африке, и потопили значительную часть судов и, таким образом, способствовали поражению Роммеля. Более того, несмотря на ошибочное использование английских подводных лодок для обеспечения надводного флота, им все же удалось примерно за 3000 боевых выходов потопить торговых судов общим тоннажем 1.7млн.тонн.

СТРАТЕГИЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОИНЕ
В последующем анализе мы разберем теории стратегического использования, которые были официально или неофициально приняты в Германии, США и Японии в период второй мировой войны. Наша цель проанализировать, как оправдали себя эти доктрины на практике, а также выяснить основные качества подводных лодок как оружия в том же плане, что и в первой части книги.

ГЕРМАНСКАЯ СТРАТЕГИЯ ВБ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ. Дениц, который командовал подводными силами до января 1943 года, возглавив после этого все германские военно-морские силы, а далее и всю страну в дни ее развала в 1945 году, последовательно придерживался доктрины, которая предусматривала, что подводные лодки являются единственным постоянно эффективным оружием против торгового судоходства. Стратегический принцип, положенный в основу методов Деница, был сравнительно прост и прямолинеен. Этот принцип был назван стратегией "суммарного тоннажа", хотя это может быть расценено как несколько претенциозное название для простого принципа, согласно которому задачей подводных лодок было максимально увеличивать потери тоннажа торгового флота противника в любой период времени при условии, что потери подводных лодок находятся на приемлемом уровне. При этом потери считались допустимыми только в свете потопленного за определенный период тоннажа, что принималось во внимание при определении успеха. Вследствие этого Дениц использовал подводные лодки в районах, где слабости обороны и большая вероятность наличия судов способствовали нанесению союзникам максимальных потерь в торговом тоннаже, и оставлял эти районы, как только оборона становилась достаточно сильной, чтобы вызывать серьезные потери в подводных лодках. В общих чертах история использования немецких подводных лодок во второй мировой войне рассказывает о применении медленно растущих действующих сил против слабых мест в защите торгового судоходства союзников до тех пор, пока эти слабые места не были усилены до такой степени, что собственные потери стали препятствовать командованию подводных лодок использовать их.

Однако на это основное направление использования подводных лодок, сторонниками которого являлись подводники, накладывалось другое направление, придерживаться которого подводников принуждали высшие военные руководители, включая Гитлера, хотя командование подводных сил постоянно противилось этому, во всяком случае до крупного разгрома подводных лодок в мае 1943 года. Речь идет об использовании подводных лодок для разведывательной деятельности, эскортирования надводных кораблей, атак надводных кораблей и транспортов в период наступательных действий противника, обстрела береговых сооружений и других видов оказания помощи операциям надводного флота, к которым подводные лодки не были приспособлены.

Кроме того, время от времени, особенно на последнем этапе войны, когда размеры потерь подводных лодок при осуществлении стратегии Деница были очень велики, появлялись проблески другого стратегического принципа, частично выдвигавшегося высшими органами перед командованием подводных сил. В данном случае подводники противились этому принципу не с такой уж настойчивостью и в конце войны в известных пределах даже поддерживали его. Мы назовем этот принцип стратегией "сокращения потока снабжения". Мы вернемся к нему после разбора первого принципа, которого наиболее последовательно придерживался Дениц. Промежуточный принцип мы будем называть стратегией "поддержки флота".

...

СТРАТЕГИЯ "СУММАРНОГО ТОННАЖА", КОТОРУЮ ЗАЩИЩАЛО КОМАНДОВАНИЕ НЕМЕЦКИХ ПОДВОДНЫХ СИЛ. Теория использования подводных лодок, сущность которой наиболее четко была раскрыта в заявлениях и деятельности германских и американских подводников и подразумевалась в протестах английских и японских подводников против стратегии "поддержки флота", навязывавшейся им на некоторых этапах, является тем, что мы определили как стратегия "суммарного тоннажа", которая считается стратегией Деница. Следует, однако, предупредить, что мы не хотим создать впечатление неуклонной приверженности к этому принципу Деница и других подводников с полным исключением двух других принципов использования подводных лодок. Подводники, особенно из действующего флота, зачастую жаждали возможности потопления боевых кораблей противника и не закрывали глаза на менее уловимый и косвенный эффект их деятельности против врага. Таким образом, наш анализ этих взаимно исключающих стратегических концепций не ставит целью разделить подводников и морских теоретиков на два обособленных, противостоящих друг другу лагеря. Мы полагаем, что стратегия "суммарного тоннажа" была наиболее единодушно признана подводниками всех стран, однако когда этого требовала обстановка, они отказывались от нее в пользу стратегии "сокращения потока снабжения" или стратегии "поддержки флота".

Чрезвычайно важно подчеркнуть это положение. Например, мы считаем, что последующая характеристика стратегии и взглядов Деница не точна и типична для несколько несправедливого осуждения Деница, которое истречается в правильном во всех других отношениях анализе подводного оружия:

"Наиболее серьезная забота Деница на этом этапе (1944-1945 годы) возникала вследствие больших пороков его собственного планирования и ведения подводной войны. Если он вообще имел основную стратегическую концепцию, которая реально соответствовала бы его взглядам на решающую роль подводных лодок во второй мировой войне, то эта концепция была близка к его теории "суммарного тоннажа". Считая, что полная победа зависит от его способности топить больше судов, чем союзники могут строить, он пришел к теории абсолютного количества тоннажа без учета критического фактора качества усилий. Согласно его теории транспортные суда, следующие в западном направлении порожняком, представляли собой такую же ценную цель для его подводных лодок, как и шедшие на восток транспорты с войсками на борту или суда типа "Либерти", полностью загруженные военными грузами, предназначенными для Англии или Северной Африки.
"Кроме того, он не производил детальной оценки относительной важности различных операционных районов. Вместо использования своих подводных лодок в то время и в таких местах, где они могли бы нанести наибольший ущерб, он отправлял их в районы, где, как он ожидал, могло быть потоплено наибольшее число судов при минимальных потерях подводных лодок. Таким образом, он увеличивал счет потерь союзников безотносительно к тому, какое место эти потери занимали в общих военных достижениях Германии" [Farago. The Tenth Fleet, p.251].

Хотя мы согласны с тем, что главным в стратегии Деница являлось максимально возможное увеличение количества потопленных судов до тех пор, пока потери подводных лодок были приемлемыми, и хотя мы считаем, что это по многим соображениям являлось неправильным принципом использования подводных лодок, мы считаем также, что характеристика, данная Фараго в его книге, представляет собой слишком упрощенную интерпретацию стратегии Деница. У Деница были серьезные основания уклоняться от использования подводных лодок для атак сильно защищенных войсковых конвоев, хотя он пытался перехватить ожидавшиеся конвои в период вторжения в Северную Африку. Имелись также разумные объяснения того, что он без энтузиазма выполнял требования посылать подводные лодки в Средиземное море с целью попытаться нарушить хорошо обороняемое торговое судоходство союзников. Обычно все это было не столько отрицанием Деницем того, что военные грузы более важны, чем не военные, или что успешное потопление судов с силами вторжения имели большую значимость, чем потопление такого же тоннажа из состава североатлантических конвоев, сколько знанием ограниченных возможностей подводных лодок и специфичности их функций, что и вело к усиленному отстаиванию теории "суммарного тоннажа".

Критицизм Морисона мы также считаем односторонним и общим, хотя и он в некоторой степени отражает нашу критику стратегии "суммарного тоннажа":

"Пожалуй, самой большой его [Деница] ошибкой была вера в концепцию так называемого суммарного тоннажа. Впрочем, бывший начальник его оперативного отдела не считал это ошибкой. По его мнению, это была мера, вызванная успехами союзников в противолодочной борьбе. Согласно этой концепции главной задачей немецких подводных лодок являлось уничтожение торгового тоннажа противника вне зависимости от маршрута, места и характера груза в надежде на то, что потери торгового тоннажа превысят пополнение флота новыми судами. Это положение оправдывало себя, пока Германия одерживала победы. Но Дениц настаивал на таком образе действий всегда, стремясь уничтожить как можно больше тоннажа союзников при наименьших потерях своих лодок. Согласно этой концепции транспорт типа "Либерти", возвращавшийся из Африки в США, представлял для Деница такую же важную цель, как транспорт этого типа с полным грузом, следовавший из США в Великобританию, только потому, что оба судна имеют одинаковый тоннаж. Поэтому каждый раз, когда действия подводных лодок против грузовых судов в Северной Атлантике оказывались затруднительными и могли стоить больших потерь, лодки направлялись в другой район в поисках более легкой добычи, лишь бы увеличить счет уничтоженного тоннажа" [Morison, pp.10, 58].

Мы не разделяем взглядов Морисона, что стратегия "суммарного тоннажа" была правилом для Германии в течение всей второй мировой войны, и разберем это ниже. Как мы пытались показать в главах 2 и 3, уязвимость подводных лодок была такова, что решение об оставлении Северной Атлантики и переходе к свободной охоте в американских водах было правильным, в то время как прекращение деятельности в этих водах и возобновление атак более важных стратегических североатлантических конвоев было, очевидно, преждевременным решением, хотя назначение конвоям маршрутов через мелководные районы вблизи побережья снизило эффективность немецких подводных лодок в американских водах в мае и июне. Трудно осуждать решение о выводе подводных лодок из битвы за Атлантику при потерях, достигавших 30 процентов в месяц, особенно когда были обещаны новые, более совершенные подводные лодки, и при признанной мудрости сдерживающих действий. Больше того, стратегия использования подводных лодок начиная с конца 1943 года была настолько дезорганизована и настолько диктовалась ограниченными возможностями подводных лодок, что в действиях и заявлениях Деница можно видеть отказ от стратегии "суммарного тоннажа" и переход к стратегии "сокращения потока снабжения", или по крайней мере некоторые соображения, высказанные им в пользу последней.

Справедливости ради следует, однако, признать, что Дениц в своем упорстве мог создать впечатление непреклонного приверженца теории, согласно которой единственной задачей подводных лодок было уменьшение общего тоннажа торгового флота, находящегося в распоряжении противника, путем повышения потерь этого тоннажа в любое время. Он, например, пишет:

"Стратегической задачей ВМС Германии была война против торгового судоходства; их целью поэтому являлось топить как можно больше торговых судов противника. В расчет принималось только потопление судов. Таким образом, теоретически любое отклонение, каким бы привлекательным оно ни было, если его результатом явилось бы сокращение количества потопленных судов, было неприемлемым".

И далее:

"Руководящие принципы ведения подводной войны оставались неизменными и одинаково применялись в новом районе боевой деятельности - в американских водах. Наша главная цель заключалась в потоплении возможно большего числа судов наиболее экономичным способом. Другими словами, число потопленных судов на подводную лодку за день ее нахождения в море должно было поддерживаться на максимально достижимом уровне" [Doenitz. Memoirs, pp.150-151, 190].

Как подчеркивают критики концепции "суммарного тоннажа", в подобной стратегии утрачивалась специфика действий подводных лодок против торговых судов и важность задач, выполнявшихся потопленными судами. Так, когда германский морской штаб обсуждал вопрос о посылке 20 подводных лодок в Арктику и в северные воды для потопления судов, что должно было оказать прямую помощь войскам на германо-советском фронте, Дениц утверждал, что судно, потопленное в американских водах, уже не могло в дальнейшем использоваться для помощи России. Существовала тенденция игнорировать характер грузов, перевозимых на судах, хотя, конечно, делались различия между сухогрузными судами м танкерами. Франк, который является главным апологетом Деница, пишет:

"Не имело значения то, что суда, шедшие в западном направлении, перевозили менее ценные грузы, чем суда, следовавшие на восток, так как конечная цель подводных лодок оставалась прежней - уничтожать возможно больший тоннаж" [Frank, p.133].

Имеется более серьезное возражение против подобной точки зрения, которое не было отмечено критиками. Эта концепция подразумевает, что подводные лодки должны использоваться для уменьшения торгового тоннажа противника в любой момент времени без учета потока материалов, получаемых противником за какой-то период времени. Заметим, например, что в приведенном выше заявлении Деница в первую очередь отмечается, что единственным способом нарушения судоходства противника являяется потопление судов. Поэтому, если в результате использования подводных лодок должна возрасти вероятность уменьшения тоннажа противника на "x" брт либо вероятность снижения потока ввозимых грузов на "y" тонн в месяц, стратегия, принимающая в качестве критерия оптимальности только потопление судов, всегда останавливается на первом решении.

Дениц вступил в войну, полагая, что Германия для одержания победы должна топить больше судов, чем Англияя и ее союзники могут строить. В период наибольших успехов подводных лодок он считал, что критический уровень потерь составляет 700000 тонн в месяц, а потопленине 750000 тонн в месяц должно было бы вынудить Англию через год просить о мире. Это утверждение основывалось на том, что Англия располагает торговым флотом общим тоннажем около 21млн.тонн, из которых 5.5млн.тонн предназначалось для войсковых перевозок. Имея торговый флот общим тоннажем 15.5млн.тонн, который мог быть использован для обеспечения экономики, плюс нейтральный тоннаж, остававшийся в ее распоряжении, несмотря на неограниченную подводную войну, Англии было необходимо ввозить ежегодно 43млн.тонн продовольствия, как это определил Черчилль в 1940 году, что составляет около 20 судов в день. Предполагалось, что Англия может строить в месяц суда общим тоннажем 83333 тонны. Отсюда уровень чистых потерь 666667 тонн в месяц существенно сократит имеющийся у Англии торговый флот в течение одного года, сделает невозможным удовлетворение минимально необходимых потребностей и вынудит ее просить мира [Ruge, pp.93-98, 25-32].

В этих рассуждениях имеются существенные упрощения и наивность, которые свидетельствуют об ограниченности Деница как стратега. Предполагается, например, что свободный мир, и в особенности США, не вмешается, чтобы предотвратить катастрофу. Более существенным является, пожалуй, то, что эти расчеты намного превосходили возможности подводного флота, имевшегося в начале войны и в перспективе, и были произведены без реального учета противолодочных мероприятий. Мы отмечали в главе 3, что согласно подсчетам Деница, произведенным в январе 1939 года, для ведения эффективной войны Германии были необходимы 300 подводных лодок, что было намного больше 50 боеготовых подводных лодок, имевшихся в сентябре 1939 года. К тому же он понимал слабость имевшихся сил:

"Редко какой-либо род войск вступал в войну, будучи настолько слабо оснащенным. Фактически он мог нанести противнику только несколько дополнительных булавочных уколов, а булавочные уколы не являются средством, при помощи которого можно попытаться вынудить просить мира большую страну, которая к тому же является одной из крупнейших морских держав мира" [Doenitz, pp.47, 64, 113].

Тем не менее принятие концепции использования подводных лодок, называемой концепцией "суммарного тоннажа", которую можно было бы защищать в качестве правильного принципа только в случае, если бы подводные лодки были решающим оружием, способным окончить войну, означало, что Дениц начал войну, понимаz нереальность ставившихся задач: принудить Англию окончить войну с помощью стратегии, предполагавшей наличие превосходящих подводных сил, которых он не имел.

Только в течение двух месяцев на протяжении всей войны потери союзного судоходства достигали 700000 тонн. Фактически до декабря 1941 года, когда вступление США в войну внесло совершенно новые аспекты в расчеты Деница, только три раза потери составляли 300000 тонн в месяц.

С сентября 1939 года до декабря 1941 года общие потери союзного и нейтрального судоходства составили 4.8млн.тонн, или 170000 тонн в месяц. Нельзя отрицать ни серьезности этих потерь, ни тот факт, что они усугубили нехватку тоннажа, испытывавшуюся союзниками в критические периоды, ни того, что они вызывали обоснованную тревогу за будущее, ни того, что в то время они намного превосходили возможности союзников по их возмещению. Однако они были намного меньше уровня, который сам Дениц определял при рассмотрении подводных лодок как решающего оружия, даже когда вдохновлялся чрезмерно оптимистичными докладами командиров подводных лодок.

Правда, строительство подводных сил было по-настоящему начато примерно в конце этого периода, но одновременно начали расти и возможности союзников. Исходя из этого, можно найти некоторые оправдания взглядам высшего военного руководства Германии, согласно которым использование подводных лодок по другим назначениям не могло расцениваться в качестве помехи действиям, могущим стать решающими в окончании войны. Мы подвергнем критике большинство из этих направлений использования подводных лодок высшим командованием по другим причинам, однако на данном этапе мы только подчеркиваем обоснованность требований использования подводных лодок не только в интересах, определявшихся концепцией "суммарного тоннажа".

Как мы видим, в начале войны Дениц на основе концепции "суммарного тоннажа" использовал свои подводные лодки в районах, расположенных южнее и западнее Ирландии, после пробного их сосредоточения у Гибралтара. Эти действия были прерваны требованиями германского штаба использовать подводные лодки в интересах обеспечения вторжения в Норвегию, к которому мы вскоре вернемся. В июле 1940 года подводные лодки снова были развернуты против судоходства, однако в этом месяце англичане начали использовать для плавания на западных подходах к Британским островам пролив Норт-Чаннел.

В эти начальные дни подводные лодки располагались вблизи побережья, где было легче обнаруживать суда, однако здесь невозможно было организовать совместные атаки из-за отсутствия времени для сосредоточения подводных лодок. В результате нехватки подводных лодок и их слабых разведывательных возможностей действия у побережья для обнаружения целей были более выгодны, чем совместные атаки. Дилемма заключалась в том, что в ограниченных прибрежных водах при проходе конвоя через линию патрулирования подводных лодок нельзя было достаточно быстро привлечь к атаке конвоя подводные лодки, находившиеся на его флангах. При перемещении линии патрулирования в открытое море можно было изыскать время на переразвертывание подводных лодок, однако при этом увеличивалась вероятность того, что конвой пересечет линию патрулирования необнаруженным.

Начало этой первой битвы за Атлантику было благоприятно для подводных лодок, так как слабость английских ВВС и потери, понесенные английскими эскадренными миноносцами в Норвежской операции, позволили подводным лодкам концентрироваться в узловых точках на маршрутах судоходства, не встречая при этом существенного противодействия.

В последние месяцы 1940 года и в начале 1941 года, по мере того как защита судоходства, осуществляемая английскими воздушными и надводными силами, становилась более эффективной, линия патрулирования, на которой действовали от 6 до 12 подводных лодок, неуклонно оттеснялась в море, где деятельность авиации была менее интенсивной. Тем не менее это были успешные дни для подводных лодок. В октябре 1940 года конвой SC-7 в течение трех ночей был атакован семью подводными лодками и потерял 20 из 34 судов; он сопровождала только четырьмя кораблями охранения. В этот же период конвой HX-79, охраняемый семью эскортными кораблями, подвергся атакам пяти подводных лодок и потерял 12 из 49 судов, входивших в его состав.

Однако к весне 1941 года подводным лодкам становилось все труднее проникать через линию охранения, а конвои стали эскортироваться на протяжении всего перехода через Атлантику. Более того, англичане в апреле и мае 1941 года начали осложнять деятельность подводных лодок путем изменения маршрутов; конвои совершали переходы по маршрутам, проникавшим далеко на север, и до середины лета битва за Атлантику велась в северных и восточных водах.

Ввиду того что число подводных лодок возросло, а оборонительные мероприятия союзников в Северной Атлантике все более затрудняли обнаружение и атаку судов, Дениц ввел изменения в стратегическое использование подводных лодок, направив семь больших лодок к побережью Западной Африки. Имеются некоторые доказательства того, что Дениц сделал это неохотно, под явлением командования ВМС Германии, требовавшего, чтобы он осуществлял давление на союзников во всех районах. Дениц заявляет, что высшее военно-морское командование принуждало его послать подводные лодки в Южную Атлантику в 1940 году и обещало выделить надводные танкеры для их обеспечения. Однако он уклонился от этого, основываясь на том, что в районах, расположенных западнее Англии, действовало малое количество подводных лодок и что их переразвертывание повлечет за собой снижение разведывательных возможностей.

В июне 1940 года он послал на юг одну подводную лодку, которая была слишком велика для действий в Северной Атлантике, в конце года он направил еще одну и следующую в январе 1941 года. Затем он начал посылать подводные лодки типа IX в район Фритауна, где оборона была слабой и большие успехи в потоплении торговых судов достигались до июля 1941 года, когда англичане ввели непрерывное конвоирование на этом маршруте. Англичане начали уменьшать значение Фритауна как узлового пункта движения конвоев, и, так как действовавшие здесь подводные лодки зависели от судов снабжения, они были отозваны после того, как англичане обнаружили и потопили эти обеспечивающие суда.

Поэтому неясно, сильно ли противился Дениц этому переразвертыванию. Вполне вероятно, что это может служить примером согласия между командованием ВМС Германии, которое в соответствии с концепцией "сокращения потока снабжения" стремилось к максимальному рассредоточению районов деятельности подводных лодок, и Деницем, добивавшимся потопления максимального количества судов. Несмотря на его глубокую веру в возрастающую отдачу при использовании большего количества подводных лодок за счет усиления разведки, отличительной чертой, характерной для тактики использования сил Деница, стало снижение интенсивности атак в районах, где оборона становилась слишком сильной, и перенос деятельности в слабо защищенные районы.

В декабре 1941 года Дениц во второй раз был вынужден подчиниться требованию командования ВМС в части использования подводных лодок для оказания поддержки силам флота, но это, несомненно, противоречило его концепции "суммарного тоннажа" или, по крайней мере, его взглядам на слабые и сильные стороны подводных лодок. По настоянию Гитлера командование ВМС приказало сосредоточить подводные лодки в районе Гибралтара и в Средиземном море в интересах немецких войск в Ливии, которые вели оборонительные бои против англичан. В апреле и июне 1941 года Деницу удавалось уклониться от выполнения требования Гитлера о посылке подводных лодок в Средиземное море, но в сентябре ему пришлось направить туда шесть подводных лодок. Вскоре он был вынужден послать еще шесть лодок в западную часть Средиземного моря, что составило 25 процентов всех лодок, действовавших в Атлантическом океане в сентябре и октябре [Frank, pp.93-94. Редер полностью поддерживал это переразвертывание подводных лодок, стремясь достичь рассредоточения усилий английского флота]. Это требование означало приостановку битвы за Атлантику в момент, когда подлинный разбой в американских водах приносил хорошие результаты. Кроме того, морские стратеги получили еще один урок того, что подводная лодка фактически бессильна при действиях против мощных военных кораблей или военных конвоев, имеющих сильное надводное и воздушное охранение. В районе Гибралтара при атаках одного хорошо защищенного конвоя было потеряно пять подводных лодок - в то время рекордные потери при действиях против одного конвоя. 30 декабря 1941 года Дениц получил разрешение отозвать подводные лодки из района Гибралтара.

Исходя из этого, трудно защищать тезис, согласно которому отзыв подводных лодок, использовавшихся в интересах других сил на Средиземном море, для действий в американских водах в соответствии с концепцией "суммарного тоннажа" был ошибочным. Все же как раз в момент, когда начались боевые действия в американских водах, командование ВМС опять вмешалось в использование Деницем подводных лодок для того, чтобы удовлетворить одну из прихотей Гитлера. В феврале 1941 года оно приказало направить 20 подводных лодок на последовательно расположенные позиции на севере для выявления возможности нового вторжения союзников в Норвегию, которое Гитлер считал неминуемым. Восемь модок должны были быть развернуты в районе Исландия - Фарерские о-ва - Шотландия, шесть лодок должны были находиться в северных водах, две - на подходах к Нарвику или Тромсе, две - у Тронхейма и две - у Бергена. В дальнейшем эти подводные лодки были выведены из подчинения Деница и образовали северную флотилию, действовавшую против конвоев, направлявшихся в Мурманск и Архангельск.

Это новое использование подводных лодок для обеспечения других сил нанесло сильный удар по кампании, которую Дениц вел в Атлантике и в американских водах, и вызвало резкие протесты с его стороны. В момент, когда отдавался приказ, в строю имелась 91 подводная лодка, из которых 23 находились в Средиземном море, еще три предназначались для этого района, шесть находились у Гибралтара, четыре уже были развернуты вблизи Норвегии. Из оставшихся 55 в море находились только 22, из которых, возможно, 11-12 были в районах боевой деятельности в Атлантике. Таким образом, когда был отдан новый приказ, большинство немецких подводных лодок использовалось в полном противоречии со стратегическими принципами Деница в операциях, которые могут быть названы примером вспомогательных действий.

Тем не менее начался период быстрого строительства подводных лодок и к июлю 1942 года в строю насчитывалась 101 лодка, из которых 59 находились в море, а 19 - в районах боевой деятельности. Однако это был месяц, когда в американских водах началось полноценное конвоирование, и подводные лодки были отозваны из этих районов для использования в Северной Атлантике, Карибском море и в районе Фритауна. Началась вторая битва за Атлантику, которая кончилась поражением волчьих стай в мае 1943 года. Основные черты этой битвы и поражения рассмотрены в главах 2 и 3, и нет нужды повторять их.

Следует, однако, отметить, что в этот период между началом боевых действий и существенным поражением подводных лодок, когда стратегия "суммарного тоннажа" Деница имела реальное значение в использовании подводных лодок, Гитлер и командование ВМС вмешивались в осуществление этой стратегии в наиболее критические моменты. Кроме того, в большинстве случаев этого вмешательства (что бы мы ни думали о концепции "суммарного тоннажа") трудно сделать вывод о том, было ли фактическое распределение лодок лучшим, чем защищаемое Деницем в соответствии с его теорией.

Следует также отметить, что в марте 1943 года немцы начали ограниченные действия в Индийском океане из Пенанга и Сингапура; в этих действиях было занято шесть больших подводных лодок, в дальнейшем усиленных лодками типа 1Xc. Создали еще одну флотилию из шести старых лодок типа II, которые были разобраны и вновь собраны для действий в Черном море, где были достигнуты незначительные результаты - общий тоннаж судов, потопленных за все время войны составил 45426 брт. На Балтийском море также осуществлялась некоторая деятельность подводных лодок со скудными итогами вследствие ограниченного русского торгового судоходства и незначительной деятельности надводных кораблей.

Таким образом, подводные лодки в период их окончательного поражения в Атлантике были широко разбросаны по различным театрам военных действий. После черного мая 1943 года до февраля 1944 года использование подводных лодок было неустойчивым и неопределенным. В сентябре 1943 года немцы опять попытались применить тактику волчьих стай с использованием акустических торпед против эскортных кораблей с малой осадкой в надежде пробить брешь в завесах охранения. От этой попытки вскоре отказались, и целью командования подводных сил стало использование лодок таким образом, чтобы сохранить силы до введения в действие устройства шноркель и подводных лодок типа XXI, и снова повернуть ход битвы в пользу подводников. Между сентябрем 1943 года и маем 1944 года 23 подводные лодки были направлены в Средиземное море в основном из-за недостатка более перспективных районов использования и 13 из них удалось успешно проникнуть в эту мышеловку. Последняя подводная лодка на Средиземном море была потоплена в сентябре 1944 года, после чего командование подводных сил на этом театре было ликвидировано.

В феврале 1944 года Дениц отказался от атак конвоев на западных подступах к Англии и вместе с тем объявил о том, что его критерий успешной деятельности подводных лодок по потопленному тоннажу стал более неприменим.

На Атлантике подводные лодки действовали в различных районах. Лодки типа 1Xc использовались в районе Ньюфаундленда, у побережья Америки и устья реки Св.Лаврентия, лодки типа VIIc - у Англии, пролива Норт-Чаннел и Ирландии. Вплоть до конца войны подводные лодки этих типов продолжали действовать на этих рассредоточенных позициях, а новые малые лодки типа XXIII усилили действия в английских водах. С весны 1944 года до сентября того же года подводные лодки в четвертый раз в больших масштабах привлекались для обеспечения других сил - на этот раз проводилась подготовка и попытка срыва вторжения союзников во Францию. К этому времени критерий Деница утратил свое значение и, как в случае использования подводных лодок на Средиземном море, цена обеспечивающих операций в смысле потери возможностей потопления торгового тоннажа была невелика.

В свете изложенной истории использования подводных лодок мы не можем согласиться с точкой зрения, согласно которой Дениц до конца руководствовался концепциецй "суммарного тоннажа" или настолько был упрям в своей приверженности к этой концепции, что не мог отказаться от нее, когда менялась обстановка. На деле он принимал как концепцию "суммарного тоннажа", так и использование подводных лодок для обеспечения других сил, когда этого требовала обстановка, и упорство, с которым он в своих работах придерживался критерия количества потопленного тоннажа, не должно закрывать нам глаза на этот факт. По нашему мнению, основной ошибкой в боевом использовании Деницем подводных лодок было не то, что он отказывался изменить свою тактику, когда не было условий для ее успешного проведения, а то, что его концепция была с самого начала неверной.

Можно согласиться с правильностью концепции "суммарного тоннажа" как единственного принципа использования подводных лодок в случае, когда их наступательные возможности намного превосходят оборонительные и наступательные возможности противника против подводных лодок или когда военные усилия противника находятся в жизненно важной зависимости от торгового судоходства, или, наконец, когда имеется большая вероятность того, что подводные лодки самостоятельно могут быть решающей силой и вынудить противника капитулировать. Если бы Дениц, как он хотел, имел в начале войны 300 подводных лодок, то он мог бы 100 из них постоянно держать в районах боевой деятельности, и возможно даже, что всесторонняя помощь Англии со стороны США не спасла бы ее. Однако небольшие силы, которыми располагала Германия в начале войны, и малые темпы их наращивания в течение первых двух лет, о чем мы говорили раньше, не могли сделать подобные ожидания обоснованными. Например, 3 сентября 1939 года в день начала войны с союзниками адмирал Редер писал, что подводные силы слишком слабы, чтобы иметь решающее значение в войне.

К весне 1941 года, по крайней мере, стало ясно, что основания для существования единственного критерия использования подводных лодок по размерам потопленного тоннажа исчезли. После этого стали понимать, что подводные лодки являются одним из наиболее важных видов оружия, которым располагает Германия для борьбы против союзных держав,- оружием, в значительной степени недооцененным германскими военачальниками, придерживавшимися исключительно континентальных взглядов,- но что они сами по себе не мог быть решающим оружием. Уяснение этого обстоятельства повело к реализации необходимости включения подводных лодок в общую военную стратегию Германии, причем наряду с критерием максимального увеличения потопленного тоннажа принимались и другие критерии. Хотя в феврале 1943 года Дениц, по-видимому, признал что подводные лодки не могут решить судьбу войны, было уже поздно:

"Если раньше мы только допускали, что англичане и американцы строили больше судов, чем мы топили, то в феврале 1943 года нам стало совершенно ясно, что победа над двумя морскими державами в этой борьбе за тоннаж не может быть достигнута. Через три с половиной года войны было, пожалуй, поздно надеяться на такую победу" [Doenitz. p.343].

...

СТРАТЕГИЯ "СОКРАЩЕНИЯ ПОТОКА СНАБЖЕНИЯ" И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В ДИРЕКТИВАХ КОМАНДОВАНИЯ ВМС ГЕРМАНИИ. В самом широком смысле слова стратегия "сокращения потока снабжения" признает, что способность противника эффективно вести войну зависит от месячных или годовых результатов вооруженных сил, которые обеспечиваются запасами ресурсов, но не тождественны им. В этом смысле противник в результате военных усилий, предположим за год, может прервать поток снабжения или сделать его менее эффективным при помощи иных методов, чем уничтожение запаса ресурсов и средств, которые осуществляют поток. Конечно, в военной стратегии доминирует последний метод нарушения потока - уничтожение армии, материальных средств и производственных мощностей противника являются основой наступательной доктрины.

Доктрина Мэхена о глобальном господстве на море также подчеркивает значение вытеснения противника с морей. Однако поскольку признается важность принуждения противника держать свои корабли в базах и значение принципа "fleet in being" в смысле сковывания сил, то следует признать и то, что стратегия "сокращения потока снабжения" в известной мере облегчает решение задачи уничтожения сил противника. В экономической войне эта стратегия получила большее признание, например, в виде проведения ближней блокады, использования стратегических бомбардировок для оказания воздействия на моральное состояние гражданского населения и уменьшения производительности его труда, получения преимущественного права закупки стратегического сырья путем оказания давления на нейтральные страны и т.п.,- все эти меры являются классическими средствами, преследующими цели подобного характера.

ВМС Германии как единое целое в противовес меньшим подводным силам принимали доктрину "fleet in being". Согласно этой доктрине само существование военно-морских сил какой-либо страны в базе, когда они постоянно угрожают противнику нанести удар по его более слабым кораблям, является большим вкладом в военные усилия. Объясняется это тем, что наличие подобной угрозы связывает силы противника, а, кроме того, хотя силы противника и не уничтожаются в бою, эффективность их деятельности значительно снижается. Знание англичанами факта существования линейных кораблей "Бисмарк", "Тирпиц" и "Шарнхорст" связывало значительное количество кораблей их флота. Подобно этому роль надводных рейдеров заключалась не только в потоплении торговых судов, но и в том, что англичане были вынуждены рассредоточить свои превосходящие силы по всему миру и тем самым снизить эффективность их сосредоточенных действий. Оперативный приказ немецкого морского штаба, изданный 4 августа 1939 года, как раз накануне войны, гласил: "Частые изменения района деятельности вызовут неопределенность и задержки в выходах судов противника, даже если не будет причинен материальный ущерб. Эпизодическое появление немецких военных кораблей в отдаленных районах будет способствовать замешательству противника" [Ruge. pp.38-39. Эти строки взяты из инструкций командирам "карманных" линкоров "Граф Шпее" и "Дейчланд" накануне их деятельности по нарушению судоходства.- Прим. автора].

Давление, оказываемое командованием ВМС на руководство подводных сил в части, касающейся торгового судоходства, отражает эту философию снижения эффективного потока грузов, доставляемых союзникам на имеющемся в их распоряжении тоннаже, даже за счет уменьшения количества потопленных судов. В противовес стремлению Деница сосредоточить подводные лодки в Атлантическом океане, чтобы использовать преимущества более высоких разведывательных и ударных возможностей, и оценивать деятельность подводных лодок только по тоннажу судов, потопленных в день каждой лодкой, находящейся в море, немецкий морской штаб настаивал на использовании подводных лодок в отдаленных друг от друга районах: у Фритауна, у мыса Доброй Надежды, в Индийском океане, на Средиземм море и в Арктике, даже в случаях, когда вероятность встречи с противником была меньшей. Эти мероприятия вынуждали союзников совершать переходы конвоев переменными курсами, по более длинным маршрутам и ввести конвоирование судов, отвлекать личный состав и корабли флота для обеспечения эскортирования, увеличивать время нахождения судов в портах за счет формирования и разгрузки конвоев и уменьшали количество рейсов, которые могло сделать за год каждое судно.

Интересно отметить, что сколько времени идет речь о должном наступательном использовании подводных лодок, столько же ведется дискуссия о соответствующей противолодочной обороне. Как мы уже отмечали, наряду с теми, кто утверждал, что если даже система конвоев и не приводила к потоплению подводных лодок, то она вынуждала их искать пути выхода в атаку, погружаться и из-за этого упускать возможность атаки или отказываться от повторной атаки для обеспечения собственной безопасности, существовали люди, утверждавшие, что наступательные действия в целях потопления подводных лодок более эффективны. Снижение эффективности подводных сил уравновешивалось в этом случае сокращением количества судов. Подобно этому концепция "суммарного тоннажа" Деница, как мы ее определили, основывалась на количестве потопленного тоннажа, в то время как настойчивые требования руководства ВМС о действиях на линиях судоходства аргументировались "сокращением потока снабжения".

Справедливость этого обоснования можно легко подтвердить. В 1941 году, когда Англия с трудом поддерживала само свое существование, суда, следовавшие в конвоях, затрачивали на каждый рейс примерно в два раза больше времени, чем суда, совершавшие одиночные переходы. О гибельных результатах попытки избежать этих задержек путем уменьшения минимума скорости хода судов, которые могли следовать самостоятельно в Атлантическом океане, уже говорилось в главе 2. Кроме того, мы уже указывали, что Англия была вынуждена платить за одиночно плававшие суда ценой повышения их потерь, ценой, которая, как она чувствовала, более чем компенсировалась увеличением потока снабжения, доставляемого используемыми таким образом судами.

Оценивая значение изгнания держав оси из Северной Африки, Аланбрук указывал, что в результате открытия Средиземного моря для английского судоходства время, сэкономленное при доставке снабжения на Средний Восток и в Индию, эквивалентно увеличению тоннажа английского торгового флота на миллион брутто-регистровых тонн. Протяженность пути в Египет вокруг мыса Доброй Надежды примерно в четыре раза больше, чем через Средиземное море. Длина пути в Суэц также была значительно большей. Расстояние между заливом Клайд и Суэцом вокруг Африки составляет 12860 миль, что на 20000 миль больше при полном рейсе в оба конца, чем через Средиземное море. Один конвой в составе только 25 судов в месяц на этом маршруте означал, что постоянно здесь заняты 125-150 лучших английских судов [Roskill. The War at Sea, 1, pp.270-271]. Поэтому использование пути через Средиземное море давало экономию в 45 дней. В этот период руководящим фактором в военном планировании Англии являлось наличие судоходства. В 1941 году имелась возможность перевозить из Англии 40000-50000 человек в месяц, что как раз было необходимо только для пополнения действующих войск. После того как суда были загружены, они не могли использоваться для других целей в течение пяти-шести месяцев.

Не удивительно поэтому, что англичане пытались преодолеть эти затруднения путем посылки судов через контролируемое странами оси Средиземное море. В апреле 1940 года плавание по Средиземному морю было запрещено всем судам, кроме самых быстроходных, однако требования этого приказа постепенно ослаблялись и судам с меньшей скоростью хода разрешали попытку пройти этим маршрутом, а затем после печального опыта приказ был снова срочно введен в силу. Средиземное море оставалось закрытым для движения судов союзников, кроме самых быстроходных, до 1943 года.

Допустим, что это представляет собой исключительный случай. Даже когда германские подводные лодки были развернуты в Средиземном море и не потопили ни одного судна, их вклад в военные усилия был достаточно велик одним тем, что своим присутствием они не давали англичанам возможности использовать Средиземное море для судоходства. Именно это игнорирует критерий Деница.

Интересно проследить влияние этих стратегических соображений на ход мыслей и действий англичан. В 1941 году Черчилль писал о битве за Атлантику:

"Самые масштабы и сложность наших защитных мероприятий: эскортирование конвоев, отвлечение внимания противника, размагничивание судов и перенесение маршрутов движения наших судов в обход Средиземного моря, увеличение протяженности и продолжительности большинства рейсов, задержки в портах из-за бомбардировок и затемнения,- все это сокращало оперативные возможности нашего судоходства в еще большей степени, чем фактические потери тоннажа. Вначале адмиралтейство прежде всего заботилось, конечно, о благополучной доставке судов в порты и считало показателем своих успехов минимальное число потопленных судов. Но теперь этот критерий уже не годился. Мы все сознавали, что само существование страны и успех ее военных усилий в равной мере зависит от количества тонн импорта, благополучно доставленного в порты" [Winston Churchill. The Second World War, 3, p.114].

Далее, 22 февраля 1941 года в запросе министру снабжения Эндрю Дункану он писал: "Премьер-министр не понимает, почему теперь, когда случаев потопления судов стало меньше (хотя положение еще остается очень серьезным), а общий тоннаж (без учета изменившейся продолжительности рейсов) сократился очень мало, импорт так стремительно падает" [Там же, р.117].

Трудно провести четкое различие между аспектами взятых в чистом виде доктрин "суммарного тоннажа" и "сокращения потока снабжения". С точки зрения англичан, они приближались к моменту, когда стремление максимально увеличить наличный тоннаж требовало мер, которые снижали поток жизненно важных импортных грузов до недопустимого уровня, и это вело к попыткам допустить большие потери в судах, но обеспечить больший ввоз.

Мы можем проиллюстрировать эти различия более наглядно путем использования английской статистики в простой модели. Как мы видели, в начале войны Англия контролировала торговый флот общим тоннажем около 21млн.тонн. В 1941 году Черчилль сделал следующее заявление в палате общин, которое мы можем использовать для определения количества полных (в оба конца) рейсов, которые могло сделать среднее судно за год:

"Необходимо использовать все способы для упрощения и ускорения ремонта и размагничивания судов и даже идти на известный риск, чтобы сократить ужасающе длительный срок оборачиваемости судов в английских портах. Если бы при этом была достигнута экономия в 15 дней, то уже сама по себе она была бы эквивалентна 5млн.тонн импорта или сэкономила бы судов общим тоннажем 1.25млн.тонн, на которых доставляются импортные грузы" [Churchill. The Second World War, 3, pp.124-125].

В самом начале войны каждое судно совершало в среднем по четыре полных рейса в год. Разделив суммарный тоннаж судов, потопленных в Атлантическом океане за время войны, на число потопленных судов, мы получим, что средний тоннаж одного судна равнялся 5280 брт. Предположим, что вначале имелось около 4000 судов. Обозначая буквой T суммарный тоннаж судов, имевшихся к началу войны,- 21000000 брт, W - средний тоннаж одного судна - 5280, S - число судов, имевшихся к началу войны,- 4000 и k - число рейсов в год - 4, мы можем определить F - суммарный тоннаж судов, совершивших рейсы в течение года:



Предположим далее, что при заданном использовании подводных лодок продолжительность полного рейса в среднем возрастет с 3 до 3.5 месяца, но при этом суда потоплены не будут. Это уменьшит коэффициент k с 4 до 3.42 рейса в год, и суммарный тоннаж судов, совершивших рейсы в течение года, сократится до 71820000. Таким образом, при новом коэффициенте k уменьшение тоннажа эквивалентно потоплению 674 судов, что составляет около 25 процентов всех судов, фактически потопленных германскими подводными лодками за период второй мировой войны. В связи с этим интересно отметить, что в меморандуме президенту Рузвельту от 8 декабря 1940 года Черчилль определяет, что в результате введения системы конвоев, обходных маршрутов и движения зигзагом эффективность использования наличного тоннажа сократилась почти на 33 процента.

Из подобного теоретического и эмпирического анализа становится совершенно ясно, что нельзя придерживаться стратегии "суммарного тоннажа" и полностью игнорировать влияние характера использования подводных лодок на коэффициент k. Когда Дениц писал: "Потопление судов - это единственное, что вызывает тревогу англичан [Dоеnitz, p.154], он был не прав. Кроме того, основываясь на ранее приведенном замечании Черчилля, можно поставить под вопрос следующее утверждение Деница:

"Я не думаю, что можно сомневаться, как ответил бы на следующий вопрос противник, если бы он был ему задан: "Что вы предпочитаете - чтобы я дробил ваши силы и вынуждал их сражаться повсюду так напряженно, как я могу их вынудить к этому, и топил при этом меньше ваших судов или чтобы я не связывал ваши корабли в различных районах мира, но топил вместо этого больше судов?"" [Там же, стр.151].

Мы можем игнорировать факт, что подлинный смысл альтернативных концепций здесь сформулирован неправильно. Достаточно приведенных цитат из заявлений Черчилля и нашей простой модели, чтобы доказать, что ответ не так ясен, как полагал Дениц.

Только после того как подводные лодки потерпели поражение, Дениц отказался от стратегии "суммарного тоннажа" в пользу стратегии "сокращения потока снабжения". Как мы видели, после кратковременной попытки возобновить битву за Атлантику в конце 1943 года подводные лодки были широко рассредоточены с целью распылить и связать военно-морские и военно-воздушные силы, а также транспортные флоты союзников. В феврале 1944 года Дениц писал:

"Подводные лодки должны продолжать действовать, чтобы сохранять угрозу подвозу снабжения противника и связать его силы. Однако все командиры подводных лодок должны понимать, что на данном этапе боевых действий основным является не достижение победы, а сохранение подводных лодок и их экипажей. Мы будем нуждаться в них позже, и, когда будут готовы наши новые подводные лодки, они вновь будут иметь шансы на успех. До того времени мы должны избегать всякого ненужного риска" [Frank, р.178. Морисон утверждает, что Дениц ошибался, если полагал, что, продолжая использовать подводные лодки, он связывал военные ресурсы союзников. Таким образом, он явно признает, что Дениц мог бы придерживаться другой стратегии использования подводных лодок, кроме стратегии "суммарного тоннажа".- Прим. автора].

Это заявление подтверждает, что Дениц возражал против использования подводных лодок до поступления новых единиц, но что его заставляли посылать подводные лодки в море.

Тем не менее Дениц в своих мемуарах раскрывает свое понимание концепции "сокращения потока снабжения":

"Подводные лодки вынудили две морские державы ввести систему конвоирования судов. По их собственному признанию, это поглощает на одну треть больше тоннажа, чем было бы необходимо при одиночном плавании судов ввиду возможности переходов с большей скоростью, сокращения маршрутов и отсутствия необходимости ожидать другие суда конвоя и затем следовать в заданную точку сбора. Далее, одновременное прибытие большого числа судов конвоя приводит к задержкам в погрузке и разгрузке судов, что опять вызывает бесполезное расходование имеющегося тоннажа. Противолодочная оборона морских держав осуществлялась тысячами эскадренных миноносцев и эскортных кораблей, и тысячи самолетов были вовлечены в поиск подводных лодок повсюду, где они могли бы быть обнаружены.
"Все это требовало широкой сети судоремонтных предприятий, складов, баз, аэродромов с необходимым для их деятельности наземным личным составом, целой армии гражданских рабочих и большого количества материальных ценностей. Обеспечение всего этого поглощало большой объем производственных возможностей. Когда была прекращена деятельность подводных лодок, стало возможным использовать все это против нас" [Doenitz, pp.406-407].

Не ясно, придавал ли Дениц большое значение этим положениям во время войны, но сомнительно, чтобы до мая 1943 года они могли идти в какое-либо сравнение с его стремлением топить суда.

...

СТРАТЕГИЯ "ПОДДЕРЖКИ ФЛОТА" И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В ДИРЕКТИВАХ КОМАНДОВАНИЯ ВМС ГЕРМАНИИ. Как мы видели, третья и последняя концепция играла большую роль в использовании Германией, а также Англией, Японией и США подводных лодок во второй мировой войне. Это была концепция, против которой ожесточенно боролись подводники, когда ей придавалось слишком большое значение. Зачастую такая концепция приводила к совершенно неправильному методу использования подводных лодок. В задачу подводных лодок при этом включались действия в интересах флота: например, ведение разведки для других кораблей, участие в обороне против вторжения противника или для атак против тяжелых кораблей противника. Конечно, существовали виды действий в интересах флота, где скрытность подводных лодок могла быть использована эффективно: для целей фоторазведки занятого противником побережья, в качестве корабля-буя для сил вторжения, для спасения экипажей сбитых или потерпевших аварию самолетов, для высадки агентов на территорию противника и т.п. В этих случаях подводные лодки представляли собой необходимую составную часть флота, выполняющую задачи, соответствующие преимуществам только им присущей скрытности.

Однако опыт второй мировой войны свидетельствует, что, когда скрытность подводных лодок не имела существенного значения, а их слабые стороны предопределяли невыполнение задачи, использование их для поддержки флота почти всегда было безуспешным. Однако прежде чем сразу же согласиться с этим, следует принять во внимание значимость боевых действий на море для заинтересованных стран, наличие других сил флота для выполнения таких задач, а также наличие других задач, которые могли бы быть выполнены подводными лодками.

Из анализа дизельных подводных лодок, проведенного в главах 2 и 3, ясно, что они являются узкоспециализированной сложной системой оружия, чьи наступательные и оборонительные возможности крайне ограничены и строго определяют круг задач, которые могут ими выполняться. Подводные лодки были очень действенны в случаях, когда оборонительные возможности их противника были невелики или вообще отсутствовали. При действиях против тяжелых крейсеров, линейных кораблей или авианосцев, особенно когда те охранялись эскадренными миноносцами, подводные лодки обычно были неэффективны. Они были также бессильны против сильно охраняемых войсковых конвоев или сил вторжения, особенно когда им приходилось действовать в мелководных районах. Низкий надводный борт и плохие мореходные качества в надводном положении, а также уязвимость от самолетов делали их слабыми разведывательными кораблями, за исключением случаев, когда они использовались в узкостях, где вероятное движение противника ограничено сравнительно известными маршрутами. Их эффективность в водах, расположенных на Крайнем Севере, была ограничена полярным днем в летние месяцы. Для использования в качестве кораблей охранения сил флота или конвоев они были абсолютно непригодны. Роскилл, например, пишет:

"Использование подводных лодок в качестве дополнительного охранения конвоев было впервые опробовано в 1939 году, когда в море находился "Граф Шпее", и позднее - на коммуникациях в Гибралтар. Надеялись, что подводные лодки смогут применить свои торпеды против рейдера, приближающегося к конвою, или, возможно, против атакующей подводной лодки. Полагали также, что их присутствие имело и моральную ценность для экипажей торговых судов, которые видели, что от надводных кораблей их обороняет не только океанский эскорт, возможно, представленный одним тихоходным и слабо вооруженным вспомогательным крейсером. Однако вероятность приближения мощного и быстроходного рейдера - боевого корабля - на дистанцию атаки подводной лодки была на деле сомнительна, и, кроме того, дружественные подводные лодки являлись предметом беспокойства кораблей противолодочного охранения, когда они шли с конвоем. В 1941 году имела место кратковременная попытка возродить использование подводных лодок для охранения конвоев, в последующем это было сделано еще раз, когда конвоям, следовавшим в Россию, на Крайнем Севере угрожали надводные корабли противника. Подобное использование ни разу не принесло успеха, и теперь кажется, что это было неправильное применение наших подводных лодок, и было бы лучше, если бы все они использовались в наступательных целях, патрулируя у побережья, занятого противником" [Roskill. The War at Sea, 1, p.375].

Использование германских подводных лодок для охранения надводных кораблей, как мы вскоре увидим, было также бесполезно.

Дизельные подводные лодки были, пожалуй, наиболее специализированной и наименее приспосабливаемой системой оружия периода второй мировой войны. Большинство попыток привлечения лодок к наступательным или оборонительным действиям вместе с флотом в случаях, когда их скрытность не являлась важным элементом боевого использования или когда их использованию как боевого корабля мешали слабые стороны, оказывались совершенно бесполезными. Ниже мы попытаемся обосновать это положение, и эта тема перекликается с опытом подводных сил всех стран.

В первый раз командование ВМС Германии вмешалось в деятельность подводных лодок против торговых судов, когда подводные лодки были привлечены к обеспечению вторжения в Норвегию. Для этой операции в марте 1940 года из имевшихся 46 подводных лодок были привлечены 31, которые были сведены в девять групп. Подводные лодки использовались для выполнения трех задач: защищать германские надводные силы со стороны моря в период осуществления вторжения, противостоять контрвысадке противника и бороться против любых попыток англичан прервать линии снабжения с Германией [Doenitz, pp.76-77]. Дизельные подводные лодки были не в состоянии решить любую из этих задач.

Для этих целей пять сформированных групп были направлены на позиции вблизи побережья Норвегии, три - в район Шетландских и Оркнейских островов и одна к восточному входу в пролив Ла-Манш. Если подсчитать, сколько английских судов могли бы потопить эти подводные лодки в марте, апреле и мае, то получится, что цена их отвлечения была очень высока. В январе и феврале 1940 года подводные лодки потопили суда общим тоннажем 111263 и 169566 брт соответственно, в июне и июле, когда они опять начали действовать против торгового судоходства, было потоплено судов общим тоннажем 284113 и 195825 брт. В марте же потопленный тоннаж снизился до 62781 брт, в апреле - до 32467 брт и в мае незначительно вырос до 55580 брт.

По сравнению с этой дорогой ценой результаты деятельности подводных лодок по поддержке вторжения были ничтожны, хотя часть неудач может быть отнесена за счет дефектных торпед, а также за счет захвата англичанами карты с диспозицией всех подводных лодок на операцию [Roskill. The War at Sea, 1, p.164]. Наряду с трудностями подводные лодки проявили в целом слабые разведывательные качества, и по настоянию Деница большая часть их в конце апреля была отозвана. Четыре подводные лодки были потоплены, а повреждения на остальных были настолько велики, что до июня их нельзя было послать в море.

Как мы отмечали ранее, во второй раз командование ВМС вмешалось в использование подводных лодок в период наступления англичан в Ливии. Продвижение Роммеля в Северной Африке было остановлено атаками англичан с моря и с воздуха на его линии снабжения; эти атаки были настолько эффективны, что в период его наступления каждые два из трех судов, вышедших и Италии в Африку, были потоплены англичанами. В этих операциях английские подводные лодки добились наибольшего успеха за всю войну. Немецкие подводные лодки были призваны попытаться ослабить давление и открыть для судоходства линии снабжения стран оси. Мм уже приводили действия в Средиземном море в качестве иллюстрации использования подводных лодок в соответствии с концепцией "сокращения потока снабжения".

В данном случае разбирается прямое использование подводных лодок против мощных кораблей флота противника при осуществлении непосредственной поддержки наземных операций. Гитлер приказал, чтобы в этих целях в Средиземном море действовали 25 подводных лодок. Первые 6 из них вышли в Средиземное море в конце сентября 1941 года, еще 4 - в начале ноября, а 22 ноября Деницу было приказано перевести ВСЕ действующие подводные лодки в Средиземное море или на западные подходы к Гибралтару. Однако через неделю положение было несколько облегчено - постоянно на позициях в Средиземном море должны были находиться 10 подводных лодок, а 15 должны были преградить движение через Гибралтарский пролив [Doenitz, pp.158-159].

Эти мероприятия частично основывались на предчувствиях Гитлера, что Англия и свободная Франция попытаются усилить Монтгомери за счет проводки конвоя через Средиземное море. Дениц справедливо не верил, что союзники попытаются совершить подобный рискованный маневр, он не видел и доказательств вторжения союзников в Северную Африку, которого опасался Гитлер. Кроме того, Дениц сразу же увидел то, чего не видели неподводники: силы английского флота, базирующиеся на Гибралтар, нейтрализуют германские подводные лодки, вынуждая их большую часть времени патрулирования находиться в подводном положении. Попытки же и действовать против тяжелых надводных кораблей, особеннно когда их хорошо обеспечивала авиация, были близки к самоубийству. Наконец, подводным лодкам было очень тяжело форсировать узкий Гибралтарский пролив, где действовали сильные английские воздушные и корабельные дозоры. Когда подводные лодки уже находились в Средиземном море, им было очень трудно выйти из него, так как на переходе в надводном положении они могли быть потоплены английскими силами, если же они шли под водой, им приходилось преодолевать коварное и сильное течение, плавание в котором было очень затруднительно.

Понимая эти трудности и явно придерживаясь на этом этапе войны концепции "суммарного тоннажа", Дениц возражал против перевода в Средиземное море большого числа подводных лодок:

"Установления контроля над морскими путями в Северную Африку можно было в первую очередь добиться путем завоевания господства в воздухе, и мы, безусловно, могли решить эту задачу, только лишив противника базы на Мальте. Число подводных лодок, переведенных в Средиземное море, должно было быть сведено до минимума, а оголять Атлантику, как мы это делали, и полностью прекратить деятельность там на период около семи недель было, по-моему, совершенно неоправданно" [Doenitz, p.162].

После потери пяти подводных лодок при атаке хорошо охраняемого конвоя, о чем мы уже говорили, Дениц получил разрешение перевести подводные лодки из района Гибралтара в Атлантику.

Следует отметить, что в приведенной цитате Дениц, не говоря этого прямо, хотя и неохотно, но все же признает необходимость использования минимального количества подводных лодок в Средиземном море, по-видимому, из соображений теории "сокращения потока снабжения".

За период второй мировой войны немцы потеряли на Средиземном море и на подходах к нему 68 подводных лодок, или около 9 процентов общих потерь. Со своей стороны, подводные лодки потопили торговые суда союзников суммарным тоннажем 449206 брт, а также 24 английских надводных корабля. Выделявшееся торговым судам охранение характеризуется следующими цифрами: в Средиземном море потери тоннажа составляют 6606 брт на одну потопленную подводную лодку, в то время как за весь период войны на всех театрах эта величина составила 17882 брт, что было нами получено в главе 6 как величина m. Тем не менее в заключение следует признать, что концепция "сокращения потока снабжения" на этом театре была наиболее применима. Как пишет Роскилл:

"... одним своим присутствием немецкие подводные лодки вынуждали нас содержать крупные корабельные и авиационные противолодочные силы, действовавшие на всем театре. Хотя перевод подводных лодок в Средиземное море, который сначала имел целью оказание помощи гибнущей Италии, и принес нам некоторое облегчение на важнейшем Атлантическом театре, в итоге все же кажется, что цена, которую заплатил противник, не является чрезмерной. Степень влияния подводных лодок наглядно иллюстрирует тот факт, что до сентября 1944 года, когда была потоплена последняя из них, плавание судов на театре было разрешено только в конвоях" [Roskill. The War at Sea, 3, Part 2, p.108].

В третий раз подводные лодки были перенацелены к начале войны против Советского Союза, когда восемь лодок с июня до сентября 1941 года действовали в Балтийском море. В четвертый раз большое число подводныx лодок было отвлечено от борьбы против торгового судоходства для ведения разведки в северных районах и противодействия возможному контрвторжению противника в Норвегию, которое, однако, никогда не осуществилось. Об этой операции мы говорили ранее.

Еще один, менее значительный инцидент также убедительно подтверждает трудности использования подводных лодок для ведения разведки или оказания поддержки надводным кораблям, если подводным лодкам назначался район вне узкостей. Когда поврежденный линейный корабль "Бисмарк" отвернул, чтобы ускользнуть в Сен-Назар, он запросил, чтобы вдоль пути его следования были развернуты подводные лодки с задачей оказания воздействия на любой корабль союзников, который мог появиться в этом районе. На позициях были развернуты шесть подводных лодок, но только одной удалось установить контакт с английским кораблем, преследовавшим "Бисмарк". Однако у нее кончился запас торпед и она не смогла выйти в атаку. Конечно, "Бисмарк" имел настолько большое значение для военных усилий немцев, что трудно возражать против такого использования подводных лодок, но этот случай наглядно показывает стремление морских офицеров-неподводников рассматривать подводные лодки как эффективное средство обеспечения флота. Эти же люди отрывали подводные лодки от полезной деятельности для осуществления, например, эскортирования надводных кораблей. Дениц пишет по этому поводу:

"Снова и снова германским вспомогательным крейсерам, блокадопрорывателям, судам снабжения и судам, захваченным в качестве приза, придавались подводные лодки для эскортирования на их длительном пути из своих баз и при возвращении в них безотносительно к факту, что у подводных лодок было очень мало шансов защитить сопровождаемый корабль в случае, если он был атакован, и их полного бессилия оказать помощь, если охраняемый корабль был потоплен" [Dоеnitz, p.153. Весной 1941 года англичане также бесполезно применили свои подводные лодки в аналогичной операции. На основе достоверных разведывательных данных о том, что линейные корабли "Шарнхорст" и "Гнейзенау" и тяжелый крейсер "Хипер" направлялись в порты Бискайского залива, всем английским подводным лодкам было приказано направиться на их перехват. В результате позиции заняла 21 подводная лодка. Однако их малая скорость хода и небольшие разведывательные возможности мешали им, и все три германских корабля достигли Бреста, не будучи обнаруженными.- Прим. автора].

Мы уже отмечали попытки англичан использовать подводные лодки в качестве подобного эскорта и позже остановимся на возражениях японских подводников против такого использования подводных лодок.

После того как подводные лодки потерпели поражение в выполнении своей основной задачи - потопления торговых судов союзников, "стоимость" (с точки зрения упущенных возможностей) использования подводных лодок для поддержки сил флота снизилась до очень низкого уровня и поэтому стало возможным совершенно безболезненно направлять их для выполнения задач такого рода. Концентрация подводных лодок для противодействия ожидавшейся высадке во Франции в 1944 году является примером их использования в интересах поддержки надводных сил, которое было совершено безболезненно с точки зрения сохранения возможностей действовать против судоходства. При подготовке к отражению такого вторжения в Бискайском заливе находилось в готовности 36 подводных лодок. Когда они были направлены для ведения боевых действий, морские и воздушные силы флота вторжения оказались настолько мощными, что только 12 подводных лодок оборудованных шноркелем, смогли действовать против линий снабжения десанта. Однако до конца июня 1944 года эти подводные лодки потопили только пять торговых судов общим тоннажем 30000 брт и два сторожевых корабля. Последующие результаты были настолько скудны, что прямые действия против сил вторжения к 15 сентября были прекращены.

Явные ошибки, допущенные командованием ВМС Германии и Гитлером в использовании подводных лодок для поддержки надводных сил, были немногочисленны и исправлялись сравнительно быстро, хотя следует признать, что обычно они совершались как раз в такое время, когда имелись возможности альтернативного использования.

Кроме того, в стратегическом мышлении германского командования иногда очень трудно отделить элементы концепций "поддержки флота" от соображений, обусловленных концепцией "сокращения потока снабжения", которая в целом представляла собой позитивную корректировку упрощенной концепции "суммарного тоннажа". Трудно также провести различие между слепой приверженностью Деница к стратегии "суммарного тоннажа" и его справедливыми возражениями против распыления подводных сил и доводами об утрате преимущества массированного использования. Наконец, грубо говоря, после середины 1943 года подводные лодки, действовавшие против судоходства, были повсюду так разгромлены, что с военной точки зрения использование их в интересах надводных сил могло быть более целесообразным, чем использование против торгового судоходства.

СТРАТЕГИЯ США ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ. Исходя из имеющихся данных об использовании американских подводных лодок на Тихом океане в период второй мировой войны, можно заключить, что американское командование в основном руководствовалось принципами "суммарного тоннажа" и "поддержки флота". Интересно, что в период между войнами подводные силы США явно готовились к действиям прежде всего против надводных кораблей противника. На учениях подводных лодок подчеркивалась их роль как кораблей, предназначенных для ведения разведки в интересах надводных сил с позициями, находящимися впереди этих сил, в целях установления первоначального контакта с противником. В руководящем документе "Доктрина использования подводных лодок", изданном командующим подводными силами в 1939 году, содержится определение главной задачи подводных лодок:

"Основная задача подводной лодки - атаковать тяжелые корабли противника, под которыми понимаются линейные корабли, линейные крейсера и авианосцы. В случае необходимости при наличии особого приказа в их число могут включаться тяжелые и легкие крейсера, а также корабли других классов" [Morison. History of United States Naval. Operations in World War II, 4, pp.189-190].

Сомнительно, чтобы это заявление можно было принять за чистую монету. Частично оно обусловлено тем, что США подписали Лондонский договор 1930 года, согласно которому запрещалось топить торговые суда без предупреждения и обеспечения безопасности экипажа. Среди подводников лишь немногие считали возможным вести войну против торгового судоходства в таких условиях, и большая, очевидно подавляющая, часть полагала, что если война начнется, то этих положений не будут придерживаться. Так или иначе, но с момента вступления США в войну нашим подводникам было приказано вести неограниченную войну против стран оси, и главные задачи, о которых говорилось выше, были втихомолку, по решительно сформулированы заново. Упоминания о безусловных функциях подводных лодок лицами, которые руководили действиями американских подводных лодок на Тихом океане или являлись их историографами, дают мало оснований считать, что концепции "сокращения потока снабжения" уделялось большое внимание. "Прежде всего,- пишет Роско, историограф подводных сил США,- американские подводные лодки выполняли задачу #1 - они топили суда" [Roscoe. United States Submarine Operations in World War II, p.46].

Мы полагаем, что фактически для условий войны на Тихом океане наиболее подходящей была концепция "суммарного тоннажа". Подводные силы США на Тихом океане не были господствующими в количественном отношении, но коль скоро японцы почти презрительно относились к обеспечению должной защиты торговых судов, поскольку они располагали ограниченными эскортными силами, а судоходство было достаточно интенсивным, при техническом превосходстве радиолокационной аппаратуры, которой располагали наши силы, при неудаче японцев использовать свою авиацию для действий против подводных лодок даже в своих водах и при исключительной зависимости Японии от импорта и океанского судоходства правомерно было рассматривать торговый флот Японии как потенциально уязвимый со стороны подводных лодок. В этих условиях подводная лодка могла справедливо рассматриваться как потенциально решающее оружие. В самом деле, тезис о том, что одной из основных причин поражения Японии явилась потеря 88 процентов довоенного торгового флота, причем две трети из них были потоплены подводными лодками, представляется заманчивым и вполне обоснованным по крайней мере для объяснения того, что стратегия "суммарного тоннажа" при использовании подводных лодок была вполне оправданной.

Принцип использования американских подводных лодок кажется довольно простым и претерпевшим лишь небольшие изменения в ходе войны. Существенных изменений главных районов боевых действий, как это имело место для немецких подводных лодок, для американских подводных лодок не производилось. Уже летом 1942 года подводные лодки, базировавшиеся на Пирл-Харбор, вторгались в воды, прилегавшие к Японии и к ее мандатным владениям; подводные лодки, базировавшиеся на Фримантл в Западной Австралии, действовали в Южно-Китайском море и в районе Голландская Ост-Индия - Филиппинские острова; подводные лодки, базировавшиеся на Брисбен, имели задачей действовать против судоходства в районе Новая Гвинея - архипелаг Бисмарка - Соломоновы острова. Не имело смысла существенно менять эти районы в ходе тины, пока потопление большого количества судов не вынудило японцев отказаться от определенных маршрутов. Важнейший узел образовался у Формозы, где в водаx, ограниченных азиатским материком, островами Формоза и Лусон, сходилось шесть главных маршрутов конвоев. К концу лета 1944 года подводные лодки добились таких успехов в воспрещении движению судов, что японское судоходство почти полностью было ограничено Южно-Китайским, Восточно-Китайским и Желтым морями, а также отечественными водами.

Наши подводные лодки последовательно направлялись в районы интенсивного судоходства с почти единственной задачей топить суда и добились результатов, о которых идет речь в главе 5. Поэтому детальное исследование можно ограничить изучением действий по поддержке флота в сочетании с концепцией "суммарного тоннажа", а иногда в противовес ей.

...

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АМЕРИКАНСКИХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОПЕРАЦИЙ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА. Вследствие сравнительно неизменного использования наших подводных лодок в соответствии с концепцией "суммарного тоннажа" и его специфической направленности, сама по себе история боевых действий проливает мало света на наши аналитические проблемы. Значительно больший интерес представляют данные об использовании подводных лодок для обеспечения оборонительных и наступательных операций флота. На Тихоокеанском театре военных действий мы также находим примеры бесполезного расходования возможностей подводных лодок высшим военно-морским руководством, ставившим им задачи, для полноценного выполнения которых они были плохо приспособлены. В некоторых случаях они успешно использовались в интересах флота, а иногда вносили весомый вклад в победу своей разведывательной деятельностью и атаками надводных кораблей. Трудности в достижении четкого решения о возможной бесполезности использования подводных лодок для поддержки флота становятся еще большими из-за того, что в заключительной фазе войны успешность их дейстими против торгового судоходства снизилась по совершенно другим причинам, чем у германских подводных лодок: в результате их действий осталось очень мало объектов для атак. Поэтому мы должны особенно тщательно изучить эти действия по поддержке флота, чтобы прийти к правильному заключению.

Пожалуй, на Тихом океане первым случаем привлечения подводных лодок для обеспечения операций флота явилась их деятельность по поддержке азиатского флота (этот флот отступил из Кавите на Филиппинских островах в Сурабаю в Голландской Ост-Индии, а впоследствии базировался в Австралии) в начале 1942 года, когда он попытался помешать высадке быстро продвигавшихся вперед японцев. Подводные лодки, базировавшиеся на Брисбен, в 1943 и 1944 годах часто и с большим успехом использовались для обеспечения операций флота, но подобная деятельность была особенно неэффективной. Роско в осторожных выражениях пишет о возмущении, которое испытывали подводники при использовании их кораблей в мелководных районах против надводных кораблей и хорошо защищенных войсковых конвоев:

"Если бы командующий подводными силами обладал полной свободой действий, он не стал бы использовать подводные лодки для обороны пунктов, открытых для вторжения".

Позже он писал об аналогичных операциях:

"Сражение в Яванском море явилось дорогостоящим опытом. Но все же оно позволило извлечь урок из подобного использования подводных лодок. Урок заключается в том, что небольшое число подводных лодок относительно бессильно против хорошо организованных конвоев неподалеку от мест высадки, особенно когда боевые действия ведутся в прибрежных водах с малыми глубинами" [Roscoe, United States Submarine Operations in World War II, pp.65, 99].

К такому же заключению пришло и командование германских подводных сил после вторжения в Норвегию, а в дальнейшем еще раз - после Северо-Африканской кампании. Дениц писал об этом:

"Как часто говорилось ранее, командование подводных сил все еще придерживается мнения, что тактико-технические данные подводных лодок не дают им возможности действовать против быстроходных военных кораблей и транспортов. Они всегда прибудут слишком поздно, чтобы противодействовать первоначальным попыткам высадиться, или им придется действовать против мощных сил охранения. Только после высадки первых эшелонов десанта можно надеяться на то, что подводные лодки смогут добиться некоторых успехов против конвоев с подкреплениями, совершающих переход в ночное время в известные пункты разгрузки" [Doenitz, p.210].

Во второй раз американские подводные лодки были использованы для обеспечения действий флота в бою у островов Мидуэй, причем они выполняли не только разведывательные задачи, но, в отличие от сражения в Яванском море, действовали в качестве ударных сил флота. Именно в этой операции США в первый раз за войну использовали свои подводные лодки подобным образом. В мае 1942 года 25 из 32 подводных лодок, базировавшихся на Пирл-Харбор и входивших в Тихоокеанский флот, были отозваны с патрулирования и направлены на позиции в район островов Мидуэй. Одна группа из 12 подводных лодок была развернута веерообразно в районе от 60 до 450 миль западнее островов Мидуэй для прикрытия, второй группе из трех подводных лодок были назначены позиции приблизительно в 600 милях восточнее островов Мидуэй на случай удара японцев по острову Оаху и третья группа из четырех подводных лодок с этой же задачей находилась севернее острова Оаху, а оставшимся шести подводным лодкам, которые находились на некотором удалении от островов Мидуэй, по возвращении с патрулирования было приказано попытаться перехватить отходящие японские корабли.

Японские силы шли к островам Мидуэй тремя группами: ударные силы шли с северо-запада с задачей "размягчить" оборону острова, главным силам надлежало следовать за ними и подойти с западного направления для нанесения сокрушающего удара со стороны моря и, наконец, оккупационные силы, насчитывавшие 3500 человек, должны были подойти от Марианских островов с юго-западного направления для осуществления высадки. Всего японские силы включали 11 линейных кораблей и четыре авианосца, а также необходимое количество крейсеров, эскадренных миноносцев, войсковых транспортов и судов снабжения.

Результаты развертывания подводных лодок были следующими. Девяти подводным лодкам из первой группы было приказано атаковать авианосцы из состава ударных сил. Одна из них установила контакт с японскими кораблями, и, после упорного преследования их, потопила беспомощный горящий авианосец водоизмещением 17500 тонн, шедший со скоростью 2-3 узла. Затем этим подводным лодкам приказали возвратиться к островам Мидуэй для защиты наших сил от ударов японцев при отходе. Одна из них имела контакт с четырьмя крейсерами, причем два из них столкнулись, совершая маневр уклонения от подводной лодки.

Касаясь результатов, достигнутых у островов Мидуэй, Роско пишет:

"Критики подводной стратегии высказали предположение, что действия 25 американских подводных лодок во время боя не были в достаточной степени эффективными. Действительно, не все 25 лодок были в районе боя... Фактически из 12 подводных лодок, занимавших позиции для перехвата кораблей западнее Мидуэя, только одна активно участвовала в боевых действиях" [Roscoe. p.132].

В бою у островов Мидуэй ярко подтвердились слабые разведывательные возможности подводных лодок в открытом море, и что исключительно невыгодно использовать их против тяжелых кораблей. Подводной лодке "Наутилус", которой удалось потопить авианосец, при соприкосновении с японскими силами пришлось длительное время находиться в подводном положении и подвергаться атакам глубинными бомбами.

Относительно той фазы войны, когда американский подводный флот только приступал к наступательным действиям против японского судоходства, следует отметить, что снятие всех подводных лодок с выполнения этой задачи для ведения разведки в обширных водах, где присущая им скрытность не имела существенного значения, и для действий против японских боевых кораблей, было расточительством.

В третий раз подводные лодки использовались в интересах флота в период с 1942 года до конца войны, когда осуществлялась подводная блокада островов Трук - мощной японской военно-морской базы в группе Каролинских островов. Блокада была начата с серьезным намерением оказать помощь силам, действовавшим у Соломоновых островов, а впоследствии перед подводными лодками поставили постоянную задачу - обнаруживать боевые корабли, выходившие из базы. О выгодах подобной деятельности можно судить косвенным образом:

"Хотя "Трешеру" и другим подводным лодкам, которые последовали за ним к Каролинским островам, не удалось топить суда в этом районе, угрозу, которую они создавали, нельзя измерить тоннами. Будучи вынужденным увеличивать противолодочные силы и удваивать время их патрулирования, противник платил ценой задержек, движения обходными маршрутами и тревог...
"Подводные лодки продолжали патрулировать на подходах к Труку до тех пор, пока этот опорный пункт не был нейтрализован в самом конце войны... Большие расстояния и возможность применения обходных маршрутов говорят против подобного наступательно-разведывательного патрулирования, осуществлявшегося в открытом море сравнительно небольшим числом подводных лодок... быстроходные военные корабли ускользали от подводных лодок. Однако блокада 1942 года значительно ограничила движение транспортов между островами Трук и Соломоновыми островами. В период кризиса у острова Гуадалканал все, что препятствовало доставке японцам снабжения, представляло значительную ценность для союзников. В этом отношении то, что противник был вынужден принять оборонительные меры у Трука, вполне оправдывало затрачиваемые усилия" [Roscoe. p.153].

Наше отношение к концепции "сокращения потока снабжения" свидетельствует, что мы принимаем доводы, согласно которым косвенные выгоды, достигаемые при таком использовании подводных лодок, могут быть оправданы, однако в данном случае оправдания не убедительны. Четыре-пять подводных лодок, связанных этим заданием, могли бы нанести больший ущерб доставке снабжения, если бы они действовали специально против судоходства. Попутные выгоды любого использования следует рассматривать, оценивая их эффективность.

В четвертый раз, правда в меньших масштабах, подводные лодки привлекались для обеспечения операций в целях обороны побережья Новой Гвинеи против японских кораблей. Эта задача была возложена на подводные лодки, базировавшиеся на Брисбен. В ходе этой деятельности одной из них удалось потопить легкий крейсер водоизмещением 3300 тонн постройки периода первой мировой войны и эскадренный миноносец.

В следующий раз большое число подводных лодок было привлечено к обеспечению сил флота летом 1943 года в период наступления на Бугенвиль. На этом этапе операции у Верхних Соломоновых островов было чрезвычайно важно обнаружить движение японского флота с островов Трук и, следовательно, разведывательная группа у этого опорного пункта приобрела еще большее значение. О результатах этой операции убедительно пишет Роско:

"Однако вследствие большой протяженности путей, на которых вели разведку подводные лодки, поиски кораблей противника оказались большей частью неэффективными. Перед тем как была произведена высадка войск на Бугенвиль, пять или шесть подводных лодок получили задание действовать в районе к югу от островов Трук и доносить о всех японских военных кораблях, перемещающихся в южном направлении в целях противодействия американцам. Одна лодка находилась непосредственно у островов Трук, а остальные вели поиск вдоль намеченной линии разведки.
"Несмотря на то что все крейсера 2-го японского флота вышли с островов Трук и направились в южном направлении к Рабаулу, пересекая или огибая линию разведки подводных лодок, ни один из кораблей противника не был ими замечен. Подводная лодка "Гроулер", находившаяся ближе всех к островам Трук, из-за неисправности электрооборудования вынуждена была оставить позицию как раз перед выходом японских крейсеров. Но если бы "Гроулер" и был на месте, противник мог выйти другими фарватерами и, возможно, пройти к Рабаулу необнаруженным.
"Подобное стратегическое использование подводных лодок на линии разведки в ркйоне островов Трук явилось результатом совещания адмирала Хэлси и его щтаба, которые, по-видимому, полагали, что таким образом подводные лодки лучше всего смогут помочь флоту. Безрезультатность такого использования подводных лодок подчеркивала их ограниченные возможности в области разведки на широких просторах моря. Несомненно, что такое же количество лодок, действующих на известных коммуникациях противника, нанесло бы большой ущерб его судоходству и тем самым сослужило бы большую службу американскому флоту" [Roscoe. р.269].

Деятельность подводных лодок по обеспечению операций у островов Джилберта и Маршалловых проводилась в меньших масштабах и имела небольшую непосредственную ценность. Адмирал Нимиц направил 10 подводных лодок на разведку надводных сил островов Джилберта. При этом были потеряны две подводные лодки, а потоплены транспорт, танкер и вспомогательная канонерская лодка. Подводные лодки безуспешно пытались сблизиться с двумя соединениями крейсеров. Адмирал Локвуд выделил шесть подводных лодок для действий в ходе операции у Маршалловых островов, в результате чего были потоплены транспорт самолетов и два эскадренных миноносца. В феврале 1944 года при проведении операции по захвату островов Трук главнокомандующий Тихоокеанским флотом также выделил 10 подводных лодок в район островов Трук для осуществления поиска и ударов по целям, которые могли быть там обнаружены. Подводные лодки потопили здесь легкий крейсер и транспорт. Значительно более важной была роль подводных лодок, действовавших в операциях у Марианских островов и в Филиппинском море

"С точки зрения подводных сил кампания у Марианских островов и бой в Филиппинском море, который последовал за ней, явились кульминационными пунктами войны, коль скоро это касалось действий подводных лодок по обеспечению операций флота. Некоторые морские специалиста рассматривают эти действия как выдающийся пример успешного использования подводных лодок в крупных операциях флота. Эффективная разведка, действенная связь, умное управление, в сочетании с рядом сокрушительных торпедных атак, придали подводным силам ведущее место в победе, которая означала начало конца японского флота" [Roscoe, p.365].

В операции по овладению Марианскими островами, основой которой являлась высадка десанта на остров Сайпан, на подводные лодки была возложена разведка западнее этой группы островов и в случае обнаружения японских кораблей, шедших в район операции из Филиппинского моря, они должны были поднять тревогу. Разведывательные подводные лодки были выставлены также в районе островов Палау, юго-западнее Сайпана, и у Трука - юго-восточнее Сайпана, причем одна подводная лодка находилась у атолла Волеаи, расположенного южнее Сайпана. В дополнение к ведению разведки подводным лодкам было приказано атаковать японские корабли, приближающиеся к Марианским островам или отходящие от них. Всего в этой операции участвовало 28 подводных лодок и, хотя следует признать, что в нашем исследовании мы критически относились к подобному использованию подводных лодок в более ранних операциях по обеспечению флота, в данном случае имелись некоторые отличия.

Японский флот находился в районе Минданао (архипелаг Сулу) и был обнаружен еще до начала операции. Четыре группы подводных лодок были размещены таким образом, чтобы перекрыть все выходы из базы на острове Тавитави, в которой стоял японский флот. Поэтому следует заметить, что на подводные лодки было возложено ведение разведки в сравнительно ограниченном районе моря и они должны были обнаружить флот, местонахождение которого было известно. Значительная часть успеха в последующей операции определилась энергичными наступательными действиями командира подводной лодки "Хардер". Его деятельность против эскадренных миноносцев на этой старой американской якорной стоянке вызвала у японцев подозрения, что запланированы массированные атаки против японского флота, и вследствие этого японский командующий решил оставить базу, прежде чем он получил приказ об этом.

В дополнение к тому, что командир "Хардера" обнаружил выход кораблей и что его донесение повлекло за собой действия, за которыми последовало сражение в Филиппинском море, преждевременное движение японского флота нарушило график сложных воздушных и морских ударов против сил, участвовавших в операции по овладению Марианскими островами.

Японское оперативное соединение бесцельно маневрировало в Филиппинском море, чтобы убить время, находясь под непрерывным наблюдением подводных лодок. Второе японское соединение, также обнаруженное командиром "Хардера", было впоследствии снова обнаружено подводными лодками. Таким образом, в начале операции подводные лодки не только действовали как ударные силы, достигшие серьезных результатов, но и выполняли важную пассивную разведывательную задачу.

Вскоре другая подводная лодка выявила точку рандеву двух этих соединений для пополнения запасов горючего и потопила авианосец водоизмещением 30000 тонн - один из крупнейших авианосцев, имевшихся у японцев. Пяти подводным лодкам было приказано следовать в район предполагаемой встречи, на пересечку курса ожидавшегося движения противника. Эти подводные лодки потопили еще один авианосец, на этот paз самый большой в мире.

После воздушных атак японские силы направил к Окинаве, а затем в отечественные воды, чтобы переждать предполагаемые удары американцев в районе Филиппинских островов. Однако Хэлси тем временем начал операцию по освобождению Палау. Он не только использовал подводные лодки для разведки в важных узкостях и проходах, где компенсировались их некоторые недостатки, но также образовал линию дозора в открытом море с расстояниями между подводными лодками 50-100 миль. В операции по овладению Паллау девять подводных лодок действовали в подобной линии дозора, но не имели контактов с противником. Впоследствии командующий Тихоокеанским флотом понял, что такое использование подводных лодок было бесполезным, и когда в последующих операциях Хэлси снова решил выставить подобную линию дозора, адмирал Нимиц отказал ему. В операции по овладению Палау подводные лодки в последний раз использовались в линии дозора для обеспечения действий флота в центральной части Тихого океана.

Тем временем после отхода в Куре разгромленный флот противника был вынужден направить свои наиболее сильные корабли для базирования в Сингапур, где не было такой нехватки горючего, как в северных районах, что в значительной части являлось результатом деятельности американских подводных лодок. Авианосные силы японцам пришлось оставить в Японии для проведения ремонта и обеспечения подготовки новых летчиков. Поэтому когда началось развертывание сил японского флота для обороны залива Лейте, авианосные силы должны были служить, главным образом, в качестве приманки, с тем чтобы повысить вероятность прохода линейных кораблей с юга с задачей уничтожения десантных сил Макартура. С юга следовали 7 линейных кораблей, 13 крейсеров и 18 эскадренных миноносцев, с севера - четыре авианосца, а с Формозы шло еще одно авианосное соединение.

Первое авианосное соединение, шедшее с севера, было обнаружено подводной лодкой, находившейся на обычном патрулировании; подводные лодки обнаружили также и второе авианосное соединение. Тем временем 14 подводных лодок, образовавших линию и занявших позиции в наиболее важных точках от северной части Борнео до северной части острова Лусон, получили задачу оказывать непосредственную поддержку кораблям флота. Еще две волчьи стаи были сняты с патрульной деятельности и направлены для атаки авианосного соединения, шедшего с севера. Первая группа подводных лодок сыграла важную роль в "размягчении" сил противника, потопив два тяжелых крейсера и вынудив еще два выйти из боя; они также вели эффективную разведку. Волчьи стаи потопили поврежденный легкий крейсер.

Таким образом, в боях в Филиппинском море и в заливе Лейте подводные лодки оказали большую помощь флоту. Больше того, они делали это в то время, когда их действия против торгового судоходства были настолько успешны, что стала ощущаться нехватка объектов для атак. Таким образом, ущерб действиям против судоходства был невелик.

Разведывательная деятельность подводных лодок в обеих операциях была эффективной в результате того, что лодки не были намертво привязаны к линии дозора и им было разрешено перемещаться в пределах заданного района или сосредоточиваться в важных узловых точках. Успешные атаки подводной лодки "Хардер" имели последствия, которые в частностях нельзя было предвидеть, но которые согласно любой концепции должны были иметь большое влияние на исход боев в целом.

Потери, которые подводные лодки нанесли тяжелым боевым кораблям, необычны, что доказано в нашем анализе в частях I и II. Подводные лодки имеют на своем счету два больших авианосца и два тяжелых крейсера, повредили легкий крейсер и вынудили выйти из боя еще два тяжелых крейсера. Мы не хотим принизить значение этих достижений или недооценить смелость и мастерство командиров подводных лодок, которые осуществили эти атаки. Тем не менее вызывает сомнение, были бы нанесены столь большие потери флоту, который предварительно не был бы столь серьезно ослаблен или не пренебрегал бы абсолютно значением противолодочной обороны.

Следует уточнить нашу точку зрения. Подводная лодка не является абсолютно неэффективным средством борьбы против тяжелых боевых кораблей. Торпеда представляет собой смертельное оружие, особенно против авианосцев, на которых наличие легковзрывающихся паров создает вероятность потопления при попадании торпеды и возникновении пожара. Каждая подводная лодка может добиться победы над тяжелым кораблем. За годы второй мировой войны американские подводные лодки потопили линейный корабль, четыре авианосца, четыре эскортных авианосца и два тяжелых крейсера и, если бы в торпедах в первые два года войны не было такого количества дефектов, результаты были бы еще более внушительными.

Японские подводные лодки потопили три тяжелых боевых корабля, которые предварительно не были повреждены: авианосец "Уосп", эскортный авианосец "Лиском Бей" и тяжелый крейсер "Индианаполис", они также добили тяжело поврежденный авианосец "Йорктаун". В итоге деятельности подводных лодок противника англичане потеряли два линейных корабля, три авианосца и два вспомогательных или эскортных авианосца.

Удача обычно играет большую роль в потоплении очень больших кораблей: подводным лодкам необходимо проникнуть через завесу охранения, образуемую эскадренными миноносцами, или чудом найти незащищенный участок. Много раз, слишком много раз, попытки подводных лодок подойти на дистанцию залпа к быстроходному, хорошо защищенному оперативному соединению отражались, хотя иногда они и добивались случайных успехов. В целом подводные лодки были слабыми противниками боевых кораблей. Для подтверждения этого довода в приложении приведен перечень упоминаемых в тексте крупных боевых кораблей, потопленных подводными лодками.

В большинстве случаев, которые нам известны достаточно детально, большую роль играли особые обстоятельства, крайне повышавшие уязвимость надводных кораблей от атак подводных лодок. Случаи потопления английских и американских кораблей, кроме тяжелого крейсера "Индианаполис", приходятся на начальные этапы войны, когда радиолокационное наблюдение было несовершенным, личный состав не имел опыта и методы борьбы за живучесть оставляли желать много лучшего. Запоздалое оснащение японских кораблей радиолокационными станциями, пренебрежительное отношение японских моряков к надлежащей системе обороны, в целом недостаточное прикрытие эскадренными миноносцами, общая усталость, присущая японцам на заключительных этапах войны,- все это делает потери их больших кораблей не характерными. Эскортные авианосцы большей частью переоборудовались из торговых судов, двигались они со скоростью конвоя и не имели корабельного охранения, которое придавалось кораблям флота; поэтому они были более уязвимы для атак подводных лодок, чем все другие корабли. То, что только три английских и американских эскортных авианосца были потоплены за время войны, является доказательством слабых сторон и ограничений подводных лодок. Авианосцы флота чаще всего поражались во время подъема или посадки самолетов; недостатки в борьбе за живучесть играли большую роль в потерях авианосцев, так же как и сближение с подводной лодкой в результате случайного маневрирования. Отсутствие необходимой защиты эскадренными миноносцами вследствие их недостаточного количества и слабая выучка их экипажей также сыграли свою роль в потоплении многих из этих больших кораблей.

Таким образом, как показывает опыт второй мировой войны, в то время имело смысл разрешать подводным лодкам, осуществлявшим обычную боевую деятельность с задачей нарушения судоходства, идти на риск и атаковывать крупные боевые корабли в надежде, что военная удача позволит добиться успеха. Однако в целом игнорировать основную функцию подводных лодок и направлять на поиск боевых кораблей для атаки было не лучшим их использованием.

Правильность стратегии можно определить только при доказательстве от обратного: всякий другой подход слишком приближает нас к принятию любой стратегии, которая может оказаться как будто хорошей, и любой иной стратегии, как будто не совсем плохой. В обычных боевых условиях и обычные (дизельные) подводные лодки посылать для действий против боевых кораблей нецелесообразно. То, что они добились успеха в боях в Филиппинском море и в заливе Лейте, характеризует мастерство их экипажей, состояние боевой эффективности противника и причуды судьбы. В случаях когда более выгодно использовать подводные лодки для нарушения судоходства, подобное использование нецелесообразно.

...

ЯПОНСКАЯ СТРАТЕГИЯ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ. Наиболее бесцельно расходовало возможности подводных лодок в годы второй мировой войны японское военно-морское командование. Япония вступила в войну, располагая 63 океанскими подводными лодками, что больше, чем было у Германии в начале войны в Европе, и окончила ее только с 12, потеряв за время войны 130 подводных лодок. Японские подводные лодки имеют на свел счету сравнительно небольшое число крупных боевых кораблей США, перечисленных ниже в приложении, претендуют на потопление около 110 торговых судов союзников суммарным тоннажем 300000-560000 брт. Главная причина столь слабых итогов заключается в том, что основной функцией японских подводных лодок в течение всей войны являлось оказание содействия силам флота или армии, а не действия против торгового судоходства. При действиях в интересах флота они направлялись для атак крупных кораблей союзников, для ведения разведки или для бесполезного обстрела берега. При оказании поддержки армии они использовались в качестве транспортных судов для прорыва осуществлявшейся силами союзников морской блокады в целях поддержки ослабленных и истощенных гарнизонов.

Начиная от боя у островов Мидуэй до сражения в заливе Лейте японские ВМС придерживались доктрины "одного решающего боя", в соответствии с которой все силы флота использовались в стремлении провести решающий бой; основы такой стратегии были заложены еще в довоенный период. Прямая атака подводной лодкой надводных кораблей привлекала наступательно мысливших морских офицеров, более целесообразное и результативное использование подводных лодок их не интересовало. Это привело японцев к точке зрения, согласно которой подлинное назначение подводных лодок заключается в действиях в качестве авангарда флота, торпеды которого должны были "размягчать" силы противника для следовавших за ним соединений надводных кораблей. Эти взгляды объясняют, например, настойчивость японских требований на Лондонской конференции в 1930 году о разрешении им иметь подводные лодки общим тоннажем 78000 тонн. Приверженцы этой точки зрения имелись в период между войнами и в американском флоте, однако, как мы видели, от нее отказались в самом начале войны. Японцы не были столь гибкими. Так, Хасимото, командир успешно действовавшей подводной лодки, потопившей тяжелый крейсер "Индианаполис", писал:

"Японцы считали, что подводные лодки следует использовать, в первую очередь, для атак надводных сил противника. Действиям против торгового судоходства придавалось второстепенное значение. Так, авианосцы противника являлись целью #1, за ними следовали линейные корабли и другие корабли. Торговые суда разрешалось атаковать только в случае отсутствия боевых кораблей. За весь период воины действия против торгового судоходства предпринимались только тогда, когда позволяла боевая мощь флота" [Hashimoto. Sunk, p.62].

Эта философия господствовала, несмотря на то что материальные ресурсы противников Японии находились за тысячи миль от театра боевых действий, вследствие чего торговое судоходство имело для них жизненно важное значение.

В бою в Коралловом море шесть японских подводных лодок использовались для обеспечения действий флота, но успеха они не добились. Столь же безрезультатным было выделение подводных лодок для ведения разведки в бою у островов Мидуэй. Однако в боевых действиях у Соломоновых островов японская подводная лодка повредила авианосец "Саратога", вынудив его возвратиться в Пирл-Харбор, а другая лодка потопила авианосец "Уосп". Это являлось для японцев своего рода эквивалентом успехов, достигнутых американскими подводными лодками в боях в Филиппинском море и в заливе Лейте В связи с этим Роскилл пишет:

"Это были два из числа сравнительно немногих случаев, когда японские подводные лодки добивались существенного успеха. Фактически среди многих ошибок, допущенных японцами, следует отметить распыление значительных подводных сил по широким просторам Индийского и Тихого океанов, где они встречали малозначительные цели, вместо того чтобы сосредоточить их для действий в наиболее важных районах" [Roskill. The War at Sea, 2, p.227].

С ноября 1942 года до февраля 1943 года группа подводных лодок Японии, насчитывавшая к январю 20 единиц, была занята доставкой снабжения из Бугенвилля и Буны осажденному гарнизону Гуадалканала. Японские подводники возражали против подобного использования лодок:

"На борту флагманского корабля подводных сил в базе на островах Трук было проведено совещание для обсуждения положения. Все старшие офицеры соединений и командиры подводных лодок возражали против плана направить подводные лодки фактически на гибель только для того, чтобы перевести грузы,- задача, далеко не соответствующая истинному назначению подводных лодок. Однако командующий подводными силами сообщил, что приказ о снабжении войск на острове Гуадалканал любой ценой был отдан имперским командованием. Больше несогласные не выступали.
"Таким образом, наши подводные лодки превратились в транспортные суда, и большинство из них, находившихся в это время на патрулировании в Тихом и Индийском океанах и в австралийских водах в поисках целей, под которыми понимались боевые корабли и торговые суда, было отозвано в ограниченный район у острова Гуадалканал, где и было вынуждено в подводном положении ожидать патрульные корабли и подводные лодки противника. Со всех подводных лодок было снято одно орудие и оставлено только два торпедных аппарата - мероприятие, хотя и дававшее больше места для перевозки продовольствия, но намного снижавшее ударную мощь лодок" [Hashimoto. p.98.].

Трудно представить себе более бесполезное использование подводных лодок: все 20 лодок были потеряны.

В 1943 году американцы начали операции у островов Джильберта и вскоре их завершили. Несмотря на наличие в этом районе преобладающих сил американского флота, японцы направили в него девять подводных лодок. Морисон и Роскилл считают, что в ходе боевых действий здесь были потеряны четыре подводные лодки, а по данным Хасимото - шесть. Единственной компенсацией за эти потери явилось потопление эскортного авианосца "Лиском Бей".

В боях у Марианских островов, где для противодействия высадке использовались 38 подводных лодок японцев, были потеряны 13-18 подводных лодок, причем результаты их деятельности были незначительны. В бою в Филиппинском море из 11 подводных лодок, в задачу которых входило содействие силам флота, только одной удалось атаковать и потопить транспорт. Потери же японцев составили шесть подводных лодок. Из трех подводных лодок, выделенных для противодействия высадке на остров Иводзима, две были потоплены, а третьей пришлось безрезультатно возвратиться в базу из-за эффективных действий американских противолодочных сил! У острова Окинава были потеряны восемь из девяти действовавших там подводных лодок.

В этих и других видах деятельности, которые не входят в наше исследование, были погублены подводные силы Японии. Японский наступательный дух и использование подводных лодок в соответствии с доктриной "решающего морского боя" парализовали подводные силы страны и лишили ее этого потенциально мощного оружия. Никогда в истории подводных лодок такое специализированное оружие не растрачивалось настолько бесцельно на протяжении столь длительного времени!
***

Обычная дизель-электрическая подводная лодка представляла собой специализированную хрупкую систему, основным преимуществом которой перед другими боевыми кораблями являлась способность (хотя и ограниченная) сохранять скрытность для тактических целей. Поэтому любое использование подводных лодок, при котором эта способность не реализовывалась, являлось, как правило, бесполезным расходованием имевшихся ресурсов, так как подводные лодки могли принести большую пользу, действуя по другому назначению.

Вообще говоря, наиболее эффективным было использование подводных лодок против торговых судов, имевших не очень сильное охранение. Как правило, если имелись возможности для потопления достаточного количества торговых судов, альтернативное использование подводных лодок для содействия силам флота было менее целесообразным, если только при этом не существовала острая необходимость в скрытности. Они являлись заведомо слабыми разведывательными кораблями, особенно в случаях, когда их подвижность была ограничена заданным районом в открытом море; при действиях в узкостях этот недостаток ослаблялся, но их низкий надводный борт и плохие мореходные качества все же выдвигали ряд проблем. Они не годились для слежения за силами противника, так как малые скорость хода и дальность плавания в подводном положении вынуждали их следовать в надводном положении, а уязвимость самолетов и надводных кораблей была настолько велика, что им приходилось идти на большом удалении от противника и, следовательно, рисковать потерей цели.

Их слабость при действиях против сравнительно хорошо защищенных тяжелых кораблей не является абсолютной, но все же она достаточно велика, чтобы установить общий принцип, согласно которому подводные лодки не должны использоваться таким образом. Правда, этот принцип можно иногда нарушать. Они представляют собой слабое оружие против сил вторжения, так как, во-первых, этим силам придается мощное охранение и, во-вторых, подводным лодкам в этих случаях приходится действовать в мелководных районах. Их применение в качестве кораблей охранения для надводных сил было совершенно бессмысленным из-за их бесполезности в том случае, если эти силы подвергались атакам, а также потому, что малая скорость хода подводных лодок часто вынуждала охраняемый объект замедлять движение. Наконец, при использовании для непосредственной поддержки флота они подвергались атакам своих самолетов и надводных кораблей, несмотря на установление для них безопасных зон и применение опознавательных сигналов.

Мы пытались обосновать положение о том, что положительные результаты использования подводных лодок против торгового судоходства достигаются не только уничтожением судов противника, но и снижением эффективности торгового флота, поскольку противнику приходится принимать меры защиты торговых судов. Только тогда, когда подводные силы расцениваются в качестве решающего фактора в войне и топят большое число судов, можно пренебречь этим косвенным эффектом, вызванным оборонительными мероприятиями.

Мы остановимся на этом в главе 10 при построении формализованной модели, применимой как к атомным, так и к дизельным подводным лодкам, в которой принимаются во внимание прямой и косвенный эффект при различных принципах их использования.

Однако, прежде чем мы это сделаем, необходимо принести наш анализ к сегодняшнему дню, включив в него такие факты и принципы, которые уже известны или могут быть выведены, касающиеся революционного события в родословной подводных лодок - создания атомной подводной лодки.

ЧАСТЬ IV. АТОМНЫЕ ТОРПЕДНЫЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ И МАТЕМАТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ГЛАВА 9. АТОМНЫЕ ТОРПЕДНЫЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ
В главе 2 мы цитировали мрачные высказывания Саймона Лейка о слабых сторонах подводных лодок, которые вызывались сочетанием двигателя внутреннего сгорания с аккумуляторами. Эти недостатки подводных лодок привели к тому, что такие люди, как Фредерик Толбот, эксперт в области использования первых подводных лодок, стали в начальный период первой мировой войны увлекаться радужными фантазиями следую щего характера:

"Целью, к которой стремятся все инженеры, является создание подводной лодки, имеющей надводную скорость хода в 25 узлов, дальность плавания при экономической скорости в 10000 миль, подводную скорость хода по крайней мере в 20 узлов и намного более мощное оружие, чем сегодняшнее. Для достижения данных параметров в течение разумного периода времени необходимо какое-нибудь сенсационное открытие или поразительные новые технические достижения. Двойная система энергетических установок должна быть заменена; по крайней мере нужно будет отказаться от электродвигателя при движении лодки под водой, поскольку он, как тормоз, задерживает ее дальнейшее усовершенствование. Создание новой системы двигателя, единого для подводного и надводного хода подводной лодки, окажет самое большое влияние на дальнейший прогресс, поскольку он неизбежно повлияет на решение трудных вопросов водоизмещения, веса и внутреннего пространства" [Talbot. Submarines, p.262].

Ядерная энергия, конечно, явилась ответом на эти мечты как о единой системе двигателя, так и о более совершенном вооружении. Что касается вооружения, то ракетная подводная лодка ВМС США имеет 16 ракет "Поларис" А-3, способных доставить боеголовки мощностью по крайней мере 0.75 мегатонны каждая на дальность около 2800 миль; запуски ракет могут производиться с любой допустимой глубины с интервалами примерно в минуту между стартами. Таким образом, одна такая подводная лодка несет тротиловый эквивалент минимум в 12 мегатонн, что по своей взрывной силе превышает все авиационные бомбы, сброшенные союзниками во второй мировой войне. Текущими планами предусматривается, что ВМС США к 1968 году будут иметь 41 такую атомную подводную лодку, 28 из которых будут вооружены ракетами "Поларис" А-3 с большой дальностью действия; их задачей явится сдерживание потенциальных противников США от развязывания термоядерной войны.

Однако нашей целью в этой работе является обсуждение влияния революции в энергетической установке и вооружении на задачи торпедных подводных лодок, по крайней мере в том объеме, в котором можно оправданно рассуждать о таких перспективах и разработать модели их использования против торгового судоходства. Мы сейчас и займемся этим.

НОВЫЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ. Во время написания данной книги США располагали 24 атомными торпедными подводными лодками шести различных типов. Они имели 6 подводных лодок типа "Скипджек" с рыбобразным корпусом и с исключительно высокой маневренностью. Они имели 4 подводные лодки более раннего типа "Скейт" и одну - типа "Таллиби". ВМС США располагали двумя подводными лодками ранних типов Наутилус" и "Сивулф" и одной самой большой атомной подводной лодкой с двумя реакторами "Тритон", которая первоначально предназначалась для использования в надводном положении в качестве лодки радиолокационного дозора, но недавно была переклассифицирована в противолодочную подводную лодку. ВМС США имеют 10 подводных лодок типа "Трешер". Эти подводные лодки, несмотря на трагедию головного корабля, кажется, явятся тем типом лодок, который ВМС США примут в качестве основного стандартного типа. В настоящее время планируется построить 24 подводные лодки этого типа [Jane's Fighting Ships, 1962-1963, IV-VII, pp.363-367].

Длина огромной лодки "Тритон" составляет 136.2 метра (по сравнению с 91.4 метра - длиной подводных лодок типа "Пайк" и "Перч"), водоизмещение - 5900 тонн (по сравнению с 2700 тонн - водоизмещением самых больших американских подводных лодок периода второй мировой войны и 1500 тонн - типа "Пайк" и "Перч"). Подводная лодка "Тритон" может развивать скорость надводного хода 25-30 узлов и 17-18 узлов - подводного. Она совершила кругосветное плавание, имея на борту запас продовольствия на 120 дней. Ее первоначальная задача, сводившаяся к обнаружению баллистических снарядов в районах, где американцы не имели других средств наблюдения, устарела главным образом благодаря появлению разведывательных искусственных спутников земли. Подводная лодка "Тритон", имея на борту усовершенствованное гидроакустическое и радиолокационное оборудование, может сейчас вести поиск подводных лодок противника в глубинах морей и океанов, а также наносить удары по военным кораблям или торговым судам противника.

Длина торпедных лодок типа "Трешер" составляет 85.0 метра, надводное водоизмещение - 3750 тонн, подводное - 4300 тонн, стоимость одной такой подводной лодки составляет около 73.5млн. долларов. Нормальным экипаж их состоит из 10 офицеров и 85 старшин и рядовых; вооружение, как полагают, является самым совершенным в мире. Они вооружены противолодочными ракето-торпедами дальнего действия "Саброк". Эти ракеты имеют дальность действия до 30 миль. Ракеты пока не могут нести обычную боеголовку, но в настоящее время разрабатывается улучшенная система управления, которая позволит ядерные боеголовки заменять обычными. На более коротких дистанциях торпедные подводные лодки могут использовать противолодочные ракето-торпеды Мк45 "Астор" с дальностью действия примерно 12 миль. Эти торпеды могут нести ядерные боеголовки для борьбы с подводными целями. И, наконец, на вооружении флота имеются или находятся на весьма продвинутых стадиях разработки торпеды Мк46 моделей 0 и 1 с акустической системой самонаведения. Модель 1 является жидкотопливным вариантом модели 0, который описывается ниже.

В результате прогресса, достигнутого благодаря ядерной энергии, подводная лодка впервые стала истинно подводным кораблем. Как мы уже указывали в главе 2, устройство шноркель для забора кислорода, нужного для дизельных двигателей, и отвода выхлопных газов не ликвидировало потребности в контакте с поверхностью моря. Оно привело к более низким скоростям хода, а также к тому, что над поверхностью воды находилась хотя и небольшая, но выступающая часть выдвижной шахты, легко обнаруживаемая современным авиационным радиолокатором. Это устройство связано с потенциальными неприятностями, когда оно находится слишком долго под водой. К тому же работа дизелей при движении подводной лодки в погруженном положении облегчает ее обнаружение и в то же время затрудняет использование своих собственных пассивных гидроакустических средств.

Атомная энергетическая установка позволяет подводной лодке бесшумно двигаться под водой в течение неопределенного времени. "Наутилус", первая атомная подводная лодка, прошла свыше 60000 миль с первой активной зоной реактора, при этом свыше двух третей - под водой. Мы уже указывали на кругосветное подводное плавание лодки "Тритон". Известно также, что "Сивулф" в 1958 году находился под водой в течение 60 дней. В настоящее время атомные ракетные подводные лодки проводят, как полагают, 60 дней под водой в районе патрулирования.

Компактность горючего в ядерных энергетических установках позволяет добиться большого прогресса как в скорости хода подводных лодок, так и в их автономности. Во время своего первого плавания в 1955 году "Наутилус" прошел свыше 1300 миль со средней скоростью подводного хода в 16 узлов. Известно, что в другом плавании на дистанцию 265 миль его средняя скорость хода достигла 19.1 узла. На основании несекретных данных можно уверенно сказать, что эта скорость хода не является характерной для атомных подводных лодок, так как они могут развивать и сохранять более высокую скорость хода в течение длительного времени. Считается, что скорость подводного хода, достигающая по крайней мере 30 узлов, не вызывает сомнения. Говорят также, что достижение скорости хода в 50 узлов является вполне осуществимой задачей будущего.

Еще более поразителен гигантский скачок в увеличении дальности плавания подводных лодок между периодами пополнения горючего. Для первых 60000 миль, пройденных "Наутилусом", потребовалось только 3.63 килограмма урана, энергия которого позволила подводной лодке с надводным водоизмещением 3000 тонн рассекать воды в подводном и надводном положении с такой скоростью хода, на которую нужно было бы потратить 3млн. галлонов, или 300 цистерн мазута [New York Times, March 9, 1957]. Сейчас считается, что до перезарядки активной зоны реактора атомная подводная лодка будет в состоянии проходить по крайней мере 100000 миль или, другими словами, будет находиться в составе действующих сил около двух лет при ее нормальном использовании [Jane's Fighting Ships, 1961-1962, p.VI. Атомная ракетная подводная лодка "Джордж Вашингтон" была поставлена на капитальный ремонт и первую замену активной зоны реактора после четырех с половиной лет ее боевой службы, что эквивалентно 15 выходам на патрулирование продолжительностью в два месяца каждое. См. R.В.Sims. The 598 Overhaul. United States Naval Institute Proceedings, 91, #1 (1965), pp.150-151]. Дальность плавания подводной лодки между перезарядками увеличилась, таким образом, в 5-10 раз: из корабля с самым коротким радиусом действия она сейчас превратилась в наиболее автономный военный корабль флота.

Реальная возможность увеличения размера подводной лодки и сохранения в то же время ее веса благодаря использованию единой энергетической установки (хотя на всех атомных подводных лодках имеются аварийные аккумуляторные батареи) позволила увеличить глубину ее погружения, хотя это увеличение не является резким по сравнению с дизельными подводными лодками. Возможно, с созданием новых корпусов подводных лодок можно будет достичь глубины погружения около 275 метров. Создание истинной "глубоководной" подводной лодки остается одной из первоочередных задач военно-морских сил.

Предприняты шаги к дальнейшему уменьшению зависимости подводной лодки от поверхности моря. Использование радиосвязи на очень низких частотах, позволяющих радиоволнам проникать на определенную глубину моря, не относится к разряду новых достижений, но увеличение мощности передающих радиоустройств позволяет подводным лодкам принимать передачи на значительно больших глубинах. Использование оборудования для опреснения забортной воды и очистки воздуха дают подводным лодкам определенную автономность и в этом отношении. Инерциальная навигационная система является автономным навигационным комплектом, но его можно проверять, а при необходимости и заменять искусственным навигационным спутником Земли "Трэнсит", который может служить и запасной системой связи.

...

УМЕНЬШЕНИЕ УЯЗВИМОСТИ АТОМНОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ. Эта почти полная эмансипация с точки зрения зависимости от поверхности моря является важнейшим фактором живучести подводной лодки. Настойчивый командир поисково-ударной группы или сторожевого корабля, потеряв контакт с подводной лодкой, пожалуй, уже не будет упорно пытаться восстановить его с прежней уверенностью в том, что ограниченная автономность преследуемой цели заставит ее быстро выдать себя. Скорость подводного хода атомной лодки, благодаря которой она стала самым быстроходным кораблем, позволяет ей также отрываться от своего надводного противника, а способность уходить на глубину придает ей еще большую потенциальную возможность использовать термические или "глубоководные рассеивающие слои" и не быть обнаруженной гидроакустической аппаратурой противника.

Возможно, что эти относительно недавно открытые свойства распространения звуковых волн в море в основном и позволили подводным лодкам избегать самого страшного для них противника периода второй мировой войны - авиации. Большой прогресс, достигнутый с тех пор в области радиолокационного обнаружения подводных лодок с воздуха, нейтрализуется способностью лодок оставаться в подводном положении. Это заставляет вооружать самолеты такими приборами, которые могли бы обнаруживать подводные лодки под водой. Тщательный просмотр несекретной информации позволяет утверждать, что эти обнаружители пока еще далеки от совершенства.

Магнитный обнаружитель по-прежнему охватывает ограниченную полосу моря, и прежде чем он может стать полезным, необходимо засечь подводную лодку. Его использование сводится главным образом к локализации и классификации подозреваемых контактов. Попытки создать магнитометр с более высокой чувствительностью в условиях соленой морской воды пока что не дали никаких результатов. Радиогидроакустические буи, являющиеся активными или пассивными гидроакустическими приборами, соединенными с радиопередатчиками, стали стандартными авиационными средствами обнаружения подводных лодок. Несколько таких устройств сбрасывается в море по определенной линии, и если подводная лодка бесшумно притаилась, то около одного из них подрывается заряд взрывчатых веществ; отраженные сигналы позволяют запеленговать подводную лодку и определить расстояние до нее. Новейшими системами таких буев являются гидроакустический буй пассивного режима действия "Джезебел", используемый главным образом для уточнения местонахождения подводной лодки, и "Джули" - буй с зарядами взрывчатых веществ с заданной глубиной погружения. Однако активные средства прослушиваются подводной лодкой, кроме того, они не могут преодолеть термических слоев и обнаружить находящуюся под такими слоями подводную лодку, звуковые лучи активных средств могут также рассеиваться, встречая на своем пути таинственные "глубоководные рассеивающие слои" или повышенную соленость холодных слоев воды, и подводная лодка может уйти от них. Наконец, открытая литература содержит очень мало сведений относительно эффективности инфракрасных средств обнаружения, имеющихся на американских самолетах и предназначенных для обнаружения тепловой радиации подводных лодок под водой. Даже дополнительные возможности вертолета, имеющего на вооружении радиогидроакустические буи с переменной глубиной погружения и способного зависать над определенным районом, чтобы получить точный контакт с подводной лодкой, не должны восприниматься с особым оптимизмом вследствие известной трудности выполнения данных операций, в особенности ночью или при неблагоприятных условиях погоды, или из-за шумовых помех, которые вертолет создает для поставленных буев, хотя эти помехи, кажется, могут быть снижены. Кроме того, необходимо учитывать ограниченную автономность вертолета. Проектный радиус действия вертолета Сикорского "Си Кинг" составляет 250 миль, но поскольку около 50 процентов времени он проводит в режиме зависания, этот радиус фактически сокращается примерно до 125 миль. Поэтому роль вертолета становится ограниченной: он может уточнять местонахождение уже обнаруженной подводной лодки, а не вести поиск в широкой полосе.

Несмотря на то что такой самолет, как P-3A "Орион", может обследовать 50000-60000 квадратных миль моря за один вылет, кажется, что совершенных методов надежного и эффективного обнаружения, определения местонахождения и классификации подводной лодки под водой с воздуха не существует, особенно если она принимает надлежащие меры предосторожности - выключает двигатели, уходит на большую глубину, использует термические слои воды и т.п.

Однако если удастся преодолеть все эти проблемы обнаружения подводных лодок, то благодаря совершенному авиационному оружию эффективность борьбы с подводными лодками резко возрастет. Радиус гарантированного действия атомной глубинной бомбы "Лулу" составляет по крайней мере 2-3 мили; уклониться от торпеды с акустической системой наведения невозможно. Торпеда Мк46 производит поиск цели по запрограммированной схеме при помощи пассивных или активных акустических средств. Торпеда либо накрывает цель, либо снова повторяет программу поиска.

Благодаря прогрессу в энергетических установках и вооружении подводная лодка, кажется, имеет преимущества над своими надводными врагами. На вооружении эскадренного миноносца в настоящее время состоят гидроакустические средства, дальность действия которых в активном режиме при идеальных условиях, пожалуй, доходит до 15 или 20 миль, в то время как буксируемый гидролокатор с переменной глубиной погружения VDSSQA-10 обещает определенную возможность проникновения через создающие так много затруднений термические слои. Эти усовершенствования гидроакустической аппаратуры стали возможными благодаря в основном использованию лучей звуковой энергии более низких частот. Они позволили после второй мировой войны увеличить дальность действия аппаратуры в несколько раз. Ожидаемое оснащение кораблей флота гидроакустической станцией SQS-26, являющейся первой аппаратурой, способной использовать физические свойства зон конвергентности и отражения звукового луча от дна моря, еще более увеличит дальность обнаружения. Вполне возможно, что будущий эскадренный миноносец, имея на вооружении эту новую гидроакустическую аппаратуру, сможет в идеальных условиях обнаружить подводную лодку с дистанциях до 100 миль при использовании метода "донного отражения" лучей и до 33 миль при использовании метода "зон конвергентности". Но следует еще раз подчеркнуть, что это возможно только в идеальных условиях.

Однако такая же новая и не менее эффективная гидроакустическая аппаратура BQQ-2, которая установлена на "Трешере", может быть использована и другими подводными лодками. Подводная лодка может, по усмотрению командира, бесшумно притаиться на больших глубинах, возможно, под термическими слоями, до которых не так легко достать опускаемым гидролокатором. Она может на большой скорости уйти от своих преследователей, хотя при этом лишает себя возможности использовать оборудование шумопеленгования, и то время как противник может использовать свою аппаратуру прослушивания.

Кроме того, некоторые свойства новой гидроакустической аппаратуры увеличивают ошибки ее составных компонентов, которые могут иметь известное значение при новых дальностях действия аппаратуры и скоростях хода подводной лодки. Судя по открытой информации, эффективная дальность действия современного гидроакустического оборудования примерно в пять-шесть раз превышает преобладающую дальность обнаружения на заключительных этапах второй мировой войны. Если мы примем дальности обнаружения конца войны равными 2 милям, то можно считать, что в средних условиях дальность действия современной аппаратуры составляет около 10-12 миль. Чувствительность активных крупноразмерных гидроакустических устройств также, по-видимому, увеличилась. Сообщалось, что 30-тонный преобразователь, работающий на очень низких частотах, использующийся в таких системах, как проект "Артемис", устанавливал контакты с целью на дистанции до 500 миль [Farago, pp.328-329]. Полагают, что такие крупноразмерные береговые пассивные гидроакустические системы, как "Цезарь" и "Колоссус", также показали обнадеживающие результаты.

Тем не менее на основании открытой литературы можно заключить, что гидроакустическая аппаратура по-прежнему остается капризным устройством, эффективность работы которой зависит от таких факторов, как температура воды, уровень естественных шумов, наличие глубоководных рассеивающих слоев, и, что особенно важно, от искусства оператора-гидроакустика. Как недавно отмечал министр ВМС США Нитце: "Мы сейчас начинаем понимать, что океан является особенно неблагоприятной средой для поиска и обнаружения целей. Мы не так быстро, как ожидали, лишаем подводную лодку защиты со стороны океана с его очень трудно поддающимися предсказанию условиями поиска и обнаружения подводной лодки [Приведено в Donald W.Coble. What's Ahead for Antisubmarine Warfare? Armed Forces Management, September 1964, p.31].

По мере увеличения дальности действия гидроакустических средств возрастает значение искусства оператора-гидроакустика. Это вызывается тем, что большая дистанция обнаружения достигается благодаря уменьшению частоты излучаемого импульса, расшифровка отраженного от подводной лодки сигнала которого вскрывает присутствие цели. Одна из трудностей при использовании низких частот заключается в том, что сигнал, отраженный от металлического объекта, обычно имеет на индикаторе скорее плоскую, чем острую форму, и поэтому затрудняется его распознавание как сигнала, отраженного от подводной лодки. Кроме того, одним из наиболее эффективных методов классификации гидроакустиком цели до настоящего времени является использование эффекта Допплера, заключающегося в разности тона излученного импульса и принятого сигнала, что обусловливается разностными скоростями относительного движения поискового корабля и подводной лодки-цели. Новые гидроакустические средства все меньше позволяют использовать эффект Допплера. Поскольку тенденция в развитии новой гидроакустической аппаратуры заключается в использовании очень низких и даже весьма низких частот, эти проблемы в будущем будут становиться еще более сложными.

Но кроме приведенных выше трудностей, увеличение дальности действия гидроакустических средств вызывает и другие осложнения в использовании эффекта Допплера. Интервал между посылкой звукового импульса и приходом сигнала, отраженного от объекта, находящегося на дистанции 10000 ярдов (5 миль), вследствие низкой скорости распространения звука в воде составляет около 12.5 секунды. В течение этого сравнительно длительного интервала,- а дистанция 10000 ярдов не является, как мы уже указывали, пределом дальности действия современного гидролокатора,- гидроакустик должен держать в памяти характеристику излученного импульса и сравнивать ее с характеристикой отраженного сигнала. Опыт показывает, что немногие гидроакустики имеют слух, достаточно чувствительный для улавливания этой разницы.

По мере увеличения дальности действия гидроакустических средств возникают и другие источники ошибок. Поскольку дистанция до объекта, обнаруженного гидролокатором, определяется путем измерения времени между посылкой звукового импульса и приемом отраженного сигнала, изменение этого времени в ту или другую сторону вызовет ошибку в определении дистанции. Но звук распространяется в воде по криволинейной, а не по прямой траектории и со скоростью, изменяющейся в зависимости от глубины, дистанции, температуры, солености воды и других факторов. При поиске быстроходной подводной лодки на дистанции около 10 миль ошибка в пределах 0.5 процента или выще приобретает весьма большее значение. Еще одним источником ошибок, которые возрастают с увеличением дистанции, является перемещение корабля - носителя гидроакустической аппаратуры. Источник ошибок обусловливается также движением цели в период между отражением ею импульса и приемом отраженного сигнала гидроакустической аппаратурой поискового корабля. И, наконец, скорость поискового корабля вызывает смещение пеленга отраженного сигнала в направлении движения корабля - носителя поисковой гидроакустической аппаратуры вследствие разницы в скорости движения корабля - носителя аппаратуры и скоростью распространения звука.

Таким образом, по мере увеличения дальности действия гидроакустики каждый из указанных пяти источников ошибок будет увеличивать суммарную ошибку в определении дальности до цели и в оценке достоверности отраженного сигнала. Кроме того, гидроакустическая аппаратура надводного корабля не может показать глубину нахождения обнаруженной подводной лодки, если не будет известен характер распространения звукового луча. К этому следует прибавить сложность аппаратуры, о капризности которой так много говорят. В самом деле, использование луча акустической энергии является самым неэффективным методом, однако среди экспертов противолодочной обороны распространено мнение, что пока не предвидится создание каких-либо других средств обнаружения цели, которые могли бы заменить гидроакустику.

На вооружении надводного корабля имеется значительно усовершенствованная глубинная бомба для борьбы с обнаруженной подводной лодкой; гарантированный радиус уничтожения подводной лодки такой бомбой составляет 180 метров. Далее, на вооружении эскадренных миноносцев США в качестве основного оружия ПЛО, имеется ракета-торпеда "Асрок" с акустической системой самонаведения, способная нести торпеды Мк44 или Мк46 с обычной или ядерной боевой частью. Ракета-торпеда может использоваться на дистанциях от 1 до 10 миль и самонаводится на подводную лодку. Во время написания рукописи данной книги около 130 кораблей ВМС США были вооружены ракетой-торпедой "Асрок". Мы еще раз желаем подчеркнуть, что подводная лодка имеет преимущества перед своим надводным противником. Она может прослушивать излучения активной гидроакустической аппаратуры своих надводных противников на расстояниях, на многие мили превышающих дальность ее действия, может оторваться от них или идти бесшумно, может уйти на большую глубину и попытаться обмануть своих преследователей и может, если необходимо, использовать свои смертоносные торпеды. Учитывая, что эти торпеды способны "обследовать" значительные участки моря, проблема уклонения надводных кораблей ст них на самом деле становится весьма трудной. К тому же не требуется особого воображения, чтобы представить себе возможность создания в ближайшем будущем управляемой ракеты-торпеды "Саброк", которую можно будет применять против надводных кораблей.

Поэтому на основании всех имеющихся сегодня данных истинным противником подводной лодки будет сама подводная лодка и, без сомнения, таким противником будет атомная подводная лодка. Дизельная подводная лодка создает много шума, в особенности когда движется на поверхности или под водой со шноркелем. У нее остались все те ограничения, о которых мы говорили в главах 2 и 3; она поэтому не создает какой-либо реальной угрозы атомной подводной лодке. Для подтверждения этого мнения достаточно указать на то, что ВМС США прекратили модернизацию подводных лодок постройки периода второй мировой войны.

Торпедная атомная подводная лодка противника может следовать за своей жертвой под прикрывающими ее термическими слоями на большой глубине. Гидроакустические средства позволяют ей действовать на фоне очень благоприятной среды, и она может идти на тех же скоростях, что и ее противник. Как и ее цель, вражеская торпедная атомная подводная лодка будет вооружена ракетой-торпедой "Саброк" с акустической системой самонаведения, выстреливаемой с дистанций до 25-30 миль. Считается, что гидроакустическая станция BQQ-2 уже способна по крайней мере в идеальных условиях обнаруживать дальние цели, поскольку она предназначалась для использования в ракете-торпеде "Саброк" после ее входа в воду в конце полета по воздушной траектории. В то же время известно, что бортовые пассивные гидроакустические средства атомных подводных лодок обладают такими же дальностями действия. Кроме того, торпедная лодка противника, действующая в составе противолодочного соединения, может оказаться еще более эффективной в обнаружении и уничтожении наступающей ударной подводной лодки, хотя проблемы связи между подводными лодками в подводном положении и самолетами и взаимные помехи чувствительных приборов и систем доставки оружия совместно действующих родов сил в настоящее время сильно затрудняют действия поисково-ударных групп.

Конечно, мы не смогли оценить должным образом многие системы противолодочного оружия и технических средств, которые создаются или уже находятся на вооружении. Частично это объясняется тем, что мы не имели в своем распоряжении закрытой информации. Тем не менее после тщательного анализа открытой литературы мы пришли к заключению о том, что ядерная энергия значительно уменьшила уязвимость подводной лодки и в то же время, как нам кажется, хотя этот вывод может быть и преждевременным, существенно снизила значение самолетов и надводных кораблей в противолодочной обороне. Нам кажется, что самым важным кораблем ПЛО стала подводная лодка и она, очевидно, сохранит за собой эту роль по крайней мере в ближайшем будущем.

НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ АТОМНЫХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК. В свете сказанного о влиянии ядерной энергии на устранение ограничений использования и боевых возможностей подводных лодок можно сказать, что основные причины ее слабых наступательных возможностей ликвидированы. Действительно, подводная лодка стала наиболее страшным перспективным оружием против кораблей надводных сил флота и торговых судов. В ограниченной войне, в ходе которой проводятся наступательные действия подводных лодок против кораблей и торговых судов, атомная торпедная подводная лодка может быть очень опасным оружием. В этой связи следует отметить, что военно-морскими силами США возможности таких действий воспринимаются серьезно, поскольку весьма заметный отход от перспектив применения ядерного оружия вне пределов досягаемости средств обороны противника в сторону обычного оружия с небольшой дальностью действия очень знаменателен.

При использовании против тяжелых кораблей противника атомная подводная лодка имеет намного большие шансы действовать уверенно и эффективно. Ее возможности проникнуть через завесу эскортных кораблей, кажется, намного увеличились по сравнению с первой и второй мировыми войнами. Однако надо принять во внимание, что, вероятно, вместо завесы из надводных кораблей охранения времен второй мировой войны, будут, возможно, использоваться противолодочные торпедные атомные подводные лодки. Широкое рассредоточение оперативного соединения ввиду возможного применения термоядерного оружия противником, по нашему мнению, затруднит задачи противолодочной атомной подводной лодки в таком охранении, даже учитывая возможное в настоящее время увеличение дальности действия гидроакустической аппаратуры, в особенности при использовании атакующей подводной лодкой оружия с дальних дистанций. Поэтому нельзя больше считать, что торпедная подводная лодка может быть неэффективной против флота противника.

Еще труднее вообразить организацию эффективного охранения конвоев противолодочными надводными кораблями. В современных условиях конвой должен значительно рассредоточиваться в целях уменьшения потерь от ударов ядерным оружием, которое, возможно, будет использовано нападающей подводной лодкой. Более того, учитывая отставание в совершенствовании средств обнаружения и классификации лодок в подводном положении, в то время как наступательные возможности подводных лодок значительно возросли, рассредоточение благоприятствует атакующей подводной лодке. Она может иметь на вооружении торпеды с акустической системой наведения по шуму винтов торговых судов, и эти торпеды могут быть выпущены против цели с дистанции многих миль от нее, при этом их боевая часть может быть обычной или термоядерной. В момент когда появятся признаки произведенной атаки, подводная лодка, по-видимому, будет быстро отходить.

В самом деле, ограниченные разведывательные возможности подводной лодки, кажется, остаются единственным звеном, связывающим современные подводные лодки с их дизельными предшественницами. И это как раз является самой большой надеждой системы конвоя. Хотя, как мы уже указывали, гидролокационное и радиолокационное вооружение подводной лодки весьма усовершенствовано, ее возможности обнаружить конвой, когда он следует обходным маршрутом, остаются по-прежнему слабыми и могут заставить ее всплыть на поверхность в целях использования своего электронного оборудования для обнаружения и классификации целей. Вражеская атомная подводная лодка, безусловно, надеется, что противник будет предпринимать такие обходные маневры, выбирая маршруты, которые могут дать максимальную гидроакустическую защиту и которые в то же время приведут к нерациональному использованию судов.

Нет необходимости говорить о том, что "быстроходные" одиночные торговые суда, которые раньше полагались на свою скорость и тактику зигзагов в целях уклонения от подводной лодки, могут в будущем надеяться только на вероятность не быть обнаруженными ею. Но учитывая возможности флотилии атомных подводных лодок действовать в широких просторах океана без пополнения запасов горючего и использовать эффективность каждой торпедной лодки в отдельности, реальная вероятность использования одиночных судов будет в свете всех имеющихся сейчас данных очень низкой.

Великие морские державы, предусматривающие возможность ведения ограниченной войны, в ходе которой им придется перебрасывать свои силы через моря и океаны, где действуют торпедные лодки противника, могут, как кажется сейчас, возлагать большие надежды на свои атомные торпедные лодки в качестве эффективных сил охранения конвоев.

При условии, что наши взгляды на потенциальные возможности торпедных лодок правильны, нам представляется, что США должны увеличить численность торпедных подводных лодок. Принимая во внимание возможную необходимость использовать их для эскортирования своих и союзных нам кораблей и оперативных соединений, охранять конвои, использовать их против кораблей и торговых судов противника, развертывать их для защиты своего побережья от атомных ракетных лодок противника, а также использовать их для защиты своих торпедных подводных лодок, 45 торпедных лодок будет едва ли достаточно. Этот вывод подтверждается и тем, что, как стало известно, стратеги военно-морских сил США не склонны стандартизировать торпедные подводные лодки типа "Трешер", пока не будут устранены их недостатки и пока не будет усовершенствована их гидроакустическая аппаратура. Тем не менее следует надеяться, что эта проблема будет пересмотрена в свете приведенных и подобных им критических высказываний. Например, нужные для планирования оценки численности атомных торпедных лодок, необходимых для борьбы с торговым судоходством в будущих войнах, могут быть получены при исследовании величин параметров оптимального использования атомных подводных лодок с помощью нашей первой модели, приведенной в главе 4.
***

Применение ядерной энергии на подводной лодке превратило ее в систему оружия, которая только по названию похожа на подводные лодки периода двух мировых войн. Атомная энергия превратила этот корабль из тихоходного надводного корабля с ограниченном автономностью и малой дальностью плавания, которым имел некоторую возможность в целях безопасности укрываться под водой на короткие периоды, в быстроходный корабль флота с самой большой дальностью плавания, который только под водой чувствует себя в своей среде. С ликвидацией этих недостатков исчезло и большинство ее слабых наступательных и оборонительных сторон, описанных в предыдущих восьми главах книги. Действительно, специфические преимущества ядерной энергии дали подводной лодке те сильные стороны, которых как раз не было у ее предшественницы. На основании открытой литературы сейчас можно утверждать, что достижения противолодочных сил и обнаружении, классификации и уничтожении подводных лодок несравнимы с этими революционными преобразованиями подводной лодки.

Эти соображения привели нас к мнению, что торпедная подводная лодка в будущей ограниченной войне будет самым мощным противником для надводного флота и торговых судов. Исходя из возможности возникновения ограниченной войны, в которой будут использованы торпедные подводные лодки,- а с учетом уменьшающейся в последние годы вероятности тотальной термоядерной войны нельзя исключить возможности возникновения такой ограниченной войны,- можно предполагать, что потребуется более многочисленный флот этих лодок для выполнения всех задач в интересах западных стран. Однако нашей собственной заботой остается необходимость разработать модель, которая позволила бы лучше понять разумное использование этих кораблей против торгового судоходства противника. К этой завершающей части нашей работы мы и приступим.

ГЛАВА 10. МОДЕЛЬ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК В ЦЕЛЯХ СОКРАЩЕНИЯ ПОТОКА СНАБЖЕНИЯ
В заключение нашего описания принципов использования торпедных подводных лодок мы приведем несколько простых аналитических моделей, целью которых является обобщить многое из того, о чем говорилось в менее научной форме в главе 8, и глубже заглянуть в существо проблем, связанных с использованием подводных лодок против торгового судоходства. Эти модели формально завершают сочетание концепций "суммарного тоннажа" и "сокращения* потока снабжения", которые мы изменяем в целях получения единого оптимального критерия использования подводных лодок.

Мы будем идеализировать реальность в этих системах, и в первой модели предположим, что подводные лодки можно бесконечно делить и, таким образом, мы можем увеличить или уменьшить их количество на очень малую величину. Эта идеализация не исказит результата при иллюстрации принципов, которые мы хотим подчеркнуть, и упростит модель. Мы также предположим с самого начала, что все наши функции непрерывны и по крайней мере дважды дифференцируемы. На этой стадии мы хотим формализовать принципы и установить новый взгляд на лучшие методы использования против торгового тоннажа заданного количества торпедных подводных лодок - атомных или дизельных.

НАЗНАЧЕНИЕ МОДЕЛИ. Как отмечено в главе 8, мы полагаем, что подводники, которые считают своей единственной функцией атаку торговых судов, стремятся к максимальному увеличению переменной величины, которая может повлиять на достижение победы в ограниченной войне только в исключительных условиях. Точнее, они стремятся максимально увеличить количество потопленных судов или потопленного тоннажа, вместо того, чтобы использовать подводные лодки, чтобы уменьшить количество грузов, ввозимых за какое-то время в страну противника.

Предположим, что имеются маршруты движения конвоев C.j для j=1,2,...,n и что на каждом из этих маршрутов имеется m потенциальных позиций подводных лодок S.ij, где для каждого j i=1,2,...,m.

Конечно, количество позиций для каждого маршрута произвольно, и только для удобства мы допустим, что их число одинаково на всех маршрутах.

Обозначим через K.j количество полных (в оба конца) рейсов, которые по маршруту C.j совершит за год среднее судно. Предположим, что противник попытается направить по каждому маршруту X.j судов; таким образом, противник делит суммарный тоннаж X=СУММА[j](X.j) на составные тоннажи X.j, которые он использует только по заданному маршруту на период, подвергающийся анализу. Это, конечно, является упрощением, так как можно ожидать, что противник будет увеличивать или уменьшать количество судов на данном маршруте в зависимости от использования подводных лодок. Допустим все же, что возможности противника менять маршруты ограничены видами грузов, которые требуется доставить, в результате чего он вынужден доставлять определенный минимум по каждому маршруту. Или мы можем также предположить, что принятый нами период ограничен временем, потребным противнику, чтобы выявить систему использования подводных лодок и вызываемые ими потери судов и перенацелить свои суда. Таким образом, мы можем считать, что наша модель дает поэтапное решение как в динамических теоретико-игровых ситуациях, так что, когда противник реагирует на наше исходное использование подводных лодок, мы можем ответить другим их использованием, и так далее.

Допустим, что для каждого C.j нам заданы функции



Через X.j здесь обозначено количество судов, потопленных за выбранный период времени, при условии, что U.ij подводных лодок выделено для действия на i-и позиции на маршруте C.j. Предположим, что F.j - независимые функции и на потопление X.k судов на маршруте C.k не влияет потопление на маршруте C.j, когда j!=k.

Кроме того, пусть для каждого C.j нам задана функция



Таким образом, предполагается, что число рейсов, совершенных в среднем за определенный период судном по заданному маршруту движения конвоев, является функцией системы использования подводных лодок на этом маршруте, и только на этом маршруте, т.е. G.j - независимые функции. После того как нам заданы функции (1) и (2), мы считаем, что нам известно прямое и косвенное влияние, оказываемое на количество доставляемых в страну грузов любым использованием подводных лодок, или по крайней мере в отношении такого влияния могут быть сделаны обоснованные предположения [Для иллюстративных целей мы ограничились рассмотрением потока импорта. Можно было бы считать экспорт более существенным в ряде случаев или рассматривать сумму импорта и экспорта, может быть взвешенную, чтобы отразить различную ценность импорта и экспорта с военной точки зрения.- Прим. автора].

Пусть Y.X представляет собой сокращение ввоза, происшедшее в результате деятельности подводных лодок в заданный период ТОЛЬКО ЗА СЧЕТ ПОТОПЛЕНИЯ СУДОВ. Для преобразования количества потопленных судов X.j в потерянный объем ввоза мы должны умножить X.j сначала на K.j, чтобы получить потери за данный период, а за тем учесть поток снабжения, который будет потерян в будущем в результате потопления этих судов.

Это, во-первых, предполагает определение продолжительности периода, подлежащего планированию, или, точнее, нужно установить, сколько времени будет продолжаться война. Примем текущий период (предположим, год) за год 0 и обозначим его t=0. Если мы ожидаем, что война продлится четыре года, то последний год войны h, на который составляются наши планы, будет t=3. Тогда Y.X (сокращение ввоза) в результате потопления судов в первый год за период с t=0, до t=h, принимая, что K.j в этот период не изменяется, будет равно



Этот метод определения Y.X предполагает, что потери ввоза за год 0 имеют такое же значение, как и потери за год 1, 2 и так далее до года h. Конечно, очень возможно, что это не так. Нынешние потери импортных грузов могут оцениваться как более важные для усилий противника, чем будущие. В самом деле, при некоторой неопределенности относительно продолжительности войны в момент t=0 ценность потерь в моменты t=h или t=h-1 с точки зрения противника и подводных лодок может быть небольшой. Лица, разрабатывающие военные планы, очевидно, учитывают будущие потери с большим трудом, чем текущие потери или потери ближайшего будущего. Допустим, что эта поправка на будущие потери противника сравнительно проста. Например, предположим, что командование подводных лодок оценивает в момент t=0 тонну груза, не доставленного противнику, в период t по формуле



где тета можно определить как размеры поправки на время.

Теперешняя ценность грузов, потерянных противником в результате потопления судов, в общем случае может быть определена по формуле



где K0.j - экстремальное постоянное количество рейсов в год по маршруту C.j, в то время как K.j может изменяться. В таком случае выражение (3) является частным случаем выражения (5) при тета=0, что означает, что командование подводных лодок не дает предпочтения потерям ввоза противника в год, 0, 1 или h. В случае, когда тета>0, командование подводных лодок оценивает потери ввоза, нанесенные противнику в год 0, как более ценные, чем аналогичные потери в год 1, и т.д. Если тета<0, принимается обратная зависимость и потери, нанесенные в год 1, считаются более важными для военных усилий противника, чем потери в год 0, а потери в год 2 как более важные, чем в год 1, и т.д.

Фактически мы полагаем, что большинство лиц, принимающих военные решения, считает тета>0 частично потому, что размеры ресурсов для ведения войны, которыми противник располагал раньше, имеют тенденцию больше сказываться на военной мощи в результате того, что их можно направлять в более долгосрочные и эффективные виды деятельности, а также из-за выигрыша, который они сами по себе дают со временем. Из опыта больших войн текущего века видно, что правительства стремятся нанести максимальные потери противнику даже за счет увеличения количества убитых и раненых в своих войсках, если только война этим может быть значительно сокращена. Военные стратеги, как и политики, стремятся жить ближайшим будущим. Поэтому мы рискнем допустить, что при любом реальном анализе тета будет положительной и достаточно большой величиной, так что к t=5 или около этого, величина K0.j*X.j/(1+тета)**t будет очень мала и ею можно будет пренебречь.

Наконец, обозначим через K*.j коэффициент оборачиваемости судов на маршруте С.j, то есть среднее число полных рейсов одного судна при отсутствии действий подводных лодок. В этом случае итог деятельности подводных лодок, выраженный в сокращении объема потока импорта за текущий период, можно выразить следующим образом:



Это выражение мы хотим максимизировать в год 0 [Для простоты мы подразумеваем в определении Z, что ни одно из потопленных судов не совершило ни одного рейса в данный период. Учет факта, что некоторые суда могли быть уничтожены после завершения одного или нескольких рейсов, потребует внесения ряда изменений в наше допущение, но для наших целей такое осложнение излишне.- Прим. автора] при условиях (1) и (2) и требований использовать не более чем U подводных лодок - количества, имеющегося в наличии для всех маршрутов. Другими словами, мы ограничены следующим условием:



УСЛОВИЯ ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ МАКСИМУМА. Если мы воспользуемся теперь допущениями, принятыми в начале этой главы, и заранее предположим, вообще говоря незаконно, что наш максимум будет локальным максимумом, так что на каждой позиции при оптимальном решении задачи будет находиться положительное число подводных лодок и что в оптимальном решении все подводные лодки будут использованы, то сущность проблемы становится простой. Мы подставим выражения (1), (2) и (5) в выражение (6), используем то, что выражение (7) представляет собой равенство, и найдем максимум (6) при условии (7). Это может быть сделано с помощью функции Лагранжа:



Мы ищем максимум L, беря частные производные от этой функции по U.ij и лямбда и приравнивая их к 0:



где Fi.j=dF.j/dU.ij и так далее, и где верхний индекс 0 переменных указывает, что они принимают значения в точке U0.ij, являющейся желаемым решением [Автор явно нигде не указывает, что он подразумевает под решением. Решением он считает такой набор (целых) переменных U.ij>=0, для которого Z имеет максимальное значение при ограничениях (7).- Прим. ред.].

Вместе с тем для того чтобы полученное решение U0.ij давало максимум при наших ограничениях, должно выполняться следующее условие:



Условия (9-1) устанавливают, что при оптимальном использовании подводных лодок небольшие изменения в их использовании на любой позиции окажут одинаковое влияние на сокращение потока снабжения, выраженное величиной лямбда0, которую можно назвать "предельной ценностью подводной лодки относительно потока снабжения". Эта равновесная величина состоит из трех компонентов:
1. Влияния небольших изменений U.ij на K0.j раз взятое количество судов, прошедших по маршруту, не будучи потопленными, и зависящее от изменения времени оборота судов.
2. Учетного значения влияния небольших изменений U.ij на K0.j раз взятое количество судов, потопленных за этот период.
3. Учетного значения влияния небольших изменений U.ij на произведение числа потопленных судов за данный период и оценки их на будущее на равновесное значение K0.j.

Условие (9-2) требует, чтобы были фактически использованы все подводные лодки и чтобы было развернуто не больше подводных лодок, чем их имеется в наличии. И, наконец, условие (10) просто гарантирует, что мы фактически достигли максимума в критической точке, определенной в (9) [Это не совсем верно. Условие (10) гарантирует, что мы получаем какой-то локальный максимум, но необязательно этот максимум будет самым большим.- Прим. ред.].

Мы можем сделать шаг к достижению большей реальности, допуская, что максимум достигается в "угловой" точке. Это означает, что в оптимальном решении на некоторых позициях подводных лодок может не быть и (или) что некоторые подводные лодки могут не использоваться. В этом случае выражения (9) будут иметь следующий вид:



Таким образом, влияние небольших изменений в усредненном числе подводных лодок, развернутых в любом месте, должно быть меньше или равно лямбда0, так как оптимальное решение может не использовать всех подводных лодок. Если на позиции S.ij U.ij=0, то предельная ценность подводной лодки там должна быть меньше или равна минимальной ценности, достижимой на позиции, где развернуты подводные лодки. Это условие может быть записано так:



Таким образом, если выражение в скобках отрицательное, U0.ij должно быть равно 0, а если U0.ij положительное, то нулю должно быть равно выражение в скобках.

Условие (11-2) позволяет не использовать некоторые подводные лодки, если их использование уменьшит значение Z в (6). Например, функции F.j и G.j могут быть такими, что они будут уменьшаться или возрастать соответственно после выделения определенного критического количества подводных лодок. В этом случае слишком много подводных лодок хуже, чем их меньшее количество. Если дополнительная подводная лодка на любой позиции S.ij оказывает отрицательное влияние на Z, то лучше некоторые подводные лодки совсем не использовать, так как в противном случае их предельная ценность будет отрицательной. Поэтому нам нужно ввести следующее условие: если в (11-2) имеет место неравенство, все позиции должны быть насыщены в этом смысле, то есть



Если все подводные лодки используются, то экстремальная предельная ценность подводной лодки лямбда0 может быть положительной или равной нулю, однако если выражение в скобках отрицательное, то лямбда0 должна быть равной нулю.

Наконец, мы допускаем, что функция может содержать линейные члены, а также возможность строгой локальной квазивогнутости, выражаемой формулой



Теперь мы можем преобразовать полученную схему в нелинейную задачу целочисленного программирования; остается подставлять в нее данные, потребовав, чтобы переменные U.ij были целыми числами или равнялись нулю. Однако в настоящее время, прежде чем станет возможным эмпирическое применение модели [В настоящее время не существует сколько-нибудь общих методов решения нелинейных целочисленных задач.- Прим. ред.], целевая функция и ограничения должны быть линеаризованы.

С нашей точки зрения, важной характеристикой обеих интерпретаций проблемы: как обычной задачи нелинейного программирования, так и целочисленной задачи - является точная констатация в условиях локализации того факта, что тоннаж судов представляет важность для военных усилий противника благодаря их использованию в потоках снабжения. Отказ принять и расчет K.j в концепции "суммарного тоннажа" на деле значит, что не учитываются важные аспекты значимости тоннажа и что игнорируются временные моменты и военных усилиях противника. Этим косвенным влиянием можно пренебречь в пользу прямых результатов потопления судов только в случае, когда подводные лодки рассматриваются как решающий фактор в войне.

ПРИЛОЖЕНИЕ
ТЯЖЕЛЫЕ ВОЕННЫЕ КОРАБЛИ, ПОТОПЛЕННЫЕ ПОДВОДНЫМИ ЛОДКАМИ В ПЕРИОД МИРОВОЙ ВОЙНЫ
ЛИНЕЙНЫЕ КОРАБЛИ
1. "Ройял Оук". Водоизмещение 29150 тонн. Этот английский корабль стоял на якоре на рейде Скапа-Флоу и был потоплен там германской подводной лодкой, искусно проникшей в гавань. Корабль не был защищен в момент атаки, и данный случай подтвердил, что Скапа-Флоу не имела должной противолодочной и противовоздушной обороны.

2. "Бархэм". Водоизмещение 31000 тонн. В отношении потопления этого английского корабля германской подводной лодкой имеется мало сведений. Очевидно, подводная лодка проникла через охранение из эскадренных миноносцев.

3. "Конго". Водоизмещение 31000 тонн. В момент обнаружения американской подводной лодкой этот японский корабль шел со скоростью 16 узлов прямым курсом (не совершая зигзага) совместно с еще одним линейным кораблем, крейсером и тремя эскадренными миноносцами. Несмотря на это, подводная лодка ночью в надводном положении приблизилась на дистанцию 15 кабельтовых, не будучи обнаруженной радиолокационными станциями. Больше того, один из эскадренных миноносцев прошел в 9 кабельтовых от подводной лодки, находившейся в надводном положении, не обнаружив ее.

Подводная лодка произвела торпедный залп веером с дистанции 15 кабельтовых, и, как казалось, попаданием была лишь произведена вмятина в броне линейного корабля. Однако вскоре после этого "Конго" взорвался, и не имеется никаких объяснений причин этого взрыва. После атаки эскадренные миноносцы продолжали демонстрировать свою плохую выучку, производя поиск подводной лодки в ложном направлении и позволив ей перезарядить свои торпедные аппараты и выйти в повторную атаку, хотя она и оказалась безуспешной.

АВИАНОСЦЫ
1. "Синано". Водоизмещение 59000 тонн. Этот японский авианосец был крупнейшим кораблем, потопленным подводной лодкой. Потоплен он был во время его первого плавания на переходе в порт для дооборудования. В момент обнаружения авианосец шел зигзагом со скоростью хода 20 узлов, но охранение его составляли только четыре эскадренных миноносца. И на этот раз японские корабли не обнаружили подводную лодку, шедшую на сближение в надводном положении в ночное время, не была также перехвачена радиограмма, переданная подводной лодкой для оповещения других подводных лодок. Кроме того, ввиду того что переход совершался ночью, его не прикрывали самолеты берегового базирования.

Несмотря на это, авианосец избежал бы опасности благодаря его скорости, если бы он, идя зигзагом, не совершил поворот на выгодный для подводной лодки курс и не пришел бы в точку, удобную для атаки с дистанции 7 кабельтовых. После этого корабли охранения отошли с трассы движения торпед, устранив этим последнее неблагоприятное обстоятельство для атакующей подводной лодки. Таким образом, сочетание счастливых случайностей позволило американской подводной лодке произвести эту важную атаку.

После атаки, вместо того чтобы искать укрытия в порту, командир авианосца ошибочно продолжал следовать прежним курсом со скоростью хода 20 узлом, хотя большая часть личного состава была неопытной. Расследование этой потери было произведено в 1944 году, но материалы расследования были уничтожены до высадки союзников. Из разговоров с японцами установлено, что корабль затонул из-за излишней самоуверенности командира и очень слабой организации борьбы за живучесть.

2. "Секаку". Водоизмещение 30000 тонн. Этот японский авианосец шел совместно с двумя крейсерами и одним эскадренным миноносцем, когда подводная лодка сблизилась с ним на дистанцию 6 кабельтовых. Сближение было произведено в опасной близости от кораблей охранения, и в это время подводная лодка три раза поднимала перископ. В момент атаки авианосец принимал самолеты и представлял поэтому особенно удачную цель для подводной лодки. После атаки на подводную лодку за три часа было сброшено не менее 106 глубинных бомб, но ей удалось уйти.

3. "Тайхо". Водоизмещение 31000 тонн. Хотя этот корабль шел со скоростью хода 27 узлов, что в обычных условиях вполне предохраняло его от атак подводных лодок, он был обнаружен американской подводной лодкой на носовом курсовом угле, очень удобном для стрельбы торпедами. В авианосец попала только одна торпеда, и повреждение казалось незначительным, однако неопытный офицер, отвечавший за борьбу за живучесть корабля, приказал включить на полную мощность все вентиляционные системы корабля в целях устранения опасных паров бензина, заполнивших авианосец. Это послужило причиной распространения паров бензина по всему кораблю. Опасность возросла вследствие неумелых попыток откачать за борт имевшийся на корабле бензин. Все эти действия привели к взрыву, который и уничтожил корабль.

4. "Йорктаун". Водоизмещение 19800 тонн. Этот американский авианосец шел на буксире из-за ранее полученных повреждений в охранении 4-5 эскадренных миноносцев с обученным личным составом. Условия для использования гидроакустической аппаратуры эскадренных миноносцев были неблагоприятны из-за мазута и плававших в воде обломков с поврежденного авианосца, в то время как видимость для атаки подводной лодки была отличной. Японская подводная лодка умело прошла через линию охранения эскадренных миноносцев и произвела успешную атаку, но прежде чем ей удалось уйти, 60 глубинных бомб взорвалось неподалеку от нее.

Авианосец "Йорктаун" был преждевременно оставлен личным составом из-за неопытности руководящих офицеров, боявшихся, что крен корабля будет больше допустимого. Если бы корабль не был оставлен личным составом, то он, возможно, вообще мог бы избежать атаки подводной лодки.

5. "Уосп". Водоизмещение 14700 тонн. Этот корабль как раз закончил подъем и посадку самолетов и шел со скоростью только 10 узлов в охранении шести эскадренных миноносцев, когда был поражен тремя торпедами. Кораблям охранения не удалось обнаружить подводную лодку во время сближения последней с целью.

6. "Арк Ройял". Водоизмещение 22000 тонн. В этот английский авианосец попала одна торпеда. При этом одна из двух атаковавших его подводных лодок была предварительно потоплена эскадренными миноносцами из охранения авианосца. Повреждение казалось легким, но огонь в котельном отделении, явившийся результатом крена корабля и неправильного его выравнивания, через 10-11 часов после атаки привел к уничтожению авианосца. Если бы подобное повреждение было получено на более поздних этапах войны, накопленный опыт действий в таких условиях мог бы спасти корабль.

7. "Игл". Водоизмещение 22600 тонн. В литературе не имеется никаких деталей потопления этого английского корабля в 1942 году. Подводная лодка проникла через линию охранения и потопила авианосец, поразив его четырьмя торпедами.

8. "Анрю". Водоизмещение 18500 тонн. Этот вновь построенный корабль шел зигзагом на американскую подводную лодку, которая смогла остаться на прежнем курсе после обнаружения цели. Подводная лодка произвела две атаки с дистанции 12 кабельтовых и едва не была уничтожена тремя эскадренными миноносцами, охранявшими авианосец.

9. "Корейджес". Водоизмещение 22500 тонн. Этот английский авианосец уцелел при первой попытке подводной лодки атаковать его. Однако случайный поворот при приеме самолетов сделал его чрезвычайно уязвимым для атаки с дистанции 6 кабельтовых. Кроме того, два из четырех эскадренных миноносцев, охранивших авианосец во время атаки, были направлены для оказания помощи поврежденным торговым судам. Подводной лодке удалось уйти от преследования оставшихся двух эскадренных миноносцев.

ЭСКОРТНЫЕ АВИАНОСЦЫ
1. "Одэсити" и "Авенджер". Эти английские корабли были потоплены, когда они сопровождали конвой, но детали потопления авианосца "Авенджер" неизвестны. Авианосец "Одэсити" вопреки совету командира охранения удалялся от конвоя без сопровождающих кораблей, следуя в направлении приближавшейся подводной лодки. Подводная лодка случайно обнаружила авианосец, и ей удалось выйти на дальность прямого выстрела.

2. "Лиском Бей". Водоизмещение 7800 тонн. Этот американский корабль, имевший наибольшую скорость хода 19 узлов, был потоплен у острова Тарава, следуя со скоростью 15 узлов совместно с двумя другими эскортными авианосцами в охранении только трех эскадренных миноносцев.

3. "Джиньо" (21000 тонн), "Уньо" (20000 тонн), "Отака" (20000 тонн) и "Чуйо" (20000 тонн). Эти японские авианосцы были потоплены американскими подводными лодками при конвоировании, несмотря на сильное охранение (шесть эскадренных миноносцев в случае с "Джиньо") и по крайней мере одно ожесточенное сражение (14-часовой бой с "Чуйо"). Кроме этих сведений, почерпнуть что-либо конкретное из литературы затруднительно.

ТЯЖЕЛЫЕ КРЕЙСЕРА
1. "Индианаполис". Водоизмещение 9800 тонн. Трагическая гибель этого американского корабля представляет собой классический случай пренебрежения мерами предосторожности. Корабль шел без охранения, не имел гидроакустической аппаратуры для обнаружения подводных лодок, шел прямым курсом, с незадраенными помещениями выше второй палубы. Крейсер был обнаружен подводной лодкой на оптимальном для атаки курсе, в момент следования прямо на подводную лодку со скоростью хода 15.7 узла. Кроме того, крейсер был известен своим высоко расположенным центром тяжести из-за размещения оборудования, и его остойчивость была невелика.

2. "Майа" (12000 тонн) и "Атаго" (12000 тонн). В литературе не имеется никаких подробностей атак американских подводных лодок, которые привели к потоплению этих кораблей.